Новая хозяйка собаки Баскервилей - Наталия Миронина

– Почему вы поете в хоре? Почему не вернулись в ваше архитектурное бюро?

– Я бы хотел. Но, понимаете, иногда встречаешь такое противодействие… – промолвил он через минуту, а журналисты все поняли по-своему.

– Как ты смел?! Что за намеки?! Не проще ли было сказать, что ты просто лентяй, который продолжает сидеть на шее у женщины?

Миша не удостоил ее ответом. Он заметно нервничал из-за этой шумихи, справедливо полагая, что произошедшее каким-то образом повлияет на его привычный образ жизни.

На работе Кате доставалось от соседей. Когда улеглись первые эмоции и отзвучали охи и ахи, пошли любопытствующие. Владельцы магазинов и продавцы заглядывали к ней в магазин и, спросив что-то незначительное, приступали к дотошным расспросам. Люди поинтеллигентнее еще как-то скрывали возбужденное любопытство, людей попроще интересовали всякие подробности. Катя, в силу воспитания, сразу прекратить разговоры не могла. Она что-то рассказывала, что-то уточняла, надеясь, что, удовлетворив свое любопытство, люди отстанут от нее. Но она не вполне оценила ту простоту, которая хуже воровства. Слушатели цеплялись за каждое слово, и вопросы сыпались один за другим.

– Я не знаю, что делать, – пожаловалась она как-то Евграфову.

– Как что?! Скажите, что с вас взяли подписку о неразглашении.

Катя с благодарностью посмотрела на директора. Все так просто, а главное, соответствует действительности. Следователи, с которыми она беседовала, предупредили о конфиденциальности.

На яхте следователей было двое. Прилетевшие из Москвы, они много времени потеряли из-за того, что решили беседовать с каждым пассажиром. Логичнее было бы заставить всех дать письменный отчет о том времени, когда было совершено убийство. К удивлению Кати, в первую очередь в кают-компанию пригласили ее. «Странно, я же как раз вне подозрений, я была рядом! Почему они не разговаривают с остальными?» – думала она, слушая, как следователь объясняет ей важность ее показаний.

– Вы понимаете, это не просто криминальный случай! Это не разборки пацанов. Это покушение на государственного чиновника! Поэтому будьте внимательны к своим словам. И еще внимательнее к деталям, о которых рассказываете.

Катя и без них все это понимала. Но сосредоточиться и уж тем более что-либо вспомнить и записать она не могла. Когда Юрия уже отправили в больницу, когда на яхте появились следователи, Катя стала понемногу приходить в себя.

– Я вас поняла. Постараюсь все вспомнить.

– Да уж! И постарайтесь внятно объяснить, что заставило такого человека, как господин Спиридонов, оказаться в этом лесу с ежами в собственной рубашке.

– В этом нет ничего странного. Мы пристали здесь по моей просьбе, я захотела посмотреть землю, которая уйдет под воду. Мне показалось, что в этом месте должна быть какая-то особенность. Особенность обреченности…

Оживление, которое появилось на лице следователя, когда Катя сказала, что господин Спиридонов бросился исполнять ее прихоть, сменилась скукой и раздражением при упоминании о пострадавшей от затопления живности.

– Нет, нет, без эмоций, пожалуйста, нам нужны факты… Вы, так сказать, в каких отношениях с пострадавшим?

– Мы – попутчики, соседи, у нас каюты почти рядом…

– Я не об этом, и вы меня вполне понимаете, – следователь стал ехидным, – я о ваших личных отношениях.

– У нас нет никаких отношений! – Катя даже покраснела, хотя и была готова к подобному вопросу. Скорее всего, кто-нибудь из пассажиров что-нибудь наплел.

– Имейте в виду, что наш разговор останется между нами. Никто из членов семьи ничего не узнает.

– Да мне все равно, что и кто узнает… Мне нечего скрывать, – возмутилась Катя. – А членов семьи, близких у господина Спиридонова немного. Он – вдовец.

– Кто? – следователь удивленно на нее посмотрел.

– Вдовец. У него жена умерла. Обстоятельств я не знаю. Мне не очень удобно было расспрашивать.

– А он вам сам сказал об этом?

– Да, вернее, он так обмолвился, что все стало ясно.

– Да, я понимаю, – следователь, казалось, был озадачен.

– Вот и я так посчитала. Впрочем, выяснилось это случайно, в разговоре.

– А вы его помните? Этот разговор?

– Да, но он пустяковый…

– А именно?

– Я предложила ему закурить, а он сказал, что бросил. Потом сделал такую паузу, значительную. И голосом очень расстроенным добавил: «Из-за жены».

– Ага.

Следователь отвернулся к окну и некоторое время молчал.

– А вы сами курите? – Следователь опять посмотрел на Катю.

– Я? Нет. И никогда не курила.

– А как же вы ему предложили закурить?

– Господи, я сказала, что, если он хочет, может курить.

– Понятно. – Следователь, казалось, удовлетворился ответом. – А еще вы что-нибудь можете вспомнить?

Катя задумалась – как назло, из головы повылетало все, что случилось за это время на яхте. Все события, безусловно мелкие по сравнению со случившимся, в голове Кати превратились в смазанную мозаику.

– Я не очень хорошо помню. Само плавание – оно такое монотонное, такое размеренное, что, кажется, ничего и не происходило.

– Я вас понял. Вы сейчас попробуйте описать происшествие. Только не торопитесь. И без этих ваших ежей, затопления и… вдовцов. Только факты. Сухие факты.

– Хорошо, я только факты изложу, хотя…

– Все, на этом мы с вами закончим. Продолжим в Москве, – поторопился молодой человек. – Кстати, собака ваша?

Катя замялась. Собака была не ее, но по совершенно дурацкой причуде она вдруг сказала:

– Моя. Это очень хороший, умный пес, – словно следователь мог подозревать Гектора в убийстве, а предать собаку она не могла.

– Это мы уже поняли. – Следователь кивнул в сторону ванной, где бушевал пес. Кате пришлось запереть его туда, поскольку в противном случае следователи не соглашались войти в каюту.

– Это она спасла Юр… Спиридонова, она дернула его, и он упал, поэтому пуля попала в плечо. А могла попасть в сердце.

– Будем разбираться, а сейчас самое главное – точно изложить, что вы делали, видели или заметили.

Катя исписала пять листов и даже попыталась начертить схему.

– Что это за животное? – спросил следователь, указывая на условно нарисованный холм.

– Это пригорок, перед берегом, он такой неровный…

– Я думал, верблюд, – следователь не был лишен чувства юмора.

– Все? – Катя так от всего устала, что ей все время хотелось спать.

– Что вы?! Вас вызовут повесткой.

– Скажите, но ведь ко мне не может быть никаких претензий?!

– Нет, если будет доказано, что вы не в сговоре с убийцей и не специально заманили господина Спиридонова в этот лес.

– Как вы можете, я же спасла его… Если бы я не крикнула…