Частный детектив. Выпуск 1 - Чарльз Вильямс

Я тоже нажал на рычаг, чувствуя, как растет во мне напряжение. В нашем распоряжении было самое большее 7–8 минут.

— Хорошо, Труди! Встань и повернись к стене!

— Будьте вы прокляты! — выкрикнула она. — Он убьет меня! Вы его не знаете…

— Помолчите! — сказал я. — Постараюсь убрать вас с глаз долой, прежде чем он явится!

После этих слов Труди с готовностью дала связать себе руки.

— Джорджия! — позвал я.

Она сразу появилась.

— Какая у Фрэнки машина? Тот грузовик с откидными бортами?

— Да, — ответила она, потом коротко рассмеялась и оперлась рукой о косяк двери, а другой провела по лицу. Напряжение давало о себе знать.

— Не волнуйтесь так, — сказал я.

— Я — ничего… — Она глубоко вздохнула. — Это все из–за грузовика. Ведь это тот самый, что столкнулся с вами! Сколько лет прошло с тех пор?

Я попытался изобразить улыбку:

— Да-а, тогда мы еще были молоды! — Потом я указал на Фрэнки. — Посмотрите, нет ли ключей у него в карманах. Если он попытается лягаться, дайте ему чем–нибудь по башке.

— Ключи — в машине, — ответила она. — Я уже проверила.

— Молодчина! — Я закончил с Труди и заставил Фрэнки подняться на ноги. — Принесите мне оставшиеся куски простыни, — сказал я и погнал обоих перед собой. Так мы вышли на крыльцо. Минуту или две я ничего не видел после яркого света в комнате. Фрэнки споткнулся, спускаясь с крыльца, и чуть было не упал. Я подхватил его. Джорджия привела нас к машине. Я втолкнул их в грузовик и поспешно связал им ноги у лодыжек. Джорджия включила свет. Фрэнки лежал на боку и смотрел на меня мрачными и подлыми глазами, а меня внезапно охватило чувство глубокого омерзения от всего этого. Быть полицейским — значит, всю жизнь смотреть на такое…

— Следите за дорогой! — сказал я. — Он может появиться в любой момент.

— Пока еще никого не видно, — отозвалась Джорджия.

Я захлопнул задний борт, мы сели в кабину и заехали за амбар. Там я выключил мотор и вздохнул — подавленный и усталый. Все тело болело. Протянув руку, я коснулся ее плеча. Она взяла мою руку и нежно сжала:

— Каковы наши шансы?

— Не знаю, — ответил я. — В ту ночь они совершили ограбление и убили человека. Это случилось в Джорджии. Поскольку похищенные ценности были перевезены в другой штат, дело должно рассматриваться как федеральное. Этот факт да плюс еще убийство человека — вот что объясняет их поведение.

— А мы сможем это доказать?

— Пока еще нет, — сказал я. — Я стараюсь заставить их потерять голову. Из Фрэнки мне не удалось ничего извлечь, но у нас еще остаются Перл и миссис Редфилд… — Я сокрушенно умолк, понимая, что если Цинтия будет молчать и не впадет в панику, у нас не останется надежды. Мы должны “расколоть” ее, иначе ничего не выйдет.

— Но Кендэл? — спросила сна. — Какая связь могла быть между ним и всем этим?

— Они распотрошили ювелирный магазин. И, должно быть, привезли часть награбленного к миссис Редфилд, а ваш супруг их застукал. Не забудьте, что это был не просто налет. Они знали, что убили человека. Злодейское предумышленное убийство — преступление первой степени!

— Но зачем он туда поехал?

— Этого я не знаю, — сказал я, а сам подумал, что отлично знаю. Хотя, может быть, и ошибаюсь. Взять например, фактор времени. Лэнгстон был, очевидно, убит в самом начале пятого. Уилвертон расположен от этого города почти в ста милях. Если ограбление произошло вскоре после полуночи, когда вся полиция была на месте пожара, то у них оставалось четыре часа. Можно успеть привезти сюда сейфы, но не вскрывать. Требовалось еще какое–то время. И вот встает вопрос: что именно Лэнгстон мог увидеть?

Правда, в ювелирном часть товара не убирается на ночь в сейфы. Например, часы, серебро…

— Машина! Я слышу, что едет машина!

Приехал Перл.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

— Оставайтесь здесь! — шепнул я.

Я выскочил из машины и обогнул угол амбара. В темноте я его не видел, но слышал, как он торопливо взбежал на крыльцо. Он не станет терять времени на их поиски: отсутствие грузовика — достаточное доказательство, что они смылись не дождавшись его приезда. Я перебежал через двор и, когда он вошел в комнату, встал у окна. Тэлли не было видно, он где–то в левой части комнаты… И тут я услышал звук, от которого нервы мои затрепетали. Слабые металлические щелчки: Перл подбирал кодовую комбинацию, открывая сейф.

Может быть, он хочет взять деньги и бежать? А может быть, я прав — и в сейфе спрятано что–то такое, от чего он хочет избавиться? Я выжидал: прежде чем войти, надо увериться, что Перл действительно открыл сейф. Я напрягся — и в этот момент внезапно зазвонил телефон. Перл не обратил на него никакого внимания. Телефон продолжал звонить. И, наконец, я услышал, как щелкнула дверца, — сейф открыт. Я проскользнул на крыльцо и вошел в прихожую. Резкий телефонный звонок продолжал разрывать тишину, заглушая звуки моих шагов.

Тэлли стоял на коленях перед открытым сейфом, спиной ко мне, сдвинув на затылок свою ковбойскую шляпу. Рядом с ним, на полу, — металлический ящик, вынутый из сейфа, и в нем — два кожаных мешочка. Один — совсем маленький.

— Обернитесь, Перл! — сказал я. — И отойдите от сейфа.

Он резко повернулся и вскочил. Кроме первого вскрика, вызванного удивлением, он не проявил ни страха, ни замешательства. Синие глаза смотрели оценивающе и холодно. Потом он быстро скосил глаза — видимо, прикидывая расстояние от сейфа до секретера.

— Револьвера там нет! — сказал я.

Мы стояли друг против друга. Телефон зазвонил вновь, но почти сразу замолк. Кто бы это ни звонил, упорствовать он не стал. А тишина словно гремела у меня в ушах. Я вспомнил выстрел из дробовика с сеновала и мерзкий запах кислоты, и грязные намеки по телефону. В это мгновение я готов был наложить на него руку — ведь мы были наедине с ним, лицом к лицу — и избить его до неузнаваемости, но я устало подавил в себе это желание. Какую пользу это принесло бы? Какую пользу это принесло бы мне в последний раз?

Я кивнул ему, показывая направление:

— Прочь от сейфа! Вон туда!

Он сделал шаг вправо, к проигрывателю, не сводя с меня синих, словно фарфоровых глаз. Он знал, что пистолет у меня. Я поднял оба кожаных мешочка на секретер. И развязал шнурки.

Один из них был наполнен перстнями с драгоценными камнями разных размеров, а в маленьком мешочке была горсть бриллиантов, которая уместилась бы на детской ладони. Я не представлял себе, сколько они могут стоить. В другом ящичке сейфа хранилось несколько десятков пар наручных часов — мужских и женских, — завернутых в папиросную бумагу. Видимо, футляры он уничтожил, чтобы сэкономить место. В последнем ящичке, который я открыл, лежали пачки денежных купюр, рассортированных по достоинству и перехваченных ленточками. И прикинул: несколько тысяч долларов, не меньше. Интересно, сколько раз он их пересчитывал?

Я поднялся. Он уже смотрел на меня с заговорщицким видом. В то же время его пухлое лицо было простодушно, как лицо младенца.

— Знаете, мы могли бы заключить с вами маленькую сделку!

— Да? — спросил я. Интересно послушать, что он предложит.

— Конечно! И все очень просто. Полиция загнала вас в тупик. Вам ни за что не выбраться отсюда, а когда они вас сцапают, Редфилд забьет вас до смерти. Но как вы смотрите, если я вас вывезу на своем грузовике, а? — Тут он сделал хорошо рассчитанную паузу, а потом добавил: — И дам вам целый карман денег на дорогу?

— Зачем? — спросил я.

Сейчас передо мной был другой Тэлли, Тэлли–делец. Что–то среднее между мужланом из низкопробной комедии и настоящим Тэлли — хладнокровным убийцей. А может быть, никакого настоящего Тэлли и не существует? Может быть, если снять с него все слои — один за другим, — то под ними не окажется ничего, кроме стихийной силы, кроме бестелесного и символического акта самопожирания? Неудивительно, что он говорит на разных диалектах и обладает даром имитации. Видимо, он сам не уверен, кто он такой.

Он не понял моего вопроса:

— Разве вы не хотите выбраться отсюда?

— Нет, — ответил я. — Сомневаюсь, поймете ли вы меня, но я хочу одного: видеть вас за решеткой!

— Ну, ну, зачем же так? Я вот совсем не злопамятный!

— Еще бы! Тем более, что пытаться свести женщину с ума или подорвать ее здоровье — это для вас лишь повседневная стратегия бизнесмена!

— О, я совсем не собирался сводить ее с ума. Я просто прикинул, что если она будет сыта по горло этим мотелем, то продаст его мне по дешевке. Вы же знаете, в торговле иногда приходится хитрить…

— А как насчет попытки застрелить меня?

Он лукаво усмехнулся:

— Черт возьми, вы не можете доказать, что кто–то пытался вас убить! Ведь вы еще живы!

Я понял, что бессилен перед этой логикой. Он промахнулся — стало быть, ничего не случилось. Зачем же быть злопамятным?