Вечный любовник - Виктория Холт

Марго оглядела своих спутниц. Шарлотта де Сов держалась самоуверенно. Очевидно, была уверена, что прежние взаимоотношения возобновятся. Неужели Генрих окажется настолько глуп, что опять позволит ей шпионить за ним?

Снаружи замка послышались звуки, говорящие о его приближении, и Марго сделала вывод, что ее муж не изменил своим привычкам, коли не обставил свой приезд никакими церемониями.

И вот Генрих предстал перед ее очами, слегка улыбаясь, поблескивая глазами.

– Жена моя! – воскликнул он, заключая ее в крепкие объятия и целуя в щеки.

«Нет, совсем не изменился!» – подумала она.

– Добро пожаловать… в твой дом, – сказал он. – Все мы рады тебе.

– Счастлива приехать сюда, – последовал ответ.

– Так же, как я счастлив видеть тебя.

Она поймала взгляд человека, стоявшего рядом с мужем. Он был высок и красив, в его глазах Марго увидела блеск, значение которого было ей хорошо известно. В ней тоже сразу вспыхнули искорки так знакомого ей интереса, и в этот момент она испытала радость оттого, что приехала в Наварру.

– Хочу представить тебе моего родственника, виконта де Тюренна, – сказал Генрих.

Тюренн низко поклонился, потом взял ее руку и поцеловал.

Марго вздрогнула от его прикосновения к ее пальцам; у нее был дар в начале каждого своего любовного приключения думать, что оно окажется ярче всех остальных; более того, она передавала эту веру и своему партнеру.

Теперь передала свой огонь Тюренну.

Когда Генрих остался один в своих покоях, к нему явилась та, кого он и ждал.

– Как только я узнала, что королевы отправляются в Беарн, то упросила их взять меня с собой, – сказала она.

Ее симпатичное лицо многообещающе светилось, но Генрих смотрел на него равнодушно. С тех пор как он и Анжу – которого тогда еще звали Алансоном – соперничали из-за нее, прошло уже много времени. Шарлотта была красивой женщиной, но уже в возрасте.

– Неужели, дорогая? – беспечно спросил он.

– Разве ваше величество может в этом сомневаться?

Генрих склонил голову набок и с улыбкой посмотрел на нее:

– Ты стала более серьезной, моя дорогая Шарлотта, и более заботящейся о том, чтобы быть любезной.

– Я всегда стремилась быть любезной с вашим величеством.

– И еще со многими! – Он рассмеялся. – А то, что доставляло наслаждение одному, не радовало другого. Бедная Шарлотта, перед тобой стояла такая трудная задача!

Она протянула к нему руки. Если бы он взял их, она обняла бы его, горячо поцеловала. Но он хорошо знал, чего от нее можно ожидать. Как волновала она его раньше! Но тогда и он был моложе. Малышка Тиньонвилль его и правда несколько утомила, но в свите прибывших гостей было много миловидных женщин, и Генрих не хотел вместо них отдать свои силы прежней возлюбленной. Ему не терпелось найти новую молодую любовницу.

Поэтому он отвел взор и улыбнулся поверх ее головы.

– Твоя госпожа столь же взыскательна? – спросил он.

Она широко открыла глаза, но попытка посмотреть невинным взглядом для очей, повидавших столь много, не увенчалась успехом.

– О, королева-мать всегда была очень требовательной, – ответила Шарлотта, пожимая плечами. – Никогда нельзя быть уверенной в том, что таится за ее словами.

– Да, – согласился он, – в этом никогда нельзя быть уверенным. – Потом посмотрел ей прямо в глаза. – Очень приятно, что ты сочла возможным меня навестить, Шарлотта… в память о прежних временах.

Это был отказ. Генрих сказал ей, что не намерен возвращаться к тем отношениям, которые были между ними в Париже. Ей следовало вернуться к своей госпоже и признаться в неудаче.

И король, и королева Наварры были влюблены, а поэтому им обоим жизнь казалась прекрасной. Марго была счастлива оттого, что присоединилась к мужу и благодаря этому находится в обществе Тюренна. Генрих радовался, что она с матерью в Беарне, потому что они привезли с собой очаровательную мадемуазель Дайеллу.

Каким восхитительным существом она была! Почти ребенок и вполне осознающая, какую честь ей оказывает король Наварры. Совсем не похожа на глупышку Тиньонвилль! Когда Генрих к ней приблизился, она покраснела, но это объяснялось уважением к нему, ее застенчивость была вызвана той честью, которую он ей оказал.

Все во дворе узнали о его увлечении этой девушкой. Жанна сильно ревновала, но ничего не могла поделать.

– Ну, моя дорогая, – заявил ей Генрих, – теперь ты снова можешь быть добродетельной, стать хорошей женой для своего Панжа и отдать все силы добрым делам.

Жанна де Тиньонвилль погрустнела. Но Генриха это не заботило. Он не мог думать ни о ком другом, кроме как о восхитительной Дайелле.

Королева-мать была довольна Дайеллой.

– Ты делаешь успехи, – сказала она девушке. – Продолжай в том же духе и помни, что, чем больше ты угодишь королю, тем больше угодишь мне.

Дайелла склонила прекрасную головку. Подобно большинству людей, она боялась долго смотреть прямо в глаза Екатерине Медичи.

Королева-мать погладила ее по длинным мягким волосам.

– Ты – очаровательное создание, – проговорила она и так сильно дернула девушку за волосы, что та взвизгнула. – Что он шепчет тебе, когда вы лежите рядом?

– Что он любит меня, мадам.

– Держи его при себе. Держи его при себе. – Екатерина громко рассмеялась. – Тебе может показаться, что это несложно, но помни: при его дворе теперь много симпатичных молодых женщин – гораздо больше, чем раньше. Скоро он увидит, что мы привезли с собой женщин, которые гораздо элегантнее, чем его крестьянки. Смотри, чтобы его кто-нибудь у тебя не отбил, Дайелла.

– Я сделаю все, что в моих силах, мадам.

– Да, постарайся, девочка. Потому что мне не понравится, если он увлечется одной из своих крестьянок. А теперь послушай. Я хочу, чтобы ты заставила его вернуться в Париж.

– Да, мадам.

– Это будет не очень трудно, детка, потому что, когда мы уедем, ты поедешь вместе с нами. Твоя задача – сделаться ему такой необходимой, чтобы он не мог представить себе жизни без тебя.

Дайелла кивнула очаровательной головкой. Справится ли она? Попадется ли Генрих еще раз в ловушку, в которую однажды шагнул, когда женился на Марго?

Екатерина верила в Дайеллу.

– Как я смогу жить, если тебя не будет рядом со мной?

Сладкие слова на сладких устах, подумал он. И в ответ поцеловал ее.

– Генрих, я слышала, что королева-мать скоро возвращается в Париж. Если это произойдет, мне придется отправиться вместе с ней.

Он ущипнул ее за ухо:

– Давай не будем думать о таком трагическом исходе.

– Но, Генрих, если…

– Не хочу об этом и думать.

– Но это обязательно произойдет.