Фанглит - Джон Далмас

Я вышел из катера с ружьем-бластером через плечо и несколько минут поговорил с Арно, дожидаясь, чтобы стемнело. Потом пошел в хижину. Возле нее с луками наготове ждали четверо рыцарей. Они должны были поддержать меня, когда появится истребитель.

Бедный пастух был в хижине. Ему приказали остаться, когда увели скот, и он не представлял себе, что происходит. Он тихо сидел в углу, стараясь оставаться незаметным.

Все еще было недостаточно темно, поэтому я вернулся в катер и продолжал ждать. Интересно, заметно ли, как я нервничаю. В катере все молчали. Мама сварила корч, и я выпил чашку.

Раньше я никогда не замечал, как медленно темнеет.

Из леса послышался низкий печальный вой, и мы решили, что нас зовет Бабба, поэтому папа отправился выяснять, что ему нужно.

Почти совсем стемнело, когда я снова вышел из катера и пошел к хижине. Я так нервничал, что дышал с трудом. Больше ждать я не мог. Я снял с пояса коммуникатор и заговорил в него.

И неожиданно совершенно успокоился.

- Говорит Клентис кель Деруп, - сказал я, - вызываю полицейский корвет Федерации. - Я старался, чтобы голос мой звучал слабо и болезненно. - Я в покинутой хижине у пастбища. Вы засекли мои координаты? В меня попала стрела, и рана загноилась. Боюсь, что если не получу немедленной медицинской помощи, к утру я умру.

Последовало ожидание, может быть, с минуту. Вероятно, ждали, пока к передатчику подойдет капитан. Наконец послышался очень деловой голос:

- Товарищ кель Деруп, мы засекли ваши координаты. Вскоре вас подберет истребитель. Вам сразу дадут антибиотики, а наш врач примет вас на борту корвета.

Получив ответ капитана, я сказал четверым рыцарям, стоявшим рядом, чтобы они спрятались за деревьями на самом краю леса. Они спокойно, но быстро разошлись. Я сел за дерево не далее десяти ярдов от хижины. Минуты через три подбежал папа. Он слушал в катере радио и поймал переговоры между корветом и истребителями.

- Капитан осторожен, - сказал папа. - Не думаю, что он что-то подозревает, просто осторожен. Он послал сразу три истребителя. Два останутся вне видимости, на высоте в две тысячи футов, и будут следить через инфраскопы. А корвет будет выше, в пяти милях.

- Теперь мне нужно поговорить с Арно, - добавил он и заторопился в лес.

Итак, наши планы рухнули. Вместо того, чтобы иметь дело с одним истребителем, нам противостояло три плюс корвет. Но я почему-то не обеспокоился и не испугался. Был абсолютно спокоен и чувствовал, что все кончится хорошо - прямо противоположно тому, что испытывал совсем недавно. Я ничего не сказал рыцарям о том, что случилось: мне нечего было им сказать. Придется начать так, будто ничего не изменилось, и действовать по обстановке.

Прошло еще десять минут до появления первого истребителя. Я не видел, как он появился: было темно, даже луна не светила, а на истребителе были погашены все огни. Только что ничего не было, а в следующее мгновение луч прожектора осветил хижину. Истребитель сел не далее чем в ста футах, продолжая светить прожектором. Еще минуту ничего не происходило.

Я старался не смотреть на свет, но мне пришло в голову, что рыцари смотрят на него, потому что ничего подобного они в жизни не видели. Их зрачки сократятся, и они не смогут попасть в цель своими стрелами.

Значит, все на мне.

И если рыцари начнут стрелять и промахиваться, пока я не буду на расстоянии действия станнера, придется использовать бластер. А это вызовет ответный огонь. Корвет может уничтожить все вокруг, и этим все кончится. Что ж, подумал я, действуем по обстановке. Буду стараться делать, что могу, и надеяться на лучшее. Кричать своим людям я не мог. Политическая полиция поймет, что я не один.

Я перестал размышлять и просто смотрел. Истребитель светлый, почти белый, я видел, как скользнула в сторону боковая панель и вышли два человека. Не знаю, остался ли внутри третий или там больше никого нет. Один из этих двоих поднес руку ко рту. Должно быть, говорил в коммуникатор. У второго в руке ружье - тяжелое боевое оружие.

Они уже были почти на расстоянии досягаемости станнера, когда я услышал два щелчка тетивы, почти одновременно. Прежде чем я смог что-то сделать, оба агента упали: им следовало бы запастись примитивной кольчугой. По-видимому, мои рыцари все же отвели взгляды от прожектора: видели они хорошо.

Как только они упали, я побежал к истребителю, крикнув лучникам: "Не приближайтесь!" Я не оглядывался, бежал изо всех сил, не отрывая взгляда от входа в истребитель, готовый стрелять во всякого, кто там покажется. Пробегая мимо агентов, я даже не посмотрел, живы ли они. Потребовалось четыре секунды, чтобы запрыгнуть в истребитель: он был пуст. Радио было включено, и оттуда доносилось: "БИ-один, отойдите в сторону с линии огня".

Вероятно, они все же следили недостаточно внимательно. Может, видя меня, решили, что я один из агентов. Но я не мог управлять истребителем: нужно время, чтобы разобраться в системе управления.

Но я смог бросить только один взгляд. Выпрыгнул и побежал назад, потратив на возвращение чуть больше времени, потому что на бегу наклонился и подобрал ружье упавшего агента.

Я едва успел передать его одному из рыцарей, когда появились два истребителя и повисли в двадцати-тридцати футах над лугом. Не знаю, видели ли они, как я бежал. Вспыхнули их прожектора, обыскивая луг и края леса. Я прижался за стволом вместе с рыцарем, давая ему десятисекундный курс обучения стрельбе из ружья-бластера, потом, когда прожектор переместился, перебежал за другое дерево.

Выглядывая из-за него, я прицелился в один из прожекторов, и почти одновременно, на мгновение раньше, выстрелил и рыцарь в другой. Мне, вероятно, не следовало удивляться. Рыцари достаточно сообразительны, чтобы не дать себя ослепить, и у этого хватило ума разбить прожектор. Но использовать совершенно незнакомое оружие через двадцать секунд после того, как впервые взял его в руки, и при этом попасть в цель... я слышал, папа однажды сказал, что нет предела возможностям человека. Теперь я понял, что он имел в виду.

Единственная проблема заключалась в том, что секунду спустя этот парень разбил прожектор и в покинутом истребителе. Я предпочел бы оставить его целым.

Но через две-три секунды, придя в себя, истребители начали стрелять по лесу. Но стреляли недолго. Позже я узнал, что капитан корвета приказал им прекратить стрельбу: Клентис кель Деруп ему нужен живым.

Но тогда я этого не знал. Видел только, что стрельба прекратилась. На время все затихло, и через четыре-пять минут показался сам корвет и повис в пятнадцати футах над землей. Яйцеобразной формы, с плоским дном, он был около двухсот футов в длину. Я смутно видел его орудийные башни, которые легко могли разнести хижину и окружающие деревья.