Знак с той стороны - Инна Бачинская

Шибаев пил кофе и рассматривал наследника империи Руданских. Думал, что жизнь выкидывает странные фортели, и этот парень поймал, как Иван-дурак, золотую рыбку. В сказке – старик, а в жизни – Иван-дурак. И как, интересно, изменится теперь его жизнь? Купит виллу на Багамах? Отправится в кругосветное путешествие? Бросит работу? А кем он у нас трудится? Программистом! Конечно! Самая востребованная профессия. Менеджеры и программисты. Еще банкиры. Возможно, возглавит осиротевшую «Форель»? Наберет новых людей, продолжит дело Богданова, возьмет кредит и откроет десяток новых точек общепита? А то еще выставит бизнес на продажу, потому что на хрен ему эта морока!

– «Форель»? – переспрашивал Игорь. – Ну, знаю, бывал. Руданский – мой отец? А как же мой настоящий отец, Иванов Юрий Владимирович? И мама ничего не говорила. У меня хорошие родители! Эта квартира – их подарок! Вы уверены?

Он смотрел на Шибаева простодушными голубыми глазами, он был растерян, и радости от виража в собственной судьбе, похоже, не испытывал. О Богданове он никогда не слышал, равно как и о Баулиной Алевтине. Шибаев чувствовал разочарование от того, что все вышло так обыденно, без шампанского, аплодисментов и слез радости в глазах наследника. Разочарование и облегчение. И сожаление, что Ада Романовна не дожила до финала этой романтической истории. Парень нормальный, вменяемый, не алкоголик, не наркоман; простоват, правда. Вон как таращится, никак не опомнится. Алик Дрючин, например, считал, что все программисты социально неразвиты – в силу профессии они просто не взрослеют и жизни не знают, так как Сеть – не что иное, как одна большая условность. А если и реальность, то виртуальная. И пуговку на рубашке он то расстегнет, то застегнет. Волнуется парень, что видно невооруженным глазом.

Примерно через час Шибаев поднялся, положил на стол свою визитку – на предмет возникших вопросов, попозже, когда бенефициар придет в себя. Порылся в папке и выудил карточку адвоката Рыдаева.

Усевшись в машину, он набрал мэтра и доложил, что его миссия закончена и он готов предъявить сына Руданского. После чего надиктовал имя и адрес наследника. И, не обращая внимания на вопли адвоката, отключился, закрыл глаза. Все.

Кажется, он задремал, и приснился ему радостный Алик Дрючин с букетом красных роз…

К вечеру подморозило, лужи затянулись ледком, и ветер стих. Затеплились фиолетовые уличные фонари. Шибаев с силой потер лицо руками, окончательно проснулся и поехал к Яне. Он представлял себе, как они поужинают, выпьют вина… Он соскучился, они почти не бывают вдвоем; то настырный адвокат выскакивает как черт из табакерки, то еще что-нибудь. После сегодняшней сцены Дрючин вряд ли появится. Шибаева кольнула жалость, он поставил себя на место Алика. Ну что ж, как говорится в старой песне, третий должен уйти. Незавидна участь третьего в любовном треугольнике. Вот и шагай себе, Дрючин, не оглядываясь, скатертью дорога. Шибаев, получается, счастливый соперник, а радости и торжества почему-то нет… Одна усталость.

Он оставил машину на парковке и отправился к Яне. Открыла ему незнакомая девушка, уставилась вопросительно:

– Вы к кому?

– К Яне! А вы кто?

– Подруга Яны, Ника! А вы Алик или Саша? Яночка говорила! А мы собрались отметить ее выздоровление. Заходите!

Заверив девушку, что он Саша, разочарованный Шибаев поднялся за ней на второй этаж. Веселье было в разгаре, и его встретили радостным визгом. За столом сидели четыре… нет, пять… Пять девушек! Пять хихикающих и гомонящих одновременно девиц! Правда, при виде Шибаева гомон смолк, и они, как по команде, уставились на Шибаева.

– Саша! – обрадовалась Яна. – А это мои одноклассницы! Хорошо, что ты пришел! Это Лена, Света, Настя, Лариса! Нику ты уже знаешь! Садись!

Две девушки вскочили и побежали на кухню за табуретом и чистыми тарелками, остальные продолжали во все глаза его рассматривать. Шибаев, чувствуя себя неловко, уселся. Встретился взглядом с Яной, она улыбнулась и пожала плечами…

Девушки щебетали, не умолкая. Шибаев открыл шампанское, хлопок был встречен визгом. Он неловко пошутил, и они радостно захлопали. Их обществу явно не хватало мужского начала, и он пришелся как нельзя кстати.

– Саша, а это правда, что вы частный детектив? Яночка рассказывала! – выкрикнула Ника.

И тут посыпалось!

– Частный детектив?

– Расскажите про самый страшный случай!

– А вы кого-нибудь убили? Сколько?

– А у вас есть пистолет? Можно посмотреть?

– А вы часто деретесь?

– А бандиты в вас когда-нибудь стреляли?

– А вы поймали хоть одного серийного убийцу?

– А вы женаты?

Побагровевший Шибаев отбивался от девиц, как мог: отшучивался, наливал в бокалы вино, накладывал на тарелки фруктовые салаты, открывал шампанское и резал ананас. Он чувствовал, как по спине резво катятся струйки пота, и то и дело смахивал со лба влажные прядки. Наконец он не выдержал, встал и принялся прощаться, лепеча что-то несуразное про важную встречу и чувствуя себя при этом последним идиотом. Дрючина бы на них!

– Приезжай попозже! – Яна вышла проводить его. Она поднялась на цыпочки, и он неловко чмокнул ее в лоб. Она рассмеялась.

– Они все от тебя в восторге. Жду!

Не успел он отойти от галереи, как ожила его «моторола». Это была Оля. Шибаев мысленно застонал. Оля сказала, что приготовила ужин, натушила мяса и, если он не занят… Шибаев вдруг с удивлением понял, что голоден как волк – пирожное и кусочек шоколадки, съеденные за столом у Яны, не в счет. От шампанского неприятно ныло в затылке, а во рту был отвратительный сладкий привкус. Он хотел мяса и острый маринованный огурец. И стопарик холодной водки не помешал бы. Ситуация была нелепой, нутром он понимал, что не нужно подавать барышне напрасных надежд, как называл подобный процесс опытный Алик, ведь ясно, что ей нужно… А ему, Шибаеву, что нужно?

В итоге он поймал бомбилу и поехал к Оле, насупясь и спрашивая себя, какого черта. Она открыла сразу, словно ожидала под дверью или выглядывала в окно. Глубоко внутри у него шевельнулось нехорошее предчувствие, но было поздно. Он сунул ей в руки цветы и бутылку вина.

Ситуация была вполне дурацкая: Шибаев невпопад отвечал на вопросы Оли, ел, как удав, и прикидывал, разошлись уже подружки Яны или еще нет.

В начале двенадцатого он, не глядя на Олю, выдавил наконец из себя, что ему пора. Она печально кивнула и сказала, что вызовет такси. Такси было обещано через пять минут. Шибаев быстро оделся, поцеловал Олю в щечку и был таков. Через десять минут женщина-оператор перезвонила Оле и раздраженным тоном сообщила, что такси у подъезда, а пассажира нет. Подождите, закричала Оля, я сейчас! Набросив пальто, она помчалась вниз. Такси действительно ожидало внизу, а Шибаева нигде не было. Отпустив машину, Оля огляделась. Вокруг было темно, где-то неподалеку играла разухабистая музыка и гоготала веселая компания. Тусклый фонарь над подъездом освещал нечистое крыльцо. Ей почудилось шевеление в глубине двора, у беседки, и она бросилась туда…

…Пятнадцать минут назад Шибаев с облегчением выскочил из грязного и вонючего подъезда. Машины еще не было. Он сунул руки в карманы и глубоко вдохнул холодный воздух. Он услышал шаги, повернулся и услышал гнусавый вопль: «К нашим бабам лезешь, сука! Убью!» Получив сильный удар по голове, Шибаев потерял сознание. Нападавший подхватил его под мышки и с усилием поволок в глубь двора…

Пронзительных криков Оли он уже не слышал, равно как и не почувствовал, что его подняли и куда-то понесли.

Глава 32

Ночные раздумья

Шибаев пришел в себя глубокой ночью. Горел ночник, углы незнакомой комнаты тонули в темноте. Он повернул голову и замер от резкой боли в затылке. Рядом в кресле спала Оля. Что за..?

Он вспомнил вчерашний вечер, Яну, девушек… Потом он поехал к Оле… Зачем? Она позвонила и пригласила, и он побежал… Что было потом? Они поужинали, он попрощался и ушел… Стоял около подъезда, ожидал такси. Услышал шаги, дурной истеричный голос прокричал что-то о чужих бабах… Дальше удар – и все!

Он протянул руку и потрогал лицо – кажется, цело. Попытался привстать – голова болела, но терпимо; правда, дергало в висках. Подташнивало, и во рту был солоноватый привкус крови. Ну и какой смысл в данном витке реальности? Что это было? Этот человек, напавший на него, – кто он? Друг Оли? Сейчас у нее никого нет… по ее словам. Бывший? Подстерегал, следил, хотел отвадить? Но тогда непонятно… непонятно… Райончик сомнительный, драки часто, улица на улицу, стенка на стенку… эх, разгуляйся, сила молодецкая! По пьяни, между соседями… Что-то здесь не так… Мысль крутилась змейкой и не давалась. Что не так? А то. В данной местности не приняты рыцарские турниры, тут принято нападать шоблой, вдесятером на одного, да еще и за святое – «ихнюю бабу»! Почему же этот борзень был один? Такой храбрый? Или другая причина? Какая? А тут нечего долго… Напился. Наткнулся случайно, подкрался сзади… сволочь! И никаких свидетелей. Один, втихаря, с железякой в руках – и поминай как звали! Оттащить подальше и там добавить. Или бросить в неглубокий грязный прудок – он видел, проезжал мимо, – туда его, пусть полежит, отдохнет… Ему уже кажется, что он помнит, как его оттаскивали куда-то, сопение того штукаря. Дурацкая история.