Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года - А. Орлов

То, что мужчина не случайно оказывался в тех местах, где находится Андрей с семьей, наводило на серьезные размышления. Явная слежка могла объясниться только одним — кто-то всерьез заинтересовался его персоной.

28 марта 1993 года, воскресенье, вечер,

Москва. Улица Крылатские Холмы.

Квартира Орловых

— Волк.

— Кобра.

— Аист.

— Тапир.

— Рысь.

Игра «в животных» была в полном разгаре. Все семейство сидело за кухонным столом. Оля приготовила на обед борщ да котлеты с гречкой, и за бойкой игрой, после продолжительной прогулки, ни у кого не было заметно отсутствие аппетита. Андрей краем глаза смотрел телевизор, но которому шла очередная новостная программа. Игра «в животных» была любимой, потому что они знали множество всяческих зверей, рыб и птиц, прежде всего, благодаря приобретенному пару лет назад лото с картинками.

— Баран.

— Носорог.

— Гусь.

— Соболь.

— Подождите! — крикнул Андрей, увидев что-то но телевизору.

— Лошадь! — бойко крикнул Сережа.

— Подожди, Сергей! — Андрей резко одернул сына. — Дай послушать!

Оля осуждающе посмотрела на мужа и с укором сказала:

— Что там такого интересного, чтобы так грубо прерывать ребенка!

Но Андрей был уже полностью поглощен тем, что происходило на экране телевизора. Он прибавил звук. Диктор бесстрастным голосом сообщала об очередном назначении какого-то крупного чиновника. Его фамилия Оле совершенно ничего не говорила, а дети воспринимали эту информацию вообще как некий внешний фон. Зато для Андрея фамилия человека, только что назначенного Указом Президента на высокий государственный пост, говорила о многом: о том, что вся работа Орлова, связанная с недавним поручением Филатова, пошла насмарку; что многократно проверенная и подтвержденная документами информация, характеризующая этого человека как взяточника, вымогателя и мошенника, не принята во внимание; что кто-то, наверное, оказался более убедительным и способным оказать решающее влияние на кадровое решение высшего должностного лица государства. То, что Орлов еще несколько дней назад расценивал как свою победу, обернулось полным крахом. Правда, тоща он еще не знал, что таких поражений будет еще немало.

ВОСПОМИНАНИЯ: «Я пе мог прийти в себя от услышанного в телевизионных новостях. Как же так? Президент ведь согласился с нашими аргументами не назначать этого человека. Что же произошло такого, что заставило его поменять решение на диаметрально противоположное? Неужели появилась информация, которая опровергает факты, изложенные в моей записке? Но этого не может быть! Я своими глазами видел документы, уличающие этого типа в совершении преступления! Ах да, преступником человека может назвать только суд! Или все это искусная подтасовка, призванная скомпрометировать честного человека, а я сам оказался жертвой мистификации и, не желая того, ввел в заблуждение Филатова?! Но это невозможно! Если же все это правда и кадровое решение принято вопреки нашей информации, то что это значит? И что значат тоща разговоры о борьбе с коррупцией? Такие тяжелые мысли вертелись в моей голове, когда мы играли с детьми в безобидную игру „про животных“» (Из воспоминаний Л.П. Орлова).

— Хорёк! Папа, хорёк! — голос сына вернул Андрея к действительности.

— Что? — Орлов никак не мог понять, что хочет от него Серёжа.

— Давай, теперь — ты! Хорёк!

— Бегемот, — не задумываясь, ответил Андрей.

— Ну что ты, папа! Какой бегемот! Хорёк! Тебе на букву «к».

— На «к»? Клещ! — Андрей вдруг вспомнил условное название оперативной разработки.

Игра продолжалась.

7 апреля 1993 года, среда, утро

Москва. Старая площадь. Администрация Президента.

6-й подъезд, седьмой этаж, кабинет 763

— Андрей Нетрович, вы домой-то хоть уходите? Вечером ухожу — вы работаете, утром прихожу — вы уже здесь! Надо же и отдыхать! А то можно… Надо соблюдать внутренний распорядок! — В голосе Хрупова Андрей почувствовал нотки иронии. Дескать, не от большого ума человек проводит так много времени на работе.

«Конечно, он прав, — думал Орлов. — Но как? Как „соблюдать внутренний распорядок“, когда поручения сыпятся одно за другим? То проверь этого, то изучи кандидатуру того-то, то удостоверься, что там-то и там-то отсутствует канал утечки информации».

За месяц работы Орлов уже привык к срочным поручениям, дням, насыщенным совещаниями, телефонными звонками и встречами, изучением самых различных документальных материалов и подготовкой докладных записок. Он привык к неожиданным вызовам в Кремль, к подозрительно-недоверчивым взглядам окружающих, которые временами ловил на себе, к сдержанности коллег из Министерства безопасности, которые, похоже, еще не в полной мере доверяли ему. Теперь Орлов на себе стал реально ощущать, что такое быть «чужим среди своих», хотя раньше считал это только красивой фразой из кинофильма.

— Что, много работы? Много поручений от «него»? — многозначительно спросил Хрупов, загадочно улыбаясь. Как и все в Управлении кадров, он знал, что Орлов прикомандирован от Министерства безопасности, а значит, выполняет некую миссию, выходящую далеко за пределы его формальных должностных обязанностей.

«Что он хочет? — промелькнуло в голове Андрея. — Похоже, не случайно он затевает разговор. Ладно, посмотрим, что будет дальше».

Орлов знал, что Хрупов является сотрудником МВД, так же как и он прикомандированным к Администрации Президента. Ребята из Управления по борьбе с контрабандой и коррупцией предупредили Андрея: «Петрович, остерегайся его. Скользкий тип. Но со связями!» Больше они ничего не могли сообщить — то ли у них ничего не было на Хрупова, то ли не считали возможным знакомить Орлова с оперативными данными. «Скорее всего, второе», — думал Орлов.

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «У меня сложилось впечатление, что Хрупов отрабатывал чьи-то интересы. У него был самый широкий круг знакомств с бизнесменами, и мне казалось, что он мог выполнять просьбы отдельных людей, стремящихся устроиться на работу, разумеется, не бескорыстно. Нетр Васильевич его недолюбливал. Похоже, чутье ему что-то подсказывало… Ну как мог человек в то трудное время позволить себе отмечать торжественные даты в дорогих ресторанах? Чувствовалось, что он не испытывал материальных затруднений. Хрупов ушел из администрации неожиданно, срочно, без объяснения причин. И только спустя годы я узнал, что он был причастен к криминальному автобизнесу…» (Из воспоминаний Е.И. Владимирова, в 1992–1993 годах — специалиста-эксперта Управления кадров Администрации Президента).

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «Хрупова мне предложил один из моих замов. Скользкий человек. У нас в управлении его за глаза звали „Сквозняк“. Любил организовывать всякие встречи в дорогих ресторанах. На них бывали важные персоны, даже заместители министров… Потом я узнал, что он организовал освобождение какого-то крупного уголовного авторитета…» (Из воспоминаний Д.Д. Румянцева, в 1993–1996 годах — начальника Управления кадров Администрации Президента).

— Андрей Нетрович, я понимаю, что перед тобой ставят очень непростые задачи! Им-то что! Говорят: «Надо подсветить!» Как будто у нас неограниченные возможности!

— Да какие возможности, Илья Сергеевич! Замнач отдела! Вы же сами знаете! — Орлов усмехнулся.

— Не прибедняйтесь, я все знаю! Как вы классно сработали, когда не допустили этого… Ну, как его?

— Кого? — Орлов испытующе посмотрел на Хрупова. — Кого вы имеете в виду?

— Вы сами знаете! — Илья Сергеевич хитро подмигнул Андрею. — Правильно, всякой швали тут не место! Надо нам очищать высшие эшелоны власти от коррупции! А нам, честным людям, держаться друг за друга, помогать!

Слово «нам» резануло ухо Орлова. «Почему это мы вместе с ним должны что-то очищать? Да еще держаться друг за друга?» — думал Орлов.

Хрупов между тем приблизил свое лицо к лицу Андрея и доверительно прошептал:

— Петрович, мне сказали, что ты интересовался… — Он назвал фамилию одного высокопоставленного чиновника. — Тебе что, Сергей Александрович поручил?

Вопрос крайне озадачил Орлова. Действительно, пару дней назад Филатов в очередной раз вызвал к себе Андрея и, протянув справку-обьективку, сказал:

— Проверьте, пожалуйста. Только побыстрее. И, прошу вас, никому!

После такого напутствия Орлов не счел возможным не только делиться информацией с Нетром Васильевичем, но и в своем Министерстве предпочел ограничиться разговором только с заместителем начальника управления. «Откуда Хрупов мог узнать?» — лихорадочно думал Андрей. О поручении Филатова знал лишь самый узкий круг лиц, так как утечка такой информации могла быть чревата серьезным скандалом. Человек, сведения о котором проверял Орлов, располагал обширными связями и влиянием, достаточными для того, чтобы немедленно пресечь любые попытки усомниться в его добропорядочности. А сомневаться было в чем!