Чернильно-Черное Сердце (ЛП) - Джоан Роулинг

организовал кампании ненависти против актеров озвучивания и аниматоров. Несколько человек подали в отставку из-за травли, которую Аноми подстрекал против них в Интернете. Что касается бренда в целом, Чернильно-Черное Сердце становится почти так же известен своей агрессией фэндома, как и сам мультфильм. Никто не хочет, чтобы бренд стал синонимом онлайн-токсичности, но я боюсь, что именно к этому мы и движемся, если что-то не изменится.

— Какой позор, — сказал Элгар, — потому что мы возлагаем большие надежды на экранизацию. Мы планируем смесь живого действия и компьютерной графики. Готическая история любви, смешанная с черной комедией, полная забавных, привлекательных персонажей.

Робин подумал, что последняя строчка звучала так, как будто она была взята прямо из пресс-релиза.

— Предположительно, — сказала она, — Maverick получит права на производство цифровых игр, если эта сделка с фильмом будет заключена?

— Удар молотком по голове, мисс Эллакотт, — криво усмехнулся Элгар. — У игры Аноми будет много конкурентов, как только мы получим игровые права. Мы думаем, что это основная причина, по которой он полон решимости не допустить превращения мультфильма в фильм.

— Кто-нибудь из вас знает, откуда Блей взял, что Эди — это Аноми? — спросил Страйк.

Йомен вздохнул.

— Кто-то принес ему досье предполагаемых доказательств. Мне еще не удалось поговорить с Джошем, так что это все, что я знаю, но… ну, он довольно сильно употребляет марихуану и алкоголь. К концу отношения между ним и Эди были очень плохими; было много горечи, паранойи и язвительности. Я не думаю, что его пришлось бы долго убеждать в том, что Эди замышляет что-то нехорошее.

— Ваше агентство отказало Эди, потому что вы мало занимаетесь киберрасследованиями, верно? — спросил Элгар у Робин.

— И потому, что в то время наш список клиентов был полон, — объяснила Робин.

— Ну, вы должны знать, что заинтересованные стороны, представленные за этим столом, вероятно, исчерпали возможности кибер-расследования, — сказал Элгар.

— В самом деле? — спросил Страйк.

— Да. Мы все действовали независимо друг от друга, — сказал Йомен, — и только после смерти Эди мы объединили информацию. Грант…

— Да, мой хороший друг в последние несколько недель изучал эту Аноми, — сказал Грант, еще раз агрессивно дернув подбородком вверх. — Лен возглавляет фирму по кибербезопасности. Встретил его в Омане. Лен говорит, что безопасность этой игры Аноми на высшем уровне. Ему не удалось ничего раскопать о том, кто за этим стоит.

— Просто чтобы прояснить момент, — вставила Робин, — есть два человека, которым приписывают создание этой игры, не так ли? Не только Аноми?

— Верно, — сказал Йомен. — Другой называет себя Морхаузом и…

— Это один и тот же человек, — с абсолютной уверенностью сказала Хизер. — Я изучала все это в Интернете. Это один и тот же человек.

— Ну, может быть, я не знаю, — тактично сказал Йомен. — Морхауз, если он реальный человек, ведет себя очень сдержанно. Насколько мне известно, он мало пишет в Твиттере и никогда не травил Эди. Именно Аноми стал силой в фандоме, и ему многие приписывают игру.

— И вы двое тоже пытались расследовать Аноми онлайн? — спросил Страйк, переводя взгляд с Йомена на Элгара.

— Да, — сказал Элгар. — По мере того, как мы приближались к сделке, негатив, исходящий от фандома, начинал нас беспокоить. Аноми выдавал особенно пагубную смесь фактов и вымысла.

— Он знал то, чего не должен был? — спросила Робин.

— Да, — сказал Элгар. — Просто странные детали, ничего особенного, но достаточно, чтобы я задумался, а не укрывал ли я Аноми в нашей студии. Я пошел в фирму по киберрасследованию, которую мы раньше использовали, чтобы изучить утечку из наших студий. Они имели не больший успех, чем контакт Гранта. Аноми и Морхауз проделали очень хорошую работу по защите себя и своей игры. На самом деле, мои ребята не думают, что они могут быть любителями, как бы они ни притворялись в сети. Но мы убедились, что Аноми не пишет в Твиттере изнутри компании, а это уже кое-что.

— Аноми и Морхауз утверждают, что они обычная пара фанатов, не так ли? — спросила Робин.

— Все так. Предполагается, что они молоды, хотя, насколько я знаю, они никогда прямо не указывали свой возраст, — сказал Йоман. — Все также говорят о них как о мужчинах, хотя, очевидно, мы понятия не имеем, правда ли это.

— Аллан, вы тоже пытались выяснить, кто такой Аноми? — спросил агента Страйк.

— Да, — сказал Йомен, кивая. — Я не сказал Эди, не хотел обнадеживать ее. Я советовал ей игнорировать Аноми. Она несколько раз общалась с ним в Твиттере, и это не помогло — на самом деле, стало только хуже. Но одно дело советовать клиенту игнорировать социальные сети, а другое — заставлять его это делать.

— Так что да, шесть месяцев назад я попросил кого-то из моего агентства сделать все, что в его силах. Бенджамин занимается всей нашей кибербезопасностью, он настоящий вундеркинд. Он разбирался, как проходит игра Аноми, даже — между нами — пытался нарушить ее безопасность, взломать учетную запись администратора и попасть на модераторский канал, но ничего не вышло. Как говорит Грант, тот, кто создал игру, очень умен.

Дверь снова открылась, и официанты вернулись с едой. Страйк, Йомен и Грант заказали мраморную говядину, Элгар и Робин салаты, а Хизер выбрала ризотто.

— Это просто прекрасно, — радостно сказала Хизер, и Робин, которая боролась с чувством неприязни, молча перестала сопротивляться. Они были здесь, в этом изящно обставленном клубе, ели эту вкусную еду из-за жестокой смерти племянницы Хизер в браке. Даже если Хизер почти не знала ее, как это и было, ее откровенное удовольствие от своего изысканного обеда и ее настойчивые взгляды на Страйка казались Робин и неуместными, и неприятными.

Когда за официантами закрылась дверь, Робин спросила:

— Кто-нибудь когда-нибудь пытался связаться с Аноми? Успокоить его или устроить личную встречу?

— Да, сама Эди, — сказал Йомен, энергично нарезая свою говядину. — Она попросила Аноми через Twitter встретиться с ней лицом к лицу. Он так и не ответил.

— А нельзя было что-нибудь сделать с законом об авторском праве? — спросил Страйк. — Каково правовая позиция, если в его игре используются все персонажи Ледвелл и Блея?

— Серая зона, — сказал