Наследники исполина - Ольга Елисеева

Орлов заметался. Он не знал, куда себя деть от смущения, отлично представляя нелепость ситуации. Если его найдут здесь, он никогда не сможет объяснить, что делал в жилых покоях дворца, и почему не дождался графа, где положено. Что он не вор, не шпион...

Двери скрипнули. В критические минуты Алехана спасала решительность. Он видел, что зеркало, прислоненное к углу, закрывает собой кусок комнаты. Довольно узкий, но достаточный для того, чтоб туда мог втиснуться детина его размеров. Не долго думая, Орлов отвел левую створку и полез за нее. Он едва успел. Двери церемонно распахнулись, и в гостиную хлынул целый поток высокородных господ, смотреть на ленты и ордена которых глазам было больно.

Стоя в пыльном углу, притиснутый обратной "слепой" стороной зеркала к стене, Орлов осторожно придерживал створку трельяжа снизу пальцами, чтоб она, не дай Бог, не отошла в сторону, и через образовавшуюся щель собравшиеся не заметили чужака.

Гости расселись на диваны. Некоторых из них Алехан знал. Кроме графа Разумовского, высокого смуглого еще очень красивого мужчины с волосами, как вороново крыло, присутствовал его брат Кирилл, гетман Малороссии. Он был тучнее и подвижнее старшего, а на энергичном лице особенно прожали мягкие карие глаза с рыжими, как у коровы, ресницами. Гетман оделся по-домашнему и вел себя так, точно серьезность ситуации его мало касается: плюхнулся на диван, водрузил на колени вазочку с изюмом и потягивал оттуда ягоду за ягодой.

Остальные выглядели куда серьезнее, в париках, при шпагах, точно собрались на заседание Сената. Должно быть официальный вид придавал им храбрости.

-- Вы знаете, господа, что почтенный наш председатель, граф Петр Иванович Шувалов, который первым и заговорил о необходимости действий, -начал Алексей Разумовский, -- скончался от апоплексического удара. Нам следует принимать решение без него.

-- Да, граф Петр Иванович был голова, - поддержали многие. - С ним было бы куда способнее. А теперь не знаешь, как и подступиться...

-- Стыдитесь, господа, -- гетман отставил чашку с изюмом и вся его напускная беспечность мигом слетела. -- Разве вы дети без няньки? Во время войны покойная государыня всех вас почтила присутствием в Конференции. Значит считала, что и у вас голова на плечах.

-- Теперь война окончена, -- подал голос престарелый граф Трубецкой. -- При чем самым позорным образом. И сдается мне, снова время приспело спасать Отечество.

Все согласно закивали.

"Бедное Отечество, -- думал Алехан, -- И кто только не берется его спасать! Зеленая гвардейская голытьба, старики с клюшками, сейчас еще притащат женщин и детей!"

Словно в ответ на его мысли двери опять распахнулись, и в гостинную вступили новые гости. Мужчина средних лет и средней же полноты и совсем юная дама в траурной вуали, видимо, только что из дворца.

-- Просим прощения, господа, -- вновь прибывший поклонился. - Наше опоздание продиктовано мерами предосторожности. Катеньку никак не отпускали с дежурства. - Он ободряюще обернулся к даме. - Разрешите представить, моя племянница, княгиня Екатерина Романовна Дашкова.

-- Граф, вы сошли с ума! - Раздалось сразу несколько голосов. Как видно, серьезные вельможи были настолько шокированы присутствием в своем кругу женщины, что позабыли о манерах. - Никита Иванович, вы нас всех погубите! Она родная сестра Лизаветы Воронцовой!

Алехан понял, что перед ним граф Панин, воспитатель наследника Павла. Екатерина несколько раз упоминала о его преданности заговору, но предостерегала вовлекать его в реальные действия раньше времени.

-- Господа, господа! - На приятнейшем лице Никиты Ивановича отразилось крайнее огорчение. - Умоляю вас, тише. Я все объясню. Катенька, -- он по-отечески приобнял княгиню за плечи и усадил на диван, -ближайшая подруга императрицы и посвящена во все детали готовящихся событий. В доме у ее мужа, моего родного племянника князя Дашкова, еще с зимы собираются гвардейские заговорщики. Уверяю вас, их планы весьма серьезны. Если мы не станем действовать сообща, то нам грозит неудача...

-- Иными словами, -- прервал его гетман, -- они справятся и без нас. А мы окажемся в хвосте событий. Хорошенький же ультиматум вы нам принесли, княгиня!

"Интересно, давала ей Като полномочия разговаривать здесь?" -Подумал Алексей.

-- Я пришла не с ультиматумом. - Екатерина Романовна откинула вуаль. У нее было решительное чуть рябое лицо, волевой подбородок и твердая складка губ. - А с предложением о союзе. Гвардейцам не достает поддержки в Сенате, Конференции, просто при дворе. Вам, -- она сделала паузу, -реальной военной силы. Кажется, договор выгоден обеим сторонам.

"Не красавица, ей Богу, не красавица, -- усмехнулся Алексей. - Но в ней что-то есть... Беднягу Дашкова можно понять".

Между тем, княгиня продолжала:

-- Я, как и вы, господа, ненавижу кровь. И не желаю, чтоб она была пролита, даже ради освобождения Отечества от тирана. - Когда она говорила, ее лицо освещалось сильным внутренним светом. - Сейчас народ в смятении, полки готовы нарушить присягу в любой момент. Если начнется переворот, это будет не маленькое ночное приключение одной роты преображенцев во главе с блаженной памяти Елисавет и ее учителем музыки, -- княгиня усмехнулась, -а настоящая революция, охватывающая весь город. Что вы этому можете противопоставить?

Кое-кто из собравшихся крякнул. Кажется, вельможи не ожидали от молоденькой дамы такого напора. Они собрались мирно посидеть, покурить трубки, выпить кофе и осторожно прощупать мнения друг друга.

-- Умерьте свой пыл, княгиня, - гетман почти смеялся, глядя на грозного эмиссара гвардейской революции. -- Вы нас никак пугать пришли?

Екатерина Романовна дернула плечом, но Разумовский продолжал самым мирным тоном:

-- Садитесь, расслабьтесь, мы принимаем ваши "верительные грамоты", и давайте вместе подумаем, как выбраться из опасной ситуации, которую вы так ярко живописали.

Успокоенная доброжелательством Кирилла, княгиня устроилась на диване поудобнее и взяла предложенную чашку кофе.

-- Без сахара, пожалуйста, - она с детства знала всех собравшихся, со многими была в родстве и, если честно, робела разговаривать на равных с седыми умудренными опытом вельможами, у которых когда-то играла на коленях. Но положение обязывало: у нее за спиной была реальная сила, и они это, кажется, поняли.

-- Для начала, господа, мы должны договориться о будущей форме правления. - Провозгласил Панин, вытягивая из кармана какие-то бумажки.

Все с неодобрением покосились на него. Воспитатель наследника слыл опасным оригиналом. Он долгие годы служил послом в Швеции и набрался там республиканского духа. Конечно, и в Стокгольме есть монарх, но какой-то странный, с парламентом и конституцией, ограничивающей его права. Не по-божески это как-то...