ЧОП 'Заря'. Книга пятая - Евгений Александрович Гарцевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«…а что за плесень-то?» — задумалась Харми: «…я в этой стране пока только одну встречала, черную…»
«…сплюнь, ведьма…» — не злобно, но довольно резко ответил Ларс: «…даже Грешники не настолько глупы, чтобы экспериментировать с черногнилью…»
Ворота, к которым нас направил комендант, охранялись еще сильнее, но пробки там не было. Всех, кто пытался проехать, сразу же разворачивали, угрожая оружием.
Гидеон сделал маску кирпичом и попер прямо на них, еще и сигналить начал. Но в последний момент затормозил, правой рукой прилепил к лобовому стеклу пропуск, а левой начал стучать по двери, практически похлопывая «буханку» по заднице. Сработало — без единого вопроса, стражники расступились и открыли ворота.
— Я же говорил, что все получится, — пропищал комендант. — Отпустите меня, я никому ничего не скажу.
— Конечно, не скажешь, мы же тебе твой болтливый язык отрежем, — отмахнулся Гидеон. — Дорогу показывай. К заводу нашему.
Первая улица, которую мы пересекли, была абсолютно безлюдна. Какая-то непривычная для города тишина — молчат собаки, замерли колокольчики в дверях магазинов, и только несколько занавесок колыхнулось. Нервно так, испуганно.
На следующей улице мы увидели людей, похожих на нас — балахоны такие же, но маски (как и говорили у ворот) с длинными клювами, на манер чумных докторов. Плюс толстые перчатки, чуть ли не по локоть. Одна группа из четырех людей пыталась проникнуть в чей-то дом, а вторая прикрывала, стоя с оружием возле катафалка.
— Это что еще за чистки такие? — спросил Гидеон, обращаясь к коменданту.
— Не знаю, но в этом доме, вроде работники завода живут, — выгнув шею и глядя на дом, ответил комендант. — Может, свидетелей или участников происшествия ищут.
— Всегда у вас так? Чтобы свидетелей на катафалках забирали и с удавками? — я тоже высунулся, перегнувшись через переднее сиденье и заметив, что у чумных докторов были длинные палки с ошейниками на концах. Так обычно бродячих собак ловят.
— Нет, — тихо ответил комендант и опустил голову.
— Не нравится мне это все, — донеслось от Гидеона.
Мы как раз свернули на перекрестке и проехали мимо еще одного катафалка, в который на носилках заносили чье-то тело, накрытое черным покрывалом.
— Гидеон, есть версия, что это черногниль, — сам сказал, сам испугался, глядя, как плечи Искры вздрогнули, а Банши уронила одну из своих склянок.
— Ты что же такую херню под руку несешь? — прошипела блондинка, но потом задумалась. — Хотя, если ее стабилизировать и найти подходящий носитель. То от такой гранатки в толпе одаренных, останется только воспоминание.
— Как, впрочем, и в толпе Грешников, — поддакнул Гидеон, — Но ход мыслей мне не очень нравится.
Пропустив вперед второй фургон, чтобы светить логотипом завода, мы въехали в ворота без вопросов со стороны охраны. Усатый мужчина в форме «Прайда» лишь махнул рукой, указывая направление движения, и крикнул:
— Проезжайте сразу к цехам, здесь не ставьте, а то сейчас вывозить будут.
Кого или что вывозить будут, было непонятно, но мы и так собирались дальше, поэтому без лишних движений и тем более споров, проехали мимо. «Прайдовцев» было всего два — один на шлагбауме, второй в маленькой сторожевой будке. Так сразу и не скажешь, что здесь какая-то беда случилась.
Но стоило проехать за высокий (метров пять) кирпичный забор, так все сразу стало на свои места. Вдоль стены организовали что-то типа полевого лагеря, в котором копошились сектанты в масках. Стояло два катафалка, лежали тела под покрывалами, и несколько вспотевших работяг на скорую руку монтировали что-то типа мобильного крематория.
— Так, — Гидеон вплотную подъехал к нашей второй машине, остановившейся перед большими воротами склада и довольно громко, чтобы все услышали, проговорил. — В непонятное не лезем, руками ничего не трогаем. Берем оружие, патроны и снаряжение. Потом Банши минирует все остальное. Также спокойно уезжаем, и пусть все тут взлетает к чертовой бабушке. И без самодеятельности. Вопросов нет? Тогда начинаем.
Вопросов на самом деле было много, но вместе со скрипом открывающихся ворот все же закрутилось так быстро, что сомнения отступили на задний план.
Железная створка поднялась вверх. Прямо перед нами стоял сектант и приманивал нас рукой, помогая припарковаться. Сбоку, возле рычагов управления воротами стоял еще один, и маски нескольких человек мелькали в небольшой каморке (может, это здесь диспетчерская такая). Чем-то там занимались, но как только мы появились, словно сурикаты высунули маски-мордочки и уставились на нас через стекло. Итого пятеро.
Стеча на фургоне проехал чуть вперед, а «буханка» остановилась прямо возле встречающего. Через маску было непонятно, что он думал о нашей моторке, а он ожидаемо промолчал.
Зато начал делать какие-то движения руками. Сектант пальцами выдал какой-то сурдоперевод и кивнул маской. Потом чуть выдвинулся навстречу Гидеону, вышедшему из моторки, будто старался расслышать, что говорят, и его пальцы опять начали мелькать, явно, что-то спрашивая языком жестов.
Я тоже вышел и, демонстративно разминая спину, начал прогуливаться в сторону парня возле рычагов.
Священник, наконец, тоже ответил и тоже жестами — сделал резкий выпад в сторону сектанта и приобнял его левой рукой, а правой воткнул под маску нож. Придавил ее, приглушая захлебывающийся клекот, и медленно опустил сектанта на пол. А нож сразу же метнул в «суриката», выскочившего из диспетчерской. Куда Банши, высунувшись из люка, уже метнула одну из своих бомбочек с парализующим газом.
Я подскочил к «своему», на ходу показав сначала дулю, а потом средний палец. Использовал практически весь свой словарный запас жестов и пробил классическую Мухину двойку, после которой обычные люди встают далеко не сразу.
Убедившись, что все спокойно, поднырнул под закрывающимися воротами и осмотрел улицу. Чисто сработали, даже особо не нашумев. Эх, понял, что не хватало мне Банши с ее методами, даже соскучился.
Когда желтый дым в диспетчерской уже практически растворился, чуть подтравливая сквозь разбитое окно, оказалось, добивать никого не нужно. Скрюченные сектанты лежали на полу с сорванными масками. Один расцарапал себе горло, пытаясь хоть как-нибудь
