Все дальше и дальше - Сью Уэлфер

Сара набирала номер, а Крис очень медленно поднялся на ноги, будто это усилие было для него невыносимым, и мрачно поплелся в гостиную. Саре повезло, что она не видела выражения его лица.

Глава 16

Крис не желал стоять и слушать разговор Сары с Лео Бэннингом, но ничего не мог поделать. Он подслушал каждое предложение, каждый смешок, шутку, каждое проклятое слово. Его чуть не стошнило. В ее словах и тоне не было ничего подозрительного, ни капли кокетства, напротив, она говорила бодро, по-деловому, рассказывала о художественном центре, о заявлении на вакансию, о чертовой Монике Карлайл и спонсорской схеме. По Сара же не догадывалась, что Крису о ней все известно. О ней и Лео Бэннинге.

В глубине души его возмутила ее дерзкая выходка: позвонить любовнику, зная, что он дома! Была ли это наглость, или Сара достигла той точки, когда ей уже безразлично, знает он или нет? А может, она была чересчур уверена в себе и полагала, что он, Крис, в жизни не узнает о ее грязной маленькой интрижке? Крис заскрипел зубами. По виску скатилась капля пота.

Он обнаружил, что склоняется вперед, чтобы не пропустить ни одного слова. События приняли тревожный оборот. Настолько тревожный, что через несколько секунд он проверил, нет ли у него явных признаков паранойи, и, к счастью, признаки не обнаружились, разве что подозрения — вполне обоснованные — и сомнения, разъедающие его душу, как проказа. Паранойя — это когда тебе кажется, будто все ополчились против тебя и лгут, но у него были доказательства того, что Сара лжет. Дженни Бек ему все рассказала.

Подозрения набирали силу. Они стекали по позвоночнику, как кислотный дождь, и смешивались с другими угрюмыми и неприятными мыслями в его душе. Наконец он так разозлился, что испугался, что не сможет совладать с собой. Гнев и обида закружились, как смерч, и в тот самый момент Крис Коулбрук понял, что такое убийственная ярость, и пришел в ужас от того, что способен испытывать такие чувства. Ярость ползла по телу дикой, неукротимой, пугающей волной. Побелев от бешенства, он стоял в прихожей, невидимый для всех, и понимал, что дальше так продолжаться не может. Что-то должно произойти. Не желая мучиться и дослушивать разговор Сары, Крис выбежал на улицу через парадную дверь и, описав большой круг вокруг дома, спустился по тропинке в сад и зашел в крытую полиэтиленом теплицу.

Его настроение менялось, как складки полотнища на ветру. Усевшись среди хлама, Крис уже едва мог вспомнить свое имя. В голове его словно визжала бензопила, но, как только он подумал о Дженни Бек, визг прекратился. Ее имя вертелось у него в мозгу, и настроение стало подниматься. Дженни Бек. Она все поймет. Вытащив из кармана мобильник, он набрал ее номер, но когда она не ответила и включился долбаный автоответчик, ему захотелось выкинуть эту чертову трубку.

Сара повесила трубку и посмотрела на часы. Через пару минут у Чарли кончаются занятия; ей нужно идти, разве что Крис уже поехал за ним. Через окно она видела фургон и «Гольф», припаркованные рядышком.

Взяв ключи и сумку, она направилась к двери. Лео напомнил ей, что нужно подыскать картины для выставки (но она и так помнила), и сказал, что позвонит Монике, как только сможет, и поблагодарит ее. Сара улыбнулась. У этой парочки много общего. Похоже, жизнь налаживается.

Не заперев дверь — ведь Крис был дома, — Сара крикнула «до свидания» и торопливо зашагала по гравию. Ответом ей было угрюмое молчание, но в данный момент голова ее была занята совсем другим. Собственная мастерская, ее картины на выставке: теперь у нее появился стимул к жизни. Даже обед с Маком ее развеселил. Она ехала к школе и тихонько напевала. На дороге было свободно, если не считать Скул-роуд, где, судя по всему, разом решило припарковаться все население города. Сара проскользнула рядом с «Вольво», заперла машину и пошла на детскую площадку, думая о том, какие картины выбрать для выставки и отдать в багетную мастерскую. Может, когда она приедет домой, Крис поможет ей достать картины с чердака, чтобы она могла рассмотреть их получше? Она улыбнулась и погрузилась в приятные мысли.

В понедельник вечером в «Барашке» играли в дартс и домино, подавая напитки в полуфинале, и устраивали лотерею за главный приз. Так говорилось в канареечно-желтой рекламной листовке, пришпиленной к доске для заметок на кухне Дженни Бек. Она выглянула во двор. Скоро Питер вернется из школы, потом она примет ванну и будет собираться. Спешить ей некуда: побреет ноги, выщиплет брови, чтобы все поняли — ей есть для кого стараться.

Идти в паб в будний день — не то, что в выходной. В выходные нужно обязательно быть с парнем, если, конечно, он у тебя есть, а в будни можно и с подружками посидеть. Более того, если отказаться, подруги станут обвинять тебя в предательстве, ветрености и измене.

— С тех пор, как она связалась с тем парнем, мы ее не видели: бросила нас при первой же возможности.

— Ни слова, даже ни разу не позвонила, ничего. Только вспомню, как часто приходилось выслушивать ее нытье по телефону, когда ее муж смылся, а когда у меня возникали проблемы, ее это не волновало. Я за нее рада, не подумайте ничего плохого, просто мне обидно…

Дженни тысячу раз слышала такие заявления после выпитого моря красного вина. Их было примерно шестеро — основное ядро, подруги по несчастью, разведенные или брошенные женщины за тридцать пять, и это еще весьма лестная оценка. Они созванивались, чтобы обменяться сплетнями, встречались за чашечкой кофе, ходили по магазинам и время от времени собирались в пабе. По правде говоря, Дженни была очень рада, что оказалась одной из них.

Женщины приходили, потом выходили замуж, уходили и возвращались; лица менялись. Бесконечная спираль меняющихся лиц. Некоторые из них находили Мужчину Своей Мечты, но чаще попадался Тот-Кто-Сойдет-Пока-Не-Встречу-Кого-Получше, или, самое худшее, Мне-Все-Надоело-И-Лучше-Уж-Это-Чучело-Чем-Ничего. Они возвращались с разбитым сердцем или разбив чье-то сердце, иногда с чувством, что легко отделались, или приходили, став старше и мудрее. Бывало, они сидели за их обычным столиком в «Барашке» у вертушки, и Дженни казалось, что они похожи на старых вояк, раненых в бою, но отчаянно рвущихся в очередную битву. При мысли об этом Дженни вспомнила мисс Взвешивай и Экономь с ее упругими маленькими грудками и глупым девчачьим смешком, которая назвала ее старой серой клячей. Дженни наклонилась и, разделив волосы пробором, внимательно посмотрела в зеркало. Она как раз успеет подкраситься, попробовать какой-нибудь теплый, сексуальный оттенок вроде «осеннего клена» или «яблочной карамели»: в шкафчике в ванной есть пара упаковок краски. Не то чтобы она сильно поседела, но седые волосы попадались то тут, то там, к тому же никогда не повредит помочь матушке-природе.

Питер, ссутулившись, подошел к двери кухни: рюкзак, повисший меж узких плеч, был почти с него размером. Он кивнул ей через стекло, и Дженни представила, каким он вырастет. Он пошел в нее, лишь отдельными чертами напоминая отца. И слава богу.

После школы Сара отвезла Чарли в город, чтобы купить ему новые кеды, а потом поехала домой. Старшие мальчики уже вернулись и набросились на холодильник и кладовку.

— Как дела? — спросила она, отправив Чарли наверх переодеваться.

Мэтт тащил в гостиную огромную миску с кукурузными хлопьями, а Джек наливал сок, держа под мышкой большой пакет чипсов.

— Все о’кей, — пробормотал Мэтт. — Когда мы вернулись, тут такое было. Дверь не заперта, никого нет. Мы думали, вас пришельцы похитили.

Сара включила чайник.

— Ваш папа где-то бродит.

Мэтью закатил глаза.

— И что это значит? — спросила Сара.

— В последнее время он в гадком настроении.

— Да, что с ним такое? — спросил Джек.

Сара на минутку задумалась. Она и сама не понимала.

— Не волнуйтесь, вы здесь ни при чем. Наверное, на работе проблемы, — беззаботно проговорила она, подумав, не стоит ли выйти на улицу и поискать Криса. Вдруг он захочет чаю. Может, это поднимет ему настроение. Посмотрев на чайник, она засомневалась, стоит ли идти и нарываться. Мэтью был прав: она не знала, в каком Крис настроении, и не вынесла бы очередных нападок. — Вы не поможете мне достать кое-что с чердака? Картины, они не тяжелые.

Мэтт кивнул.

— Конечно, только можно я сначала доем?

У него был спокойный веселый голос; похоже, он был рад помочь. Сара решила не трогать Криса и опустила в чашку один чайный пакетик.

— Что хотите на ужин?

В этот момент дверь черного хода распахнулась настежь, и вошел Крис. Саре показалось, будто она вызвала его, как злого духа. Он смерил Сару взглядом, будто хотел что-то сказать, но тут заметил сыновей. Застигнутый врасплох, он с огромным усилием выдавил:

— Пойду залью бензин.

Сара изобразила любезную улыбку.