Глубокоуважаемый микроб (сборник) - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И пришлось Удалову идти к соседу за машинкой, понимая притом, что хитрец Коко сделал это не случайно: хочет он, чтобы Удалов собственными глазами убедился, насколько моральный облик отдельных жителей нашей планеты оставляет желать лучшего. И Удалов пересек лестничную площадку, злой на Коко, злой тем более на Ложкина с Ивановым. И он, хоть и надеялся в глубине души, что коллекционеры мирно пьют чай, сам себе не верил, и потому, как только Ложкин приоткрыл дверь, Корнелий отстранил его, метнулся в комнату и увидел, как Иванов пытается прикрыть телом машинку, кляссеры, марки, все орудия преступления.
— Не старайся, Ипполит, — произнес Удалов голосом Командора, который застукал Дон Жуана, хотя никакого морального удовлетворения от этого не получил. — Я в курсе.
— Он в курсе, — сказал за его спиной Ложкин. — Этот Коко у него остановился.
— Сдавайте копирку. Нельзя вам доверять.
— Мы только испытывали, — проговорил Ипполит, красный, как свекла, хватаясь за сердце.
— Солидно наиспытывали, — сказал Удалов. — Если вам машинку еще на час оставить, вы за деньги возьметесь или как?
— Деньги в нее не поместятся, — возразил Ложкин.
И Удалов понял, что даже такая отвратительная мысль уже посещала его соседа. Человека, которого он знал много лет, не очень любил, но не сомневался в его порядочности.
Удалов снял со стола машинку, хотел было порвать марки, но не знал, какие из них настоящие, а какие — копии. И ему ли судить этих людей?.. Они сами себя осудят.
Удалов без единого слова вышел на лестничную площадку, закрыл за собой дверь. И остановился. Машинка, плоская, похожая на портсигар, лежала на ладони. Что хочешь можно сунуть в нее. Ну, хоть автобусный билет. Интересно, а что будет? Удалов достал автобусный билет из кармана. На лестничной площадке было не очень светло — одна лампочка в двадцать пять свечей. Удалов оглянулся: никто не наблюдает? Никто за ним не наблюдал. Удалов вложил автобусный билет в щель на торце портсигара. Ага, нужна еще бумажка, чтобы из нее сделать копию. Бумажку он вырвал из записной книжки. Сунул туда же. Машинка тихо зажужжала. Потом с другого конца выскочили две одинаковые бумажки. Две странички из записной книжки, совершенно одинаковые. Видно, Удалов в чем-то ошибся, и машинка скопировала не билет, а наоборот. И тут Корнелий словно проснулся.
«Понятно, — думал он мрачно, комкая в кулаке листочки.
— Все понятно. Как же я сразу не сообразил! Тоже мне, называется — галактический друг! Как же я мимо ушей пропустил, что он монографию пишет о чести и честности! Испытываешь. Старика Ложкина испытывал. Иванова испытывал. А потом меня, друга своего, послал на испытание!» И почудилось Удалову, что электрическая лампочка в двадцать пять вольт над головой подозрительно пощелкивает. Может быть, снимает его действия на пленку, чтобы сделать из него, Удалова, иллюстрацию к тридцатитомному труду.
Удалов распахнул дверь к себе в квартиру. Коко метнулся от двери, прыгнул на диван.
— Что тебя так долго не было? — спросил он ласково.
— Возьми машинку, — сказал Удалов. — Провокатор паршивый.
— Ну что ты, что ты. — быстро заговорил Коко. — На тебя эксперимент не распространялся.
— Это мне без разницы. Собирай свои вещи и вон из моего дома, понял? У Иванова сердце плохое, старик Ложкин наверняка простудился.
— Корнелий, дорогой, будь разумен!
— Не буду! Мы тебе не морские свинки. Убирайся.
— А как же космическая дружба? — спросил Коко.
— О ней ты и подумай на досуге.
— Но на улице дождь! Куда я денусь? В гостиницу меня не пустят.
Удалов не слушал. Он подошел к окну и, прижавшись лбом к холодному стеклу, стоял, глядя в темный двор. Одинокий фонарь освещал полукруг земли у подъезда. Дверь растворилась, из нее вышел Ипполит Иванов и побрел куда-то, не замечая дождя. Потом дверь приоткрылась вновь, и из дома выскользнула изящная пернатая ящерица.
Тогда Удалов пошел спать.
Копилка
Моральные нормы в разных концах Галактики различны, а соблазны, порожденные наукой, велики. Попробуйте поставить себя на место существа, с вашей точки зрения безнравственного: как бы вы повели себя на его безнравственном месте? Вот, скажем, поступок Миши Стендаля — он понятен для жителей города Великий Гусляр, но будет ли одобрен на отдаленной планете? И не вызовет ли ответных мер?
Миша Стендаль сидел в городском сквере у центральной площади и ждал автобуса, на котором должна была приехать из Вологды Шурочка Родионова. Автобус запаздывал, и розы, купленные у тетки Ариадны, уже повяли. Было жарко. Шел третий час дня.
Когда пришелец из космоса проходил мимо скамейки, Стендаль не сразу сообразил, что это пришелец, так убедительно он был замаскирован под человека. Но тут Миша увидел копилку.
Пришелец прижимал ее левой рукой к боку, как толкатель прижимает ядро, входя в сектор. Это был шар, покрашенный в красный и желтый цвета таким образом, что мог сойти издали за большое яблоко.
— Разрешите? — спросил пришелец у Стендаля.
— Пожалуйста.
Пришелец сел рядом, положил копилку на колени и прикрыл ее ладонями. С минуту он молчал, глядя на колокольню и ворон над ней, затем обернулся к Стендалю и сказал:
— Автобус опаздывает. Будет через час.
Природа обделила его вопросительной интонацией.
— Как вы узнали? — спросил Стендаль.
— Знаю.
Теперь у Стендаля не оставалось сомнений, что перед ним пришелец из космоса.
— Издалека к нам прилетели?
Жители других городов удивляются обыденности гуслярской реакции на пришельцев. А что удивляться — привыкли, вот и всё.
— Имя моей планеты ничего вам не скажет.
Стендаль кивнул, соглашаясь с пришельцем.
— Вы хорошо говорите по-русски, — отметил он.
— Прошел курс обучения. А сейчас мы теряем время.
— Но мы не можем поторопить автобус.
— Но можем поторопить время.
Стендаль сдержал улыбку.
Пришелец поглядел на него в упор. Глаза у него были темные, скучные, настойчивые.
— Люди, — произнес он с осуждением, — враги времени. Они выбрасывают его, терзают, убивают и топчут.
— С вами трудно спорить, — вежливо ответил Стендаль, поглядывая направо, откуда должен был показаться автобус.
— Уже час вы ничего не делаете, — сказал пришелец, — а ждете автобус, который в данный момент меняет спущенный баллон в сорока километрах от вашего города. Я вам могу помочь. Я возьму у вас лишнее время.
— И что произойдет?
— Приедет автобус. Вы встретите свою возлюбленную. А я положу час времени в этот аккумулятор.
Пришелец приподнял ладони, чтобы Стендаль мог лучше рассмотреть копилку.
— Никель-кадмиевый? — спросил Миша, проявляя некоторое знакомство с научно-популярной литературой.
— Нет, стеклянно-оловянный, — ответил пришелец серьезно. — Но с двойным деревянным микросепаратором. Уникальная вещь.
— Понятно, — проговорил Стендаль, потому что ничего не понял. — Но зачем вам время?
Он сразу поверил пришельцу, однако принцип аккумуляции времени был для него нов.
— Время — самая большая ценность во Вселенной. От его недостатка гибнут цивилизации. Я агент по сбору времени. То, что не нужно вам, в ином месте стоит бешеных денег.
Говоря так, пришелец вытащил из кармана серебряный проводок, один конец которого он прикрепил к копилке, а второй, с иголкой на конце, протянул к руке Стендаля.
— Больно не будет, — сказал пришелец. — Только дотроньтесь до конца проводка, и время, которое для вас лишнее, перейдет в мою копилку.
Жара не спадала, автобус опаздывал. Стендаль протянул руку. Правда, оставалась опасность, что пришельцу нужно не время, а, допустим, кровь Стендаля, но вероятность ее была очень мала: среди высокоразвитых цивилизаций, которые посылали корабли к Земле, изуверы еще не встречались.
Стендаль ощутил легкий укол, за которым последовал негромкий щелчок в голове.
— Спасибо, — сказал пришелец. — Надеюсь, мы еще увидимся.
Он сунул проводок в карман и поднялся. Миша вежливо наклонил голову и увидел, что тени на земле стали длиннее. Он поднял голову — кучевые облака, которые висели посреди неба, куда-то исчезли. Стендаль не успел обдумать это, потому что справа из-за угла показался пыльный, усталый автобус. Надо бы поблагодарить пришельца, подумал Стендаль, но того не было видно: наверное, охотился за другими бездельниками. А может, и не надо благодарить, потому что автобус конечно же приехал сам по себе. А пришелец ничем не отличался от тех надоедливых гостей из космоса, которые то и дело возникали в Великом Гусляре со своими блокнотами и магнитофонами, чтобы проводить психологические исследования землян.
Шурочка была рада тому, что Стендаль ждет ее. Стендаль сказал: