Корейский вариант: Корейский вариант. Время сурка. Сеятель - Поселягин Владимир

– Хм, не думаю, что наши истории равнозначны. Но я подумаю.

– Но?..

– Никаких но. Рассказывай!

– Мы летим к моей прабабушке, которая живёт в деревне Хигаси на Окинаве. Она умирает, врачи говорят, что она не проживёт и недели. Мой дедушка сказал, что пойдёт на сотрудничество, если я исполню последнюю волю его мамы, моей прабабушки. Она хочет меня видеть.

– Бред сгустился, – пробормотал я и почти умоляюще сказал: – Можно поподробнее? Жуть как интересно.

Историю Анны, как, впрочем, и мою, можно описать в книге, роман о приключениях, любви, похищении, восстановлении семьи, политике и всем остальном. Столько всего намешано, что не каждый желудок подобное блюдо переварит. Жила в городе Москва красивая девочка Анна… Хотя нет, начнём с другой стороны. Отец Анны всю жизнь был военным, разведчиком, и работал по Азии. Влюбился в кореянку и увёз её в Москву, женившись, между прочим. Мама Анны – известный детский врач-хирург, и очень неохотно её отпустила с отцом. Отец стал полковником, работает всё так же в ГРУ. В ситуации с Кореей возникла одна, скажем так, случайность, отец матери Анны занимал высокий пост в армии Южной Кореи. В общем, к нему подвели человека и сообщили, что его дочь жива, и у неё есть ребёнок, тоже дочка, его внучка. Ну и начали уговаривать генерала перейти на сторону северян. Тот колебался, но решил увидеть внучку и дочь. Прилетели они, мать Анны вскоре улетела в Москву, у неё несколько важных операций назначено, откладывать нельзя, а Анна осталась, так как генерал дал согласие, а многие части были преданы лично ему, что он поможет воссоединению Кореи, тем более об этом многие мечтают, но с одним условием, если его внучка навестит его мать, последняя слёзно просила на смертном одре привезти её правнучку. Не знаю, кто где ошибся, но что-то узнали или заподозрили американцы, засада сорвана, генерал ужесточил свою безопасность, а Анну решили отправить к бабушке. Возникла одна проблема, средство доставки, вот и вспомнили про меня. Анна напомнила. По поводу лапаний генерала, так внучка изображала любовницу престарелого ловеласа, таковы были условия игры, никто не должен был знать, кто она в действительности. Тем более в тот момент за ними наблюдали. Я видел, что слишком много нестыковок, шероховатостей в этой истории, и указал на них Анне. Та их прояснила. Смягчив свой рассказ и делая его более достоверным, я видел, что она говорила мне правду, я всё же был уверен, что не всю. Что-то недоговорила.

– А я-то думал, что серьёзное, – с досадой сказал я. – А тут правнучку Красную шапочку к прабабке отвезти.

– Ну Мун…

– Попрошу называть меня Серым волком.

– А кто та девушка?..

– Подлетаем, – сообщил я Анне и, поправив наушники, проверил связь.

В канале работало несколько станций, но в основном работали военные. На наружном канале переговаривался только один пилот гражданской авиации, держа связь с диспетчером одного их аэропортов. Правда, я не понял, какого, этого в их переговорах не было. Да обычный трёп, сила ветра, направление, ну и остальное. Как и сообщили мне перед отправлением, погода стояла замечательная, видимость сто на сто километров. Вон, Анна с каким детским любопытством с высоты рассматривала суда на поверхности океана, что нам изредка попадались. А ведь трусиха, не сказала, что боится высоты, и в первое время взлёт и полёт для неё мука, а потом уже привыкает. Может, от этого такой разговорчивой и была, чтобы отвлечься.

Сейчас же сидела, отвернувшись от меня. До сих пор не простила, что я отказался отвечать на её вопросы, просто сказал, что это мои дела. И с тех пор сидит, дуется, как мышь на крупу. Лишь кивнула, когда я сообщил ей о подлёте. Семь часов без малого в воздухе, близится вечер, а до Окинавы меньше ста километров, только вот мы пока туда не полетим. Анна встрепенулась, когда я заранее стал спускаться, и дальше мы летели на бреющем. Увидев вскоре вдали островок, осмотрелись. Окинава – остров, конечно, небольшой, но не такой крохотный, как Агуни, не спутаешь, так что закончив крутить головой, вопросительно посмотрела на меня. Пришлось ответить:

– У меня тут знакомый живёт, старый контрабандист, хочу пообщаться.

– Зачем?

– Ну, он же контрабандист, – повторил я. – Все ходы-тропки знает, официальные или нет. Пообщаемся. Заодно топливо перельём в баки. Надоели эти бочки и эта вонь. Где-то неплотно крышка закрыта.

– Но зачем, как мы улетим обратно?

– Ты, конечно, извини, но ваша операция была подготовлена и спланирована как-то однобоко. Тихо прилетели, тихо улетели. Ну как мы с Манилы с этими запасами могли прилететь? Пусть даже с дозаправкой на Тайване? Нет, тут по-другому нужно действовать.

– Ты знаешь, как?

– Скорее предполагаю, а узнаю на месте. Пристегнись, скоро посадка.

Сделав круг над островом, я пролетел над бухтой, рассматривая селение. Интересно, мой прошлый «аичи» покачивался себе у пирса, видимо спустили, готовились куда-то вылететь, также в бухте стояла среднеразмерная джонка, видимо тоже принадлежавшая старому контрабандисту. Это радует, он на месте, можно пообщаться. Сбросив скорость, я отошёл от острова вглубь океана и развернулся, спускаясь, стал возвращаться, готовясь к посадке. Потрясло, конечно, но ревя моторами, моя летающая лодка подошла к берегу метрах в пятидесяти от пирса, где покачивался местный гидроплан с нанесёнными уже опознавательными знаками и номером. А приткнулся я тут к берегу по той причине, что, судя по следам, тут на берег и поднимали самолёт для хранения, или, как я предположил, для ремонта мотора, вон пятна масляные на берегу. Ну точно, ремонтировали его, и раз он на воде, значит, полностью работоспособен и готов к вылету. Быстро они его на крыло поставили.

Народ уже высыпал на берег, там я и старого японца рассмотрел, так что, когда моторы стихли, я тут же скинул привязные ремни и, сбежав на нос, откинул крышку и выбрался наружу, встав на носу покрасивее. Специально позу подбирал. Дальше бросил канат пареньку чуть старше меня, и мы привязали самолёт. Спустившись на берег, я помог Анне и, пообщавшись с местными, отправил её в номера, всё же семь часов полёт продлился. Конечно, ведро в салоне было, но номер – это номер. Анну увели две женщины, покажут, пусть и жестами, а мы со старым контрабандистом уселись в его таверне и испробовали блюда, Анна чуть позже спустилась, довольная и посвежевшая, но села отдельно, с интересом пробуя разные блюда. Японская кухня ей явно был незнакома, особенно в том, что многое полусырое. Общались мы на японском, поэтому Анна нам не мешала и сидела с задумчивым видом, пробуя разные блюда, соусы и местную горчицу под названием васаби.

Разговор пока начинался ни о чём, а поев и взяв пиалы с зелёным чаем, мы наконец приступили к конструктивному диалогу.

– Я вижу, мой юный друг, ты уже твёрдо стоишь на ногах? Очень быстро.

– О да, благодаря вашей помощи я добрался воздухом до Филиппин, оплатил сдачу экзамена на пилота и даже получил эту машину, которую неплохо знаю. Два полёта по заказу совершил, это третий, на Окинаву, да вот решил навестить старого знакомца. Тот выслушал мою речь с невозмутимым лицом, понимая, что у меня к нему есть какое-то предложение, не такие мы и друзья. – Пути людские сходятся и расходятся, – только и сказал он. Задумавшись над его словами, я согласно кивнул и продолжил:

– Этот маршрут для меня новый. Другие пилоты фирмы, где я работаю, говорят, что американцы на Окинаве устроили настоящий террор, а мне оплатили охрану моей клиентки.

Старик посмотрел на Анну и перевёл взгляд на меня, сказав фразу, которую я не сразу понял:

– Честь воина не в том, чтобы достойно умереть, а в том, чтобы быть достойным это сделать.

– Хорошие слова, – вздохнув, сказал я. – Как я их понимаю.

– Моё сердце открытая книга, но даже такому мудрецу будет трудно её прочесть.

Несколько секунд я пристально смотрел в глаза старому контрабандисту, после чего слегка поклонился и сказал: