Повелитель кланов - Кристи Голден

Страшный крик разорвал тишину, ещё более яростный и грозный, нежели гром небесный, и сердце Трэля радостно забилось. Он узнал бы этот крик из тысячи — конечно, это был Гром, которого не зря прозвали Адским Воплем. Орки перепугались, но Трэль крикнул:

— Это наши союзники подошли к стенам! Они здесь, чтобы освободить нас!

Шум разбудил стражников, но было поздно.

Очередная изломанная стрела света поразила главную стену, на которой столпилось большинство стражников. Раскат грома заглушил крики людей. Во внезапно наступившей тьме тут и там заметались языки пламени, и Трэль увидел в стене большую брешь.

Через пролом хлынула волна гибких зелёных тел. Они обрушились на стражников и легко смяли их. Пленники со страхом смотрели на происходящее.

— Вы чувствуете, как пробуждаетесь? — вскричал Трэль. — Вы чувствуете, как ваш дух рвётся драться, убивать, чтобы завоевать свободу? Вперёд, братья и сёстры!

Даже не посмотрев, идут ли они за ним, Трэль бросился в пролом.

За спиной он слышал нерешительные голоса, которые с каждым шагом к свободе становились все громче и увереннее. Внезапно плечо Трэля охватила дикая боль. Стрела с черным оперением почти насквозь прошила предплечье. Он заставил себя забыть о боли — сейчас есть дела поважнее.

Вокруг кипела битва, звенела сталь, стонала рассекаемая плоть. Некоторые стражники сообразили, что происходит, и попытались закрыть пролом своими телами. На мгновение Трэль почувствовал жалость к этим людям, ведь их гибель будет напрасной, но тут же перешёл в нападение.

Он поднял оружие павшего соратника и легко потеснил неопытного стражника.

— Идите же, идите! — крикнул он, махнув левой рукой.

Бывшие пленники замерли в нерешительности, сбившись в кучу, наконец, один из них с громким воплем бросился вперёд. Остальные последовали за ним. Оружие взлетало и падало в руках Трэля, стражники, корчась, валились в кровавую грязь под ногами.

Трэль осмотрелся. В битве участвовали только кланы Снежного Волка и Боевой Песни. Ни одного заключённого среди дерущихся не было.

— Отступаем! — крикнул он и помчался к груде ещё не остывших камней, которые когда-то были стеной лагеря. Его орки побежали за ним. Одни-два стражника устремились в погоню, но орки оказались проворнее.

Место сбора назначили у древних стоячих камней. Орочьи глаза хорошо видели во тьме безлунной ночи. Когда Трэль пришёл туда, то обнаружил, что у подножия странного памятника сгрудились десятки орков.

— Получилось! — раздался голос справа. Трэль обернулся н увидел Думхаммера в перемазанных человеческой кровью доспехах. — Получилось! Вы свободны, братья! Вы свободны!

Крик, вырвавшийся из десятков глоток в безлунной ночи, наполнил сердце Трэля радостью.

— Если ты принёс мне дурные вести, я отделю твою распрекрасную голову от плеч, — рыкнул Блэкмур на незадачливого посланца, чья перевязь говорила о том, что он прибыл из одного из лагерей для интернированных.

На лице посланца отразился страх.

— Тогда мне, должно быть, лучше промолчать, — вздохнул он.

На столике справа от Блэкмура стояла бутылка. Она звала и манила генерал-лейтенанта. Но он не поддался её нежной песне.

— Дай-ка я угадаю. В каком-нибудь лагере очередной мятеж. Все орки бежали. Где они, неизвестно.

— Лорд Блэкмур, — пролепетал юный посланец, — вы все равно отрубите мне голову, если я подтвержу ваши слова?

Злость накатила на Блэкмура резкой, почти физической болью. Но ещё более сильным было пришедшее ей на смену чёрное глухое отчаяние. Что же это творится? Как этот скот, эти овцы в орочьих шкурах, смогли собраться с духом настолько, чтобы взять верх над своими захватчиками? Кто были те орки, что появились из ниоткуда, вооружённые до зубов и исполненные ярости и ненависти, как и два десятилетия назад? Говорили, что это Думхаммер, проклятие на его чёрную душу, вышел из тени и возглавил мятеж. Один стражник клялся, что заметил чёрные пластинчатые доспехи, которыми был знаменит этот ублюдок.

— Ладно, можешь сохранить свою голову, — смилостивился Блэкмур, остро ощущая притяжение бутылки, за которой нужно было лишь протянуть руку. — Но только если передашь своим господам ответное послание.

— Сэр, — начал посланец, трясясь от страха, — это ещё не все.

Блэкмур посмотрел на него налитыми кровью глазами:

— Куда уж больше?

— На этот раз удалось определить, кто был зачинщиком. Это…

— Думхаммер, до меня уже дошли слухи.

— Нет, господин. — Посланец шумно сглотнул, лоб его покрылся испариной. — Эти восстания возглавлял… их возглавлял Трэль, господин.

Кровь отхлынула от лица Блэкмура.

— Ты проклятый лжец, дорогой мой, — тихо произнёс он. — Лучше признайся, что солгал.

— О нет, господин, хоть я и сам бы хотел, чтобы это было ложью. Мой господин сказал, что сам сражался с ним лицом к лицу и узнал.

— Я твоему господину язык отрежу за такую лживую болтовню, — взревел Блэкмур.

— Увы, сэр, вам придётся выкапывать его язык из-под земли, — ответил посланец. — Он умер через час после битвы.

Подавленный этим новым известием, Блэкмур откинулся на спинку кресла и попытался собраться с мыслями. Совсем небольшой глоток мог бы помочь ему, но он знал, что и без того слишком много пьёт. Уже пошёл шёпот: «Пьяный чурбан… вот кто теперь здесь распоряжается…»

Нет. Он облизал губы. «Я Эделас Блэкмур, лорд Дэрнхолда, хозяин этих лагерей… Я вырастил этого зелёного урода с чёрной кровью, я должен перехитрить его… Свет Великий, всего один глоток, просто чтобы унять дрожь…»

Странная гордость наполнила его. Ведь всё это время он был прав, когда говорил о способностях Трэля. Он знал, что Трэль станет чем-то особенным, чем-то большим, чем обычный орк. Если бы только он не сбежал! Уже сейчас они могли бы объявить войну Союзу, и Блэкмур скакал бы во главе войска верных орков, послушных любому его приказу. Глупый, глупый Трэль. На единственное крохотное мгновение мысли Блэкмура вернулись к той последней трёпке, которую он задал своему воспитаннику. Возможно, он действительно тогда несколько перестарался.

Но Блэкмур отогнал эти мысли. Трэль отказался от всего, что он мог ему дать, ради союза с этими хрюкающими, вонючими, никуда не годными головорезами. Пусть же сгниёт там, где его прикончат.

Блэкмур обратил взгляд на трясущегося посланца и выдавил улыбку. Юноша немного успокоился и нерешительно улыбнулся в ответ. Нетвёрдой рукой Блэкмур потянулся за пером, обмакнул его в чернила и начал писать письмо. Готовый текст он присыпал песком и дал ему подсохнуть. Потом бережно сложил послание втрое, капнул на него горячим воском и приложил свою печать.