Ганза. Книга 1 - Антон Требунский

— Может ну его к черту, это задание? — продолжал ныть Граф. — Деньги мы уже получили. Так сбежим куда-нибудь в Провинции. Этот в черном нас там и подавно не найдет.

— Дурак ты, Граф, — оторвался от созерцания меча Шиннерт. — Вон Ганс возвращается, идемте.

Действительно, из конюшни вышел четвертый их спутник, опоясанный мечом. Оправив одежду, он вопросительно качнул головой в сторону входа в гостиницу.

— Жди здесь, Арнольд, — приказал лейтенант, подтолкнул Графа ко двери, ведущей в трактир, и сам пошел за ним.

В таверне «Еще одну» было пусто. Лишь за столом, у самой лестницы на второй этаж, сидел одинокий посетитель, низко надвинувший на глаза широкополую фетровую шляпу. Перед ним стояла открытая бутыль вина и кружка. Хозяина нигде не было видно.

— Хозяин! — проорал несколько раз Шиннерт. Безответно. Лишь где-то наверху раздались торопливые шаги, да и те сразу стихли.

— Где хозяин-то, добрый человек? — спросил лейтенант у посетителя, казалось, задремавшего на лавке.

— На похоронах у брата своей жены, — голос человека в шляпе, однако, был бодрым и далеко не сонным.

— А кто за него остался? — поинтересовался солдат.

— А никто, — весело ответил посетитель.

— Как никто? — удивился Шиннерт. Его товарищи молча сгрудились позади него. — Не может быть, чтобы он свою таверну вот так и бросил. Должен же кто-то постояльцев принимать. Не родился еще такой трактирщик, который деньги из своих рук упустит.

— Ну если хочешь, я сегодня за него, — согласился незнакомец, снимая шляпу, небрежно бросая ее на стол и приподнимаясь.

Он оказался невысоким, немного ниже лейтенанта, а черные как смоль волосы рассыпались по его плечам.

— Ну, чем могу помочь? — спросил лифляндец, сложив руки на груди.

В ответ сверкнули клинки трех мечей и Шиннерт с друзьями начали медленно приближаться к ливонцу. Тот опрокинул перед собой стол, преградив противникам путь, и отступил на лестницу.

— Что там, Альберт? — раздался голос сверху.

— Как я и говорил, — прокричал в ответ лифляндец. — В нашу таверну постояльцы.

— Эй вы там, вы проездом или надолго здесь останетесь? — спросил все тот же голос со второго этажа.

— Останутся, останутся, — пообещал ливонец, доставший уже длинный, широкий меч, бывший двуручник, и ожидающий врага на середине первого лестничного пролета. — Прямо во дворе и закопаем!

Трое униатов справились со столом и первым начал подниматься Ганс, так и не снявший свою шляпу. В руке он держал обнаженный меч и собирался быстро покончить с этим шутником, чтобы добраться до второго, засевшего наверху.

Лейтенант оттолкнул Графа и пошел следующим после Ганса. Тот уже нанес первый удар лифляндцу, но он был легко и уверенно отбит. Ливонец занимал более выгодное положение, стоя на несколько ступеней выше нападавших; да и с оружием, как выяснилось, он был знаком не понаслышке.

В звон клинков громом ворвался пистолетный выстрел. Шиннерт почувствовал, как раскаленный прут вонзился в его плечо, разворачивая назад и сбрасывая со ступеней. Наверху лестницы появился высокий, плечистый человек с дымящимся пистолетом в правой руке.

Ливонец звонко рассмеялся, услышав выстрел, и с новыми силами атаковал Ганса. Они бились на равных, хотя лифляндец и не очень уверенно двигался, прихрамывая, когда наступал на правую ногу.

Со двора раздался протяжный дикий рев, переходящий в визг. Граф вздрогнул, узнав голос Арнольда, оставленного прикрывать их тылы. Человек на площадке второго этажа, стрелявший из пистолета, обнажил свой клинок и начал спускаться вниз, намереваясь либо помочь лифляндцу в бою с Гансом, либо убить Графа.

Граф откинул прочь меч, развернулся и побежал. Перепрыгнув опрокинутый стол, высотой почти с него самого, он плечом выбил входную дверь. Прямо за самым порогом он столкнулся с другим человеком, светловолосым, вытирающим клинок. Тряпица, которой он очищал оружие от крови, была на удивление похожа на кусок одежды Арнольда.

Сбив светловолосого с ног, Граф буквально кубарем перекатился через него и помчался дальше, прикрыв голову руками. Его никто не преследовал и он затерялся меж домами оснабрюкской окраины.

Лежавший на полу Шиннерт чувствовал, как сквозь рану в плече из него вместе с кровью медленно уходит жизнь. Последнее, что он видел из этой битвы, был удар лифляндца, меч которого рассек пополам шляпу Ганса вместе с головой.

— Он пришел в себя, — сказал светловолосый лифляндцу, перестав окатывать Шиннерта ледяной водой.

Мартин потряс головой и обнаружил, что привязан к деревянному столу, стоявшему посреди трактира. Трое людей, которых он с друзьями должны были прикончить, стояли вокруг. Светловолосый держал ведро, двое других перебирали вещи убитых.

— Поговори с ним пока сам, Себастьян, — отозвался лифляндец, показывая что-то найденное в карманах Ганса своему товарищу.

Светловолосый наклонился к пленному, улыбаясь:

— Ну, рассказывай.

Шиннерт только сейчас понял, что его не будут убивать и что можно будет кое-что выторговать за имеющиеся у него сведения. Например жизнь. Умереть ему не хотелось, а эти трое что-то хотели узнать от него. Если повезет…

— Что рассказывать? — поинтересовался он.

— Кто вас сюда послал?

— Откуда мне знать, — ответил Мартин. — А даже если бы и знал, то зачем мне это говорить человеку, убившему моих друзей, — он был уверен в том, что светловолосый, которого лифляндец назвал Себастьяном, убил Арнольда, дежурившего во дворе таверны, а те двое прикончили остальных.

— Жить хочется? — светловолосый пропустил мимо ушей ответ пленного.

— Ну хочется, — пробормотал Мартин. — Как не хотеться.

В ответ пресловутый Себастьян понес полную чушь о Боге, о честности и доброте к своим ближним. Шиннерт слушал весь этот бред в пол-уха, лихорадочно размышляя над своим положением и ценой, которую он может попросить за имя их нанимателя.

— Так все-таки насчет имени? — лифляндец подошел к столу.

Мартин самодовольно ухмыльнулся.

— Да скажи ты ему! — внезапно прикрикнул на пленного светловолосый, прервав свою монотонную речь.

— Герцог Фридрих, — неожиданно для самого себя ответил Шиннерт, почувствовавший смертельный страх перед этими людьми.

Ливонец недоуменно посмотрел на своих товарищей.

— Один из руководителей униатов, — ответил ему светловолосый. — Будет покрупнее, чем Рекнагель.

— Откуда он узнал о том, что мы остановились здесь? — обернулся лифляндец к пленному.

— К нему пришел незнакомый мне человек. Он все и рассказал: кто вы и где вы.

— Что за человек?

— Высокий, во всем черном. Мы сначала подумали, что он монах.

— Монах, — задумчиво повторил ливонец.

— Он сказал его милости, что есть возможность уничтожить троих людей из руководства Ганзы…

При этих словах все трое рассмеялись. Шиннерт недоуменно воззрился на них.

— Продолжай, продолжай, — отсмеявшись, сказал светловолосый.

— И попросил у герцога нескольких людей для этого дела. Герцог выбрал нас. Человек сказал где вас можно найти, послав нас сюда, чтобы мы убили вас всех, а найденные при вас документы привезли ему.

— И герцог выделил ему, незнакомому человеку, четырех своих людей для поездки чуть ли не через всю империю? — удивился третий, до этого молчаливо стоявший в отдалении.

— Он каким-то образом связан с руководителями Унии, — объяснил Шиннерт.

— Это все? — требовательно спросил ливонец, заглядывая в глаза пленному.

— Нет, — ответил Мартин вопреки своему желанию. — Он обещал мне еще двести гульденов, если я привезу ему твою голову.

— Вот! — воскликнул лифляндец. — Это тот некромант, что допрашивал мертвых ганзейцев в Амстердаме. Для этого ему и понадобилась моя голова. Почему же он не пришел с вами?

— Он боялся, что ты почуешь его и вы успеете сбежать, прежде чем мы до вас доберемся.

— А куда вы должны были привезти голову? — вновь вступил в разговор третий.

— На окраину города. За стенами есть небольшая буковая роща, там мы и должны будем сегодня на закате встретиться с ним для получения оставшейся части денег.

Трое переглянулись и кивнули друг другу.

— Не волнуйся, мы получим их за тебя, — подытожил ливонец.

— Ладно, — сказал светловолосый после того, как они задали еще несколько менее важных вопросов пленному. — Ты останешься здесь до завтра, а мы уйдем. Утром вернется трактирщик, он и решит, что с тобой делать. Если ты раньше не истечешь кровью.

У Шиннерта сразу же, словно в подтверждение его слов, заныло плечо, перевязанное кем-то из этих троих.

XXV

Мы оставили пленного привязанным к столу в таверне. Себастьян ему солгал — через полчаса туда должна была заявиться городская стража, предупрежденная нами сразу после схватки с убийцами.