Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Смекалин

После монархов добрались и до наиболее значимых членов их делегаций. В общем, нажраться можно было по положения риз, что некоторые Кэры и сделали.

Всякий тост был сопровождаем продолжительными рукоплесканиями и шумом чем ни попалось. И если вначале публика, в основном, ограничивалась рукоплесканиями, то под конец уже и топала, и свистела, и улюлюкала, и даже посуду била.

Здравницы имели и некоторую театрально-магическую составляющую. По залу, за спинами чествуемых, перемещалась небольшая группа магов с какими-то артефактами в руках. Во время пения куплета в его честь, важный гость оказывался окруженным светло-сиреневым сиянием, внутри которого хаотично перемещались и вспыхивали золотистые искры. Довольно эффектно.

Николас сытно отвалился от стола, ленивым взглядом рассматривая последние блюда. На большом серебряном подносе устроен был из золоченой бумаги храм на восьми золоченых колоннах с золотым куполом, кругом которого в золотых кольцах висели чайные и десертные ложки. Внутри этого храма наложены были разноцветные плитки из фисташкового, лимонного и других сортов мороженого. Разбросанные на подносе плитки эти изображали разрушение здания. На соседнем же блюде был изображен вулкан — причудливого фасона гора ванильного мороженого, сверху пылавшего синим пламенем.

— Взять попробовать, что ли? — есть уже совершенно не хотелось. — Или уже пора лакея с полоскательной чашкой позвать, руки ополоснуть?

От нечего делать, Николас столь же лениво стал рассматривать ауры гостей. И тут благодушно-расслабленное состояние с него враз соскочило. Ауры-то явно подверглись какому-то магическому воздействию! Несильному, если бы не его новое «кэровское» зрение, ничего бы не заметил. Так, мелкие вкрапления разных цветов.

Он нервно и очень тщательно проверил собственную ауру. Вроде, изменений нет, все в норме. Разве что — переел. А организм чистить жалко, больно чувство приятное. На других Кэрах изменений тоже не заметил. Толи их организмы воздействию не поддаются, толи его организаторы не сочли нужным с ними связываться, все равно, эти рыцари в переговорах не участвуют, а только придают им солидность.

Зато у всех монархов (кстати, кроме самого Отто!) и членов их делегаций, удостоенных здравниц, следы воздействия на аурах имелись. Получается, маги не просто световые эффекты с помощью своих артефактов производили! И что же они навесили?

В ментальной магии Николас был не силен, так общие понятия. Но читал, что мастеров, способных внушить разумному чужие мысли, сейчас в природе не существует. Перехватить контроль над телом — можно, но сделать это незаметно для взятого под контроль никак нельзя. Менталисты, скорее, читали и воздействовали на эмоции человека. Что позволяло им легко замечать, правду им говорят или ложь, а также создавать у «клиента» нужный настрой. А внушать ему уже приходилось методами обычного убеждения безо всякой магии.

Похоже, именно это и было сделано. У сторонников объединения в аурах добавились (преимущественно вокруг головы) золотисто-салатные фрагменты. Цвета спокойствия, хорошего настроения и уверенности в себе. В принятом решении, наверное, тоже. А вот своим противникам король Отто (а это явно была его диверсия) навесил фрагментов багровых, а то и черных тонов. Раздражение и неуверенность были им обеспечены.

— Эй, а тут и по моей области воздействие было! — заметил Николас. — И явно вредительское!

Похоже, бедолагам еще и легкую головную боль навесили, а некоторым и некоторые мелкие болячки типа заболевшего зуба (королю Арнульфу Шварбскому), радикулита (Крэгу Майнскому) или расстройства желудка (Зигмундту Брумляндскому). Причем, похоже, наложенные проклятия были отсроченного действия, сейчас они совсем слабые, а постепенно будут силу набирать, пока магический заряд не кончится.

А у Бурхарда Лерденского что? Вообще ничего? Главного оппозиционера и не тронули? Николас максимально сосредоточился, вглядываясь в ауру князя. Нет, есть! Еле заметный налет, но ведь это даже не просто легкое потемнение ауры, это сама тьма и есть?! Пока крохотными фрагментами, но ведь будет расти. Похоже, князя капитально отравили. Не сейчас проявится, через месяц. Такая аура просто несовместима с дальнейшей жизнью! Вся иммунная система разладится, и воспроизводство новых клеток наперекосяк пойдет. Это что, рак на ранней стадии получается? С гарантией быстрого развития?

Николас почувствовал, что полностью протрезвел без всяких «очищающих» заклинаний. Действительно, грязная вещь, эта политика. Еще раз чрезвычайно внимательно обследовал свою ауру. Нет, все в порядке. А у остальных членов делегации? Здравницу только двоим пели. Генерал фон Минц — в полном порядке, если не считать того, что обожрался и в усмерть упился. Но это — его личные трудности. Или радости. А вот ректору ту же дрянь, что и князю прицепили. Не любит его король Отто. Избавиться хочет. Не слишком ли круто? Магистр фон Кредер имеет право на собственные интересы и собственное мнение, даже если оно не совпадает с королевским. Да и с работой своей он справляется вполне прилично. Куда лучше князя.

Все эти рассуждения Николас произносил про себя, уже копаясь в ауре ректора. Выделить налет тьмы и убрать его, оказалось совсем не простым делом. Тьма упорно не желала уничтожаться. Пришлось проложить канал к ближайшему дереву в кадке и согнать по нему всю темную муть из ауры ректора, после чего канал оборвать. Эх, завянет теперь дерево! И не дай боги, лимончик с него кому-нибудь скушать…

У остальных членов делегации с аурами все было в норме. Впрочем, в их честь тостов никто и не провозглашал. Хотя, без такой чести лучше обойтись…

Князю же, немного подумав, Николас помощь оказывать не стал. У него свои лекари должны быть, а если и не помогут, не его это дело. Пусть монархи сами между собой разбираются, он в политику лезть не хочет. Да и не вызывает у него симпатий этот Бурхард III.

Совесть, вопреки ожиданиям, молчала в тряпочку…

Глава 11. Где ж ты, мой сад? (строка из песни)

В отличие от торжественного богослужения и шикарного обеда, сама вседэнляндская конференция прошла буднично и довольно скучно. Главным достижением съезда стала его представительность, в Бренн приехали все тридцать семь монархов (некоторые делегации возглавляли наследники престолов) и главы (как правило, бургомистры) четырнадцати вольных городов. Каждой делегации предоставили слово, не ограничивая по времени выступление. Просили только темы придерживаться — «Будущее Дэнляндии», но и она была сформулирована столь общо, что почти никаких ограничений на оратора не накладывала.