Возвращение в Африку - Дмитрий Горюнов

Западные авантюристы и контрабандисты приучили и африканцев к браконьерству. С древнейших времен многие африканские племена занимаются охотой, кочевым скотоводством. И сейчас в той же Кении немало племен, которые кочуют по просторам саванны со своими коровами, козами, овцами, верблюдами, охотятся. Охотятся, а не истребляют! Раньше африканцы убивали животных ради пропитания. Из шкур делали одежду, бурдюки для перевозки и хранения воды, охотничьи щиты да еще знаменитые тамтамы.

Бережное отношение к дичи, природе в целом — неписаное правило всех охотничьих народов. Любопытная запись на сей счет содержится в дневнике В. К. Арсеньева. У удегейцев «строжайше запрещалось какого бы то ни было зверя убивать и бросать в тайге неиспользованным. Это большой грех. В этом мы видим очень разумный запрет, не допускающий хищничества и бездельного убиения зверя». В том же дневнике приводится заклинание, произносимое удегейцами во время рубки лиственницы на изготовление шаманского дерева «тун». «Мне это дерево не нужно… Я так напросто не рубил бы. Севону (духу) нужно такое тун».

До европейских пришельцев африканцы по-настоящему не знали цены слоновой кости. Ливингстон вспоминает, что посланцы вождя Легулатаба рассказывали ему, что в окрестностях озера Нгами загоны для скота строят из слоновых бивней необыкновенных размеров. В целом африканцы жили в согласии с природой, не нанося ей ущерба. В последние же десятилетия многие из африканцев оказались втянутыми в преступный бизнес. Недоброй памяти самозваный «император» Центральной Африканской Республики Бокасса и природу губил варварски: по его приказу снаряжались целые воинские экспедиции за слоновой костью, которая шла на оплату нелепых, но баснословно дорогих причуд диктатора. При другом диктаторе, Иде Амине, был нанесен колоссальный ущерб животному миру Уганды.

Многие выдающиеся ученые давно выступали в защиту африканских животных. Только в 1973 году была принята международная конвенция об ограничении торговли редкими видами дикой флоры и фауны. Многие правительства сократили охоту на диких животных и редких птиц, отлов их или запретили совсем. В 1978 году Джой Адамсон писала мне в Рабат, где я тогда работал: «Ура! Наконец-то указом президента Джомо Кениаты запрещена охота на зверей, торговля шкурами и сувенирами, сделанными из шкур диких животных. Порадуйтесь вместе с нами этой победе над врагами животного мира». Однако она замечает, что в магазинах шкурами торгуют, как и прежде, а браконьеры, действуя не так нагло, все же продолжают свое гнусное дело. «За контрабандой слоновой костью стоят крупные боссы, до которых не добраться даже прокурору республики», — писала Джой.

В первой половине нашего века слоновая кость продавалась по 10 долларов за килограмм, сейчас — по 74 доллара. Таким образом, средних размеров слон носит в верхней челюсти 1300 долларов. А посему охота на слонов в Африке продолжается. Специалисты отмечают: в расчете на уменьшение численности слонов и значительное повышение цены на кость дельцы не пускают ее на изготовление предметов роскоши, а попридерживают, складывая необработанные бивни, как слитки золота в сейфы банков Токио, Лондона, Гонконга. Исчезают носороги: в традиционной восточной медицине и знахарстве истертый в порошок рог считается «эликсиром молодости» и котируется высоко, а в некоторых арабских странах за традиционный кинжал «джамбия» — символ достижения зрелости с рукояткой из рога носорога платят по 6 тысяч долларов. А как избежать пули браконьера крокодилу, если в лондонских магазинах бумажник из крокодиловой кожи стоит больше 600 долларов?! Поэтому таможням трудно тягаться с профессиональными контрабандистами. Зачастую нелегальный груз обнаруживают лишь случайно. Так, например, одному из служащих бременской таможни бросилась в глаза посылка с резными изделиями из Кении. Обследуя одну из 24 упаковок, сотрудник нащупал какой-то заостренный предмет. Вместо резных изделий в посылке оказался 141 отпиленный рог носорога — крупнейшая партия рогов строго охраняемых животных. В Кении их сохранилось всего около 1500 особей.

В английском языке есть слово pet. Оксфордский словарь толкует его так: любимое животное, которое держат в качестве друга. Им может быть собака, кошка, кролик, канарейка. Увлечение домашними животными свойственно очень многим. И это понятно. Животное в доме хоть как-то помогает человеку сохранить или восстановить контакт с природой. Давно признано, что общение с животными благотворно влияет на детей, учит их доброте. А для пожилых, одиноких людей pet нередко становится единственным существом, которое нуждается в их любви и заботе. Но часто люди не удовлетворяются домашними животными и стремятся завести дикого зверька, редкостной породы заморского попугая, экзотической раскраски ящерицу. Заводят даже хищников — львов, гепардов, крокодилов. Содержание диких животных в домашних условиях приняло массовый характер, хотя, как правило, любители не имеют навыков и соответствующих знаний, не располагают необходимыми условиями и, что особенно важно, возможностями для размножения животных. Часто это кончается тем, что любители экзотики обрывают телефоны зоопарков с просьбой забрать животное. Но зоопарки имеют пределы, всех «ненужных» зверей и птиц принять не могут. Тогда всяк по-разному избавляется от своих питомцев: если это птица — открывают клетку: лети, если зверь — отвозят подальше в лес и там оставляют. Но такие животные, не приспособленные к климату и к жизни в дикой природе, обречены. Всегда ли отдают себе отчет в этом поклонники моды на животных? Тем не менее спрос на животных растет, торговля процветает, а значит, происходит массовый их отлов. Так, например, в 1979 году в США было завезено из разных стран 422 тысячи птиц, 1,1 миллиона рептилий и земноводных. Среди них сотни тысяч животных, находящихся под охраной законов. Кто же занимается их отловом, транспортировкой, сбытом? В основном все те же жадные до наживы браконьеры и контрабандисты!

Так, казалось бы, вполне понятное, невинное и даже трогательное увлечение поощряет браконьерство, приводит к массовому изъятию диких животных, а в конечном счете — к оскудению природы. Неужели мы идем к тому, что в окружающей человека природной среде останутся одни воробьи да вороны?

Я часто задумывался: почему нет в продаже Красных книг? Казалось бы, логично пропагандировать содержащиеся в них сведения, чтобы как можно больше людей знали о видах, нуждающихся в особой защите. А оказалось, что ученые опасаются передать информацию тем, кто захочет посадить на булавку бабочку только потому, что она — большая редкость. Стоит только какому-либо виду животных попасть в Красную книгу, и об этом становится известно, как им начинают интересоваться все коллекционеры.