Лекарь-возлюбленный 2. Цветок для короля - Маша Моран

на вас, все, кто желает вас получить – любой может стать жертвой моего яда или Мертвой Алхимии. – Его горячий нежный язык лизнул мочку моего уха, и я шумно сглотнул, мечтая усадить его на стол, задрать тяжелый подол ханьфу и впечататься между хрупких бедер. – Я избавлюсь от любого, кто попытается отобрать вас у меня. Вы же сможете избавиться от меня, только лишив меня головы и насадив ее на копье.

Я не выдержал. Сжал его затылок и, развернув спиной к стене, впился в сладкие губы.

Рэйден не весил почти ничего. Я подтянул его вверх, касаясь бедра и заставляя закинуть ноги мне талию. Он понял сразу же. Подставляя нежную шею моим поцелуям, не сдерживаясь, сладко стонал, вжимаясь в меня своими бедрами.

На какое-то мгновение я пытался напомнить себе, что делаю это с мужчиной, что мне должно быть стыдно и противно от собственной потребности в нем. Но… Рэйден затмил собой все. Для меня существовал только он. Его пухлые губы, которые скользили по моими с влажными запретным звуками. Его срывающиеся протяжные стоны. Его тонкое тело, вжавшееся в мое.

Я накрыл ладонями упругие ягодицы, впился в них пальцами, стремясь оставить на белоснежной плоти свои следы, а затем медленно их рассматривать.

— Мой… Мой… Только мой… Сладкий… – Я начал спускаться поцелуями к его ключицам, наконец добравшись до того, что так страстно желал, но Рэйден вдруг опять начал вырываться из моих рук.

— Вас не пугает… что я такой?

В порыве я схватил его ладонь и прижал к своему паху, застонав даже от этого невинного прикосновения.

— Вот насколько меня это не пугает…

Милое лицо заалело еще больше, и неожиданно тонкие пальцы сжались на моей плоти. От прострелившего позвоночник наслаждения наполовину с агонией, я захрипел, как раненый и оперся о стену рядом с головой Рэйдена.

Он неуверенно прошептал, повернувшись и поцеловав тыльную сторону моей ладони:

— Вам неприятно?

— Смеетесь? – Я со злостью взглянул на него. – Просто делайте так, как нравится вам самому. Мне приятно все, что приятно вам…

Его губы приоткрылись, а потом он резко вздрогнул и отодвинулся, вжавшись в стену:

— Нужно уйти… Дайске и Ясуо могут прийти…

Уйти… и оказаться наедине? Рядом с ним. Только мы вдвоем и свет свечей, чтобы я видел каждую смену эмоций на его лице.

Будто одурманенный, я кивнул и снова вспомнил о раненом целителе.

— Мне нужна ваша помощь.

Горячие пальцы ласково коснулись моей щеки, там, где остался порез странного призрака-марионетки.

— Конечно…

Я покачал головой.

— Не для меня.

На вопросительный взгляд лекаря, я взял его за руку и повел за собой, ощущая почти сумасшедшую радость от того, что могу вот так просто сжимать его пальцы, идти рядом.

— Наденьте маску. Если нас застукают, я скажу, что вы призрак. – Рэйден говорил шепотом и в сгустившейся темноте сам был похож на духа. А меня тряхнуло от новой волны возбуждения: мы вдвоем, крадемся в темноте, будто любовники. Еще нет, но скоро ими станем.

Я быстро завязал ленты маски и снова схватил его за руку.

Холодный зимний воздух набросился голодным зверем на разгоряченную кожу. Снег усилился, превратившись в белую, дрожащую в воздухе, вуаль.

Я осторожно начал:

— На самом деле, ночные цветы – это люди…

Мы как раз обогнули башню, и я быстро прижал лекаря к себе, чтобы согреть теплом своего тела.

— Воины, которые…

Рэйден перебил меня, сбросив обнимающую его руку.

Его взгляд впился в Баи, который все так же лежал на столе и, кажется, уже едва дышал.

— Второй раз вы сюда приходите... И второй раз у вас на руках раненый…

— Он спас мне жизнь. – Я внимательно смотрел на Рэйдена, пытаясь понять, что он испытывает. Неужели, ревнует? До сих пор не верилось, что он ко мне не равнодушен.

— Видимо, мне тоже стоит спасти вашу жизнь, чтобы вы со мной так носились.

Пальцем я коснулся его подбородка и развернул бледнеющее в темноте лицо к себе:

— Он помог мне вернуться к вам. К тому же, он целитель и владеет давно утраченными секретами Мертвой Алхимии. Он расскажет вам все, что вы захотите узнать.

— С чего бы ему это делать? – Рэйден сердито прошагал к нему. – Каждый лекарь ревностно хранит тайны своего мастерства. Вместо празднования Зимней Ночи я теперь должен возиться с ним…

Боги, да он и вправду ревновал! Мой милый всегда всем недовольный лекарь ревновал.

— А как же бескорыстная помощь всем страждущим?

Рэйден скривился, глядя на меня сузившимися глазами:

— А я вот совсем не бескорыстен. Думаете, что заполучили лекаря, готового по первому щелчку пальцев бежать и обслуживать ваших наложниц?

Боги… не знаю, что было слаще на вкус: его губы или его ревность.

— Он тот, кого вы хотели видеть. Ночной цветок.

Рэйден попытался стащить со стола бесчувственное тело Баи, но не смог даже немного сдвинуть его. Его слабость почему-то вызывала умиление нежность.

— Знаете, чтобы покинуть родной дом и отправиться с незнакомцем неведомо куда, нужно испытывать к нему весьма глубокие чувства… – Он с неприязнью смотрел на неподвижно тело.

Я молча поднял целителя на руки, чем вызвал появление новой гримасы отвращения на лице моего маленького Рэйдена.

— Сегодня Праздник Зимней Ночи. Эти девицы наверняка отправились ублажать своих мужчин, а я снова должен лечить ваших дружков.

Я наклонился к нему, согревает своим дыханием покрытое снежинками лицо:

— Давайте вернемся в тепло, и я ублажу вас всеми способами, какие только знаю.

Глава 8. Влюбленный лекарь

 Он здесь… Он снова здесь. Настоящий. Еще более красивый, чем прежде. Посуровевший. И до боли во всем теле желанный.

Катарина до сих пор не верила, что ее потерянный принц вернулся. Вернулся к ней. Каждый день этих проклятых месяцев она была уверена, что он бросил крепость. И бросил ее. Когда слепая надежда просыпалась, она убеждала себя в том, что все его слова были ложью или попыткой позабавиться.

Не мог королевский посланник Ван Лин и тем более наследный принц Сунлинь полюбить мужчину. Иногда Катарина начинала себя ругать за то, что не открылась ему, не призналась, кем является на самом деле, но потом приходила в себя. Как будто трезвела после опьянения посланником Ван Лином.

В какие-то моменты ее тоска по нему