Новая хозяйка собаки Баскервилей - Наталия Миронина

Миша спокойно допил чай, со звоном бросил в раковину чайную ложечку и вышел из кухни. Катя поняла, что никуда он не уедет, а она никогда не обратится к закону, который ее защищает. Она никогда не будет его выселять по суду, приставами и милицией. Она не будет скандалить, орать, выбрасывать вещи на лестничную площадку. Она слишком хорошо воспитана, она думает о сыне, который, несмотря ни на что, должен любить и уважать отца. Катя – другой породы, а Миша этим с удовольствием воспользуется. И жить они будут так же – с вечно разбросанными по квартире его вещами, с его окриками в адрес Вани и хамоватым иждивенчеством. Катя, которая за свою недолгую жизнь уже совершила немало серьезных поступков, пасовала перед этим мужчиной. Она знала, что будет плакать ночами, что будет неловко объяснять сыну все коллизии их странной семейной жизни – папа спит на диване в гостиной, мама в спальне, – она знала, что весь интерес к такому любимому занятию, как «украшательство квартиры», будет потерян – какая разница, что висит на окнах, если на мебели валяются грязные вещи, а в кухне немытая посуда.

– Мама, я заеду к тебе сегодня? – Катя позвонила маме с работы.

– Я занята. – Наталья Владимировна никогда не была свободна.

– И все же я заеду. – Катя даже не слушала ответа. Ей надо было сейчас с кем-нибудь поговорить. Не пожаловаться, не поплакаться, ей даже не надо было рассказывать о том, что ее волнует. Ей просто хотелось поговорить с кем-то, кому не надо ничего долго объяснять. Катя знала, что разговор с мамой начнется на повышенных тонах – Наталья Владимировна всегда была чем-то недовольна, и Катя умела отвечать ей в тон. И обсуждать они будут совершенно отвлеченные предметы типа качества воды в мамином кране. И мамин тон будет такой, словно это она, Катя, насыпала бог весть какой дряни в городскую систему водоснабжения. Кате сейчас хотелось именно такого разговора, потому что мама, разговаривая о воде, безошибочно поймет настроение дочери и, не задав ни одного вопроса, выскажет суть того, что так волнует Катю.

– Совершенно невозможно ездить! – Мама жарила кабачки и возмущалась.

– Почему? – Катя поморщилась, после продажи машины разговоры о автопроблемах она воспринимала болезненно. Уж очень она любила свой автомобильчик.

– А права все покупают! Они же не учатся, они же сразу на дорогу выезжают.

Катя молчаливым кивком подтвердила правоту маминых слов.

– Ты кабачки будешь? – Мама на секунду повернулась к дочери и тут же добавила: – Ты когда своего «кенара» выгонишь? Ну уж засиделся он. Пора и совесть бы откопать.

– Ну почему ты его «кенаром» называешь? – Катя совершенно не удивилась повороту разговора.

– Так он же у тебя певун. Поет и горя не знает. И всегда, кстати, таким был. Я все видела, но только тебе ничего не говорила.

– Почему?

– Бессмысленно. Ты была влюблена.

– Это – да. Мама, он не уезжает, – вздохнула Катя.

– То есть?! – Мама бросила кабачки на произвол судьбы.

– Так. Не уезжает.

– Ты с ним разговаривала?

– Да. И разговаривала. И ругалась. И убеждала. И даже напомнила, что квартира моя.

При последних словах мама удовлетворенно кивнула:

– Последний аргумент на него не произвел никакого впечатления, да?

– Да.

– Умен. Знает, с кем имеет дело, – промолвила мама, вернувшись к кабачкам.

– Мам, я действительно не хочу доводить дело до суда. То есть я не хочу судиться из-за квартиры. Но на развод я подам. Хотя даже не представляю, как Ванька на это все отреагирует. А потом и Миша еще добавит масла в огонь – прикинется несчастным. Он умеет…

– Да, умеет. Я давно это поняла. – Мама переложила кабачки на тарелку и поставила ее перед Катей. – Ешь. Совсем молоденькие. Ты пока постарайся сдерживаться. Не устраивай скандалов. А решила ты все правильно: быстрее отрежешь – быстрее заживет.

– Мам, – Катя запнулась, – мам, а… куда он пойдет? Ему же негде жить…

Мама посмотрела на Катю взглядом василиска.

– У него есть родители. Пусть живет с ними. А лучше пусть снимает жилье. Я тебя что-то не пойму?! Здоровый лось, почти ничего не делает, живет за твой счет! Понимаю, если бы помогал – в магазине, по дому, с Ванькой?! Я вам звоню, а Ваня просит ему задачу помочь решить. Я спрашиваю, а дома есть кто? Может, папа объяснит?! А он отвечает: «Папа отдыхает! Не любит, чтобы его беспокоили». Я потом звонила еще пару раз – «папа все отдыхал».

– Да, ты права, – согласилась Катя, но по ее тону мама поняла, что неловкость дочь все равно чувствует.

– Послушай, дорогая, только не переписывай историю – это мужчины заботятся о женщинах. А не наоборот! Это ты у меня такая безответная – мужика здорового на себе везешь, пса какого-то ненормального опекаешь, чиновников от пуль спасаешь. Господи, Катя, как ты это все находишь?! Это же уметь надо!

Мама с грохотом опустила сковородку на плиту, а Катя еще раз убедилась, что в самые тяжелые минуты надо приходить к маме – отлично накормят и придадут уверенности.

– Тебя следователь вызывал? – Мама уже наливала чай.

– Нет еще, только на яхте разговаривала с ним. Должны вот-вот вызвать.

– А этого своего, недоубитого, – мама обладала резким чувством юмора, – проведала?

– Мам! Как? Во-первых, я не знаю, где он лежит, а если бы и знала – меня бы никто не пустил к нему. В конце концов, кто я?!

Во взгляде мамы опять отразился гнев.

– Ты что?! Надо было узнать, постараться! Это, в конце концов, просто неприлично!

Катя поняла, что и на этот волнующий ее вопрос она получила ответ мамы.

Происшествие, случившееся на яхте, удивительным образом отразилось на всех, кто имел отношение к Кате. «Не каждый день стреляют в твоих знакомых!» – так коротко сформулировал Евграфов проблему. Мама очень быстро научилась отвечать на телефонные звонки якобы подруг и друзей дочери.

– Молодые люди, все равно ничего нового не узнаете – все лежит на поверхности, – отвечала она и бросала трубку.

Только один раз Наталья Владимировна снизошла до более развернутого и содержательного ответа:

– Запомните, моя дочь может постоять за себя. А еще за нее может заступиться тот самый человек, который сейчас в больнице.

Решившись на такое, мама все просчитала правильно – на всякий случай пресса теперь осторожничала. Все-таки Юрий Спиридонов был человеком влиятельным, и врать напропалую о его знакомой не стоило. Катя благодарно вспоминала мамину резкость – порой было очень сложно утихомирить пыл любителей сенсаций. Что только уже не писали о ней и Юрии. И что они любовники, и что Ваня его сын, и что бывший муж Кати, Михаил, лишился работы из-за мести и ревности любовника жены. Последняя версия была на совести самого Михаила. Это он многозначительно промолчал на вопрос молодой егозливой журналистки: