Казино "Палм-Бич" - Пьер Рей

– Провокация,- беззлобно сказал голландец, показав на белый «роллс», стоявший у тротуара.

– Нувориш…- процедила его подружка.

– Свинство!

– У тебя хватит мозгов купить такую колымагу?

– Много ты знаешь…

– Ты готов вылизать задницу любому, только бы заполучить такую.

– Лучше сдохнуть на месте.

– Ганс, где пузырек?

– В рюкзаке.

– Парни, не дурите! Что вы докажете?

– Развеем скуку.

– Вы что, недоноски?

– Ганс, давай…

Ганс достал из вещевого мешка аэрозольный баллончик.

– Что писать?

– «Капиталист, вали домой!»

– Идиот, он же у себя дома.

– «Богатая свинья» – это звучит лучше?

Ганс присел у крыла «роллса». Черная краска брызнула на девственную белизну кузова. Все дружно рассмеялись. Остановившиеся прохожие одобрительными возгласами поддержали их…

Чувствовалось, что в этом деле Ганс набил руку.

– Я – бывший полковник, и я протестую,- сказал один из свидетелей.

– Но это наша машина,- с насмешкой ответил гитарист.- По какому праву, полковник, вы хотите помешать нам разрисовать ее?

Раздался новый взрыв смеха. Ганс закончил выводить «и» в слове «свинья» и протянул баллончик длинноногой девушке с пепельными волосами.

– Закончи, Тьерри, я устал…

Высунув кончик языка, Тьерри дописала слово. Зрители и актеры зааплодировали.

Один из зрителей вышел из толпы, спокойно осмотрел машину, бросил взгляд на молодых людей, открыл дверцу «роллса» и сел за руль. Вставив ключ в замок зажигания, он завел двигатель и тронулся с места.

– Черт!- воскликнул Ганс, придя в себя от неожиданности.

Отъехав метров двадцать, «роллс» остановился и дал задний ход. Ошеломленная, забыв, что продолжает держать баллончик в руках, Тьерри увидела, как водитель жестом подзывает ее к себе.

– Садитесь!

Она вопросительно посмотрела на своих друзей, но те буквально окаменели. Ален открыл дверцу.

– Вы боитесь?

Онемев от смущения, она села рядом с ним.

– Э! Этот подонок увозит ее!- закричал Ганс, машинально стараясь запомнить номер машины.

«Роллс» быстро набрал скорость.

– Как вас зовут?- спросил Ален.

– Тьерри.

– Англичанка?

– Какое вам дело?

– Никакого. Вы правы…

Он говорил спокойным, лишенным всяких эмоций голосом. Она исподлобья посмотрела на него, но его глаз, спрятанных за темными стеклами очков, не увидела.

– Куда едем?

– Не знаю.

Он проехал через весь Хуан и выехал на национальную автостраду.

– Вам это кажется смешным?- спросила Тьерри.

Ален промолчал.

– Я хочу выйти.

– Кто вам мешает?

Он увеличил скорость. Она пожала плечами и откинулась на кожаную спинку сиденья.

– А вы не слишком разговорчивы.

Он резко свернул налево и вывел «роллс» на боковую Дорогу. Они стали подниматься вверх по склону холма.

– Чем вам не понравилась моя машина?

– Она вызывающая… Отвратительная! А вы не такой уж старый!

– Проедем еще немного вперед?

Он вставил в магнитофон кассету.

– Послушайте,- взорвалась она,- мне осточертели ваши штучки! Вашу машину изуродовали, я согласна… Но стоит ли из-за этого убиваться? Если есть деньги на покупку «роллса», их должно хватить и на перекраску! Остановитесь…

Ален съехал с дороги, затормозил и заглушил мотор. Она выскочила из машины. Он даже пальцем не шевельнул, чтобы удержать ее. Решительным шагом она пошла в обратном направлении. Он развернулся и, обогнав ее метров на пятьдесят, остановился и вышел из машины. Проходя мимо него, она отвернула голову. Он сделал прыжок и схватил ее за руку.

– А теперь вы получите хорошую порку!

– Попробуйте.

Он затряс ее изо всей силы, но разозлиться не мог.

– Кто возместит мне причиненный ущерб?

Она презрительно посмотрела на него.

– У вас есть «темные» деньги, вы и оплатите.

– Когда?

Вдруг ей стало страшно. А если он сумасшедший, сутенер или гангстер?

– Отпустите меня!

Он разжал пальцы, снял очки, усталым жестом провел рукой по глазам и отвернулся. Она стояла, сжав кулачки, не шелохнувшись. Ему было лет 25 – 30. Она увидела, как он достал из пачки сигарету и закурил. Он по-прежнему стоял спиной к ней.

– Эй!..

Он не обернулся.

– Послушайте, честное слово, я сожалею, что… Мы сделали это без злого умысла. Хотели пошутить…

Он пожал плечами и сделал затяжку.

– Вы злитесь на меня?

– Много чести,- ответил он, криво усмехнувшись.

– Думаю, после того, что случилось, у вас нет желания отвезти меня обратно?

– Откровенно говоря, большим желанием не горю…

– Хорошо. Я пойду пешком.

Она переступила с ноги на ногу.

– Как вас зовут?

– Ален.

– Странно…- начала она,- вы как-то не соответствуете этой модели машины. Такой катафалк в вашем возрасте – это глупо.

Он молчал.

– Вы американец?

– Да.

– Чем занимаетесь?

– Всем. Леплю солдатиков из пластилина.

– А я изучаю…

– Что?

– Жизнь.

– Это входит в программу вашего курса?

Он повернулся: на ней были джинсы и мужская, не по росту большая, рубашка цвета хаки. Ее руки были маленькими и нежными, как у ребенка.

– Вы угостите меня сигареткой?

– Гашиш не курю.

– Почему вы так со мной разговариваете?

– А ваши друзья, хиппари?..

– Они одного с вами возраста, но душой они моложе вас,- сказала она, кивнув в сторону «роллса».

Он прикурил от своей сигареты новую и протянул ей. Взгляды их встретились, и в ее глазах он увидел отражение собственного лица.

– Поехали.

Он открыл ей дверцу, и она села в машину.

– Кем вы хотите стать, когда вырастете?

– Остаться ребенком. А вы?

Он включил первую передачу, и машина мягко покатила вниз по склону.

– Попытаюсь превратиться в старика.

– Вы на правильном пути. Предполагаю, что у вас есть шофер.

– Само собой…

– И шикарные апартаменты во дворце!

– Естественно…

– А вечером, перед ужином, вы повязываете галстук.

– Обязательно… и смокинг.

– Вам не нравится?

– Лучше умереть.- Она рассмеялась.- Зачем вам все это?

– Вы всегда делаете только то, что вам нравится?

– Всегда.

– Вам повезло,- вздохнул он.

Она ударила кулачком по приборному щитку.

– Расстаньтесь с этой машиной, выбросьте в море старые тряпки и заживите новой жизнью!

Ален сделал строгое лицо.

– Где вы живете?

– Гольф-Хуан. Мы с подружкой снимаем квартиру.

– Подружка метр девяносто ростом и с бородой?

– Пятьдесят пять вес и девяносто окружность груди.

– Ваша любовница старая?

– Лет триста и очень ревнивая.

Когда они выехали на улицу Хуан, он с удивлением отметил, что больше не злится на нее.