Модель грядущего (Купол надежды - 2) - Александр Казанцев

Иесуке Танага шел в каюту командора и его жены в глубокой задумчивости. Чем больше узнавал он своего старого пациента, русского академика, тем более загадочной казалась ему его натура. Может ли так щедро одарять природа человека? Причем не одними только способностями, талантами, но и глубокой человечностью, заботой, чуткостью, проявляемыми Анисимовым в отношениях с людьми, которых другой на его месте мог бы считать лишь подчиненными, а для него они были прежде всего соратниками.

Вот и сейчас людей, усомнившихся в душевном здоровье академика (и первым из таких был сам Танага, врач!), он собирал в своей каюте прежде всего как соратников. Танага еще не знал, ради чего состоится предполагаемая беседа, но интуитивно предвидел нечто значительное, что должно сыграть важную роль во всей дальнейшей судьбе антарктической строительной экспедиции ООН.

В каюте стало тесно.

- Я не такой уж любитель загадок, - начал академик, - и совсем не случайно вспомнил слова великого ваятеля. Они применимы к нам. Мы уже обсудили, что ледяные столбы, поддерживающие свод грота, можно высечь в виде статуй изо льда, как и сам свод.

- Ну разумеется! - подхватила Тамара. - Построили же мы на куполе ледника ледяные здания.

- Ледяные здания, - задумчиво повторил Анисимов. - Если внутри грота его столбы будут ледяными скульптурами, то нашим инженерам нужно позаботиться о сохранении их в твердом состоянии. Вальтер Шульц уже предлагал для этого пронизать ледяной массив каналами для холодильного раствора. Очевидно, так же надо поступить не только в отношении свода, но и поддерживающих его столбов. А может быть, и не только столбов? Алексей Николаевич Толстовцев хотел пробить в ледяной толще комфортабельные пещеры, теплоизолируя их ледяные стены, чтобы лед не таял. Стоит сочетать, пожалуй, и теплоизолирующие панели и сеть каналов с холодильным раствором.

- Все-таки хотите вернуться к туннелям ненавистных морлоков? запальчиво перебила Тамара.

- Отнюдь нет, - улыбнулся Анисимов. - В вашей исполинской Грановитой палате свод над городом будет исчезать в вышине.

- Так где же размещать ледяные пещеры? В стенах палаты? Я не поняла.

Маленький инженер был сосредоточен. Он никак не мог угадать идеи командора, к которой тот старательно подводил своих слушателей, чтобы они сами назвали ее. И Толстовцев сердился на себя. Притупилась острота мысли? Или надо быть таким счастливым, как Николай Алексеевич сейчас или он сам когда-то на далеком острове, где не осталось топлива? Какое состояние человека способствует тому, чтобы открылись "тайны неуловимой простоты решения", вроде бочки, превращенной в грохочущую вертушку, давшей энергию для спасения новорожденной Аэлиты?

Вальтер Шульц прикидывал на карманной электронной машине параметры требуемой холодильной установки, но главной идеи Анисимова и он не уловил.

А идея была рядом, лежала на поверхности. И все же никто не увидел ее. И слова академика ошеломили:

- Если признать лед неплохим строительным материалом, то зачем нам каменные карьеры на дне грота?

- Как? Вы не хотите обнажать былую почву Антарктиды? - встревожилась Тамара.

- Нет, почему же? Мы непременно доберемся до этой почвы, засеем ее травами, вырастим на ней цветы и деревья. Ведь были же они в утонувшем граде Китеже?

- Это лишь сказочный образ, Николай Алексеевич.

- А если не только образ? Если в самом деле представить себе, что утонувший город Китеж существует и поглотившая его вода превратилась в лед? И стоит сейчас Город Надежды в ледяной толще, как роденовская статуя внутри мраморной глыбы?

- Град Китеж изо льда? - удивилась теперь и Аэлита.

- Да, как ледяная статуя, которую я высекал из айсберга.

- Вы предлагаете, Николай Алексеевич, - догадался маленький инженер, вырубить из ледяного монолита все блоки будущих зданий Города Надежды? И очистить от ненужного льда улицы и площади, а в оставленных ледяных блоках пробить необходимые для жилья и производства помещения?

- А блоки пронизать, как я имел сказать об опасном сечении, каналами для холодильного раствора, - добавил Шульц.

- Да, с помощью нашего воображения нам предстоит найти город на дне исполинского грота, мысленно увидеть его улицы, его дворцы и здания, подобные групповой скульптуре.

- А какие они должны быть, эти здания без железобетона? - спросила Тамара, загоревшись новой идеей. - Я уже пытаюсь представить себе ледяные Кижи, или ледяной город Паленке с дворцами древних майя, или причудливые контуры индийских храмов, перенявших что-то от окружающих джунглей.

- Вы сами подсказываете, что окружающая среда, да и сам материал должны помочь зодчему найти стиль сооружений. Недаром ваши Дворцы Энергии, сделанные изо льда, называют хрустальными. Лед напоминает горный хрусталь. А каков он, горный хрусталь, в первозданном виде?

- Кристаллы! - воскликнула Тамара. - Гармония кристаллов! Я уже вижу контуры необычных зданий.

- Вот этого я и хотел, - заключил академик. - Вам, как никому другому, дано увидеть причудливый узор кристаллов, созданных непревзойденным художником - самой природой. Нам предстоит бережно откопать их на дне нашего ледяного грота. И эти откопанные ледяные кубы, призмы и тетраэдры мы превратим в дома и дворцы. Впрочем, - поднял он руку, - все не так просто. Надо помнить, что лед коварен. Он обладает двумя неприятными свойствами: возгонкой, то есть превращением в газы при любой низкой температуре, и текучестью. Можно поставить на льдину гирю и убедиться, что, несмотря на мороз, эта гиря через какое-то время окажется внутри льдины, даже пройдет ее когда-нибудь насквозь. Поэтому и наши столбы-статуи, и наши ледяные колонны, и свод, во-первых, должны быть изолированы покрытием от окружающего воздуха, чтобы исключить возгонку льда и его разрушение с поверхности, во-вторых, дома защищены не только покрытием, но и теплоизоляционными панелями, которые сохранят нам лед. Чтобы победить текучесть льда, нашим инженером Толстовцевым найден способ превращения льда в подлинный камень. Из этого нового камня и будет сооружен подледный град Китеж.

Все встали.

Аэлита торжествующе посмотрела на доктора Танагу. Тот понял ее без слов и сложил руки со сжатыми ладонями:

- Извините.

- Я не решаюсь расцеловать Николая Алексеевича, - сказала Тамара. - Я расцелую тебя, Аэлита. И, обняв подругу, она шепнула ей на ухо:

- Вот теперь я знаю, кого ты любишь.

Когда гости командора вышли на палубу, в лицо им ударил южный полярный ветер, неся холод полюса. Тучи скрыли луну, и непроглядная ночь слилась с летящими снежными струями. Но неистовая пурга крутила ветротрубы, давая людям энергию.