ЧОП 'Заря'. Книга пятая - Евгений Александрович Гарцевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Готов? — повторил Гидеон, — Молодцы, что моторку добыли. На двух поедем. Маршрут понятен, если все пойдет по плану, то дней за пять, максимум семь доедем.
— Готов, — я не стал спорить, просто пометку сделал, что надо Захара допытать, если сам Гидеон на контакт не пойдет. — Только в Нижнем Новгороде предлагаю на Львовский завод заехать, чтобы снаряжением разжиться.
— Добро, тогда тем более скорее поехали.
— И это, — я задумался, как лучше сказать, — я тут договор подписал, надо одну халтурку подхватить во Владимире. Можем разделиться и на дороге потом встретиться?
— Нет, хватит уже, — после паузы, видимо, тоже решив, что спорить бесполезно, ответил Гидеон. — Теперь только вместе, поехали, по дороге расскажешь, что еще за халтурка.
Две машины. Восемь человек: Гидеон, Захар, Стеча, Банши, сестры Кравец и мы с Искрой. Трофейную полуторку мы отдали сестрам, плюс к ним отправили Стечу с Захаром. А я соскучился по «буханке», плюс рассчитывал поговорить с Гидеоном, который не дожидаясь никого, забрался за руль и начал сигналить. Со мной осталась Искра, а Банши уже сидела в моторке, превратив почти весь кузов в свою мастерскую.
— А мы не взлетим? — я покосился на разложенную взрывчатку, взрыватели и склянки разного цвета, размера и запаха.
— Не должны, — отмахнулась блондинка и засмеялась, — только если Искра фитили не подпалит.
Шутки шутками, а Искру мы посадили вперед. А я сел за Гидеоном, планируя через плечо донимать его вопросами.
Все! Тронулись! Восемь храбрых молодцов против целой империи Грешников! Даже как-то весело стало от этой мысли, плюс фобосы начали ворчать.
«…что-то не сходится…» — начал Муха: «…я так понял героев обычно четверо… Д’артаньян с мушкетерами, команда „А“, черепашки ниндзя опять же, кто бы это ни был…куда нам столько народа?»
«…не, бывает и больше…» — не согласился профессор: «…неудержимые, великолепная семерка…кто еще?»
«…все равно кто-то лишний тогда…нас же восемь…» — заметил Муха, пересчитав всех.
«…может, и хорошо, что нас восемь…» — задумался Ларс: «…великолепная семерка-то не очень хорошо закончила… а мы, глядишь, и проскочим…»
* * *На условленном месте нас встретил только « адвокат ». Вышел из тени у въезда на завод, удивленно пересчитал наши машины и пошел открывать ворота.
— Илья Семенович просил передать, что тишина и конфиденциальность являются приоритетом, — чеканя каждое слово, будто под каждым печать с подписью ставит, прогундел « адвокат ». — И в случае порчи какого-либо имущества его стоимость будет вычтена из гонорара. Надеюсь, вы понимаете, у нас новое производство.
— Не, не, не, так мы не договаривались. Пускай Илья Семенович сам тогда отца своего ловит, а я уж отвезу.
— Воля ваша, но в таком случае согласно условиям договора, мы будем вынуждены стребовать неустойку.
— Что за развод начался? Я думал, вы приличные люди? И не было такого в договоре.
— Было, — кивнул адвокат. — Мелким шрифтом сразу же после перечня гарантий.
«…я говорил, надо все читать…» — проворчал Ларс: «…а вы — какие гарантии? Кто нас и где потом найдет?»
«…кто вообще хоть раз читал этот мелкий шрифт? Матвей, забей… нас ведь действительно никто не найдет, одними искунами больше — роли вообще не играет…» — уверенно заключил Муха.
— Что и предоплату надо будет вернуть? — подстава какая-то, я ее уже Захару в общак сдал, а он ведь не вернет.
— Безусловно, плюс неустойка. Это тоже было в договоре.
— Ладно, как вы там говорите, репутация дороже, — я махнул рукой. — Показывайте, где там ваш проказник.
Чоповцев я собой не взял. А то вместо помощи, сразу же на штрафы за порчу имущества попадем. Особенно если Банши начнет активно участвовать.
Адвокат проводил меня к высокому и длинному ангару, завел внутрь, а сам выскочил и захлопнул дверь. Я вышел на середину, сканируя ауру вокруг. И попутно пытаясь понять, что же здесь производят.
Оказалось, что моторки. Длинная линия конвейера сейчас не работала, но на ней замерли в ожидании небольшие фургоны в разной степени сборки. Рядом со мной был почти готовый, только стекла осталось установить, чуть дальше с открытым и пустым капотом, а еще дальше только база с креслами без кузова.
Дальняя часть ангара отличалась — никакого конвейера, просто несколько закутков, где собирали кареты. Причем, если в общем зале — все прям кичило новизной и массовой штамповкой, плюс пахло машинным маслом, то в дальнем зале было царство эксклюзива. Всего две кареты и каждая как произведение искусства. Ручная работа, дорогие материалы, приятные запахи древесины.
Ну, старика можно понять. Если он всю жизнь делал такие кареты, а наследнички подались в технологичный массмаркет. А еще ведь непонятно, что собирают, может, запчасти-то китайские? А здесь все родное, потом и слезами предков взращенное. Ох, уж эти отцы и дети со своей борьбой поколений.
Я остановился возле недоделанной кареты и постучал по дереву.
— Семен Павлович, выходи, тебя дети в дом престарелых отдают. Ку-ку?
Я пошел по кругу вдоль стен, трогая инструменты и материалы, разложенные на верстаках, и продолжая звать старого купца. Натолкнулся на фотографию на стене — маленький сгорбленный старикашка, этакий гремлин с палочкой, стоял в окружении большого семейства, среди которых был и Илья.
Не одной улыбки на фото, будто фотограф забыл их попросить сказать сыр и предупредить, что сейчас вылетит птичка. Взгляд у старика пристальный и подозрительный, а у остальных на лицах целая гамма эмоций: от ненависти до страха.
«…а мы же так и не узнали, от чего он представился-то…» — шепнула Харми.
«…как от чего?» — нервно хихикнул Ларс: «…видно же, что от радости…»
— Не нагнетайте, и так что-то неуютно уже, — я поежился, почувствовав холодный порыв ветра пробежавший по спине и услышав какой-то шум в большом зале.
