Экзорцист и демон - Лейла Аитова

— То есть?

— То, что оно вот так одевается, ещё не делает его астральное тело мужским.

— Кархагор, это мальчик, — вздохнул экзорцист.

— Девочка!

— Я не девчонка! — возмутился подросток.

— А ты загляни! — ехидно предложил демон. — У него женская энергия, женское биополе.

Вениамин молча вгляделся.

— Хорошо. Но он учился в пансионе. Неужели там бы никто не заметил? Думаешь, его подменили по дороге?

— Я понятия не имею, где кого подменили! — воскликнул демон. — Но неужели ты думаешь что я не отличу девочку от мальчика?! В общем так, либо ты признаёшься, либо я сниму с тебя штаны и сам посмотрю!

— Кархагор! — возмутился экзорцист.

— Не трогайте меня, — мрачно сказал подросток, вцепившись, на всякий случай, в штаны. — Девочка я.

— И зовут тебя? — спросил Вениамин после минуты мрачного молчания.

— Иллира.

— И что теперь делать с тобой, Иллира? — вздохнул маг. — В пансионе кто-нибудь знает?

— Нет. Там считают, что я — Мингол.

— А Мингол?

— Он хотел работать в цирке. Дал мне свои документы и одежду и сбежал с бродячей труппой.

— А тебя дома что не устраивало? — слегка раздражённо спросил Вениамин. Он очень устал, и происшедшее выбило его из равновесия.

— Мамка умерла, папка запил. Я работала на постоялом дворе, хозяйка меня колотила да народ начал посматривать, намекать, а я ещё маленькая! Что? — возмутилась девочка, увидев недоверие на Вениамина. — А что такого? Они пьяные, им всё равно.

— Мастер Вениамин, — ухмыльнулся Кархагор, — мысли не допускает о том, что кто-то может тобой заинтересоваться. Да тебя от мальчишки можно отличить только по ауре!

— Да-а?! — возмутилась девочка. — Да вы все так говорите! А потом начинается…

— Что начинается?

— Кархагор! — поморщился маг. — Прекрати. Ты старше в десять раз. И предполагается что умнее.

— Ха! Умнее! Он демон!

— Замолчи! — велел Вениамин. — Вышний Властитель, лучше демоны, чем дети! Иллира, ты совсем ребёнок, а говоришь такие вещи! — сердито укорил он девочку.

— Да, ребёнок? Вот все так сначала — ребёнок, ребёнок, а потом посмотрим, что вы сами скажете! — в запале припечатала та. — Вы все одинаковы, я что, не знаю, что ли!

Вениамин сжал губы. Некоторое время он молчал. Зато Кархагор возмутился:

— Ты думай, что говоришь, чудовище! Вен, ты обиделся?

Тот пожал плечами с деланным равнодушием.

— Мне обижаться каждый раз, когда малолетние хамы открывают рот? Иллира, пошли. Вымоешься и спать.

— А есть? — буркнула девочка. Вениамин сделал вид, что не услышал, и она не решилась повторять вслух.

— Вен, иди, воду пока наведи. Я только пару слов скажу ей. Ничего такого, только пару слов. Она сразу тебя догонит.

Экзорцист кинул пальто на стул и вышел. Девочка рванулась за ним, но Кархагор быстро развернул крыло и оттолкнул её от двери.

— Слушай, ты! Я не знаю, за что тебе делать поблажки. Если разговариваешь, значит думаешь. Будь добра думать, что говоришь. Ты ни за что обидела хорошего человека. Будь добра извиниться, ясно? Будешь хамить — долго не проживёшь. Поняла?

Он за плечи вытолкнул Иллиру из комнаты.

— "Хороший человек"! Надо же! Оксюморон какой-то… — проворчал демон вслед. Потом взял пальто со стула и внимательно осмотрел. Вздохнул, вышел, оставив дверь открытой.

Вениамин на кухне резал хлеб. Кархагор постоял у него за спиной, кашлянул, но друг не обернулся.

— Вен, ты на меня обижаешься? — жалобно спросил демон.

— Нет, — не оборачиваясь ответил тот.

— Я правда не подумал. Я виноват. Я идиот.

— Сказал, не обижаюсь, — чуть раздражённо повторил маг.

— Это из-за детёныша? Вен, брось, оно не подумало. Это совсем маленькое существо и не совсем разумное.

— Так, Кархагор, подумай, раз она сказала так, значит, привыкла не доверять и бояться.

— Ты её жалеешь? — поразился демон.

— И разумеется, неприятно, что она сказала.

— Неприятно? — уточнил Кархагор.

— Мерзко.

— Она поймёт и извинится. Ты столько съешь, или?

— Не извинится. Это для неё.

Вениамин зарылся в кладовку и раскопал кусок копчёного мяса.

— Ты ещё будешь её кормить? — возмутился Кархагор. По его мнению, поголодать бы наглому ребёнку не помешало.

Маг равнодушно достал из шкафа лепёшку, помял, пожал плечами и выложил на стол. Достал бутыль с водой. Достал стакан. И только потом ответил:

— Когда-то надо будет кормить.

Демон демонстративно отвернулся и вздохнул. Потом вдруг вспомнил:

— Ладно, давай укладывай своего нового домашнего любимца и пошли ко мне. С этим ужасом у тебя на лице надо что-то делать. Загниёт, или чего там с ранами бывает, если их антисептиком не обработать.

— Чем обработать?

— Неважно. "Обработаю, тогда узнаешь, чем".

— Спасибо, справлюсь своими средствами.

— Ну нет! У меня лучше! — твёрдо сказал демон. — Так что обработаю я. Если надо, поймаю, свяжу и обработаю.

Вениамин усмехнулся.

— Ладно. Подожди.

Он вышел. Кархагор услышал, как он постучал и что-то сказал. Через минуту маг вернулся, волоча за собой мрачную Иллиру, укутанную в мужскую сорочку, доходившую ей до колен.

— Всё поняла? Можешь лечь на мою кровать.

— Вен!

Демон возмущённо схватил его за руку.

— Ты ещё и собираешься уступить ей свою кровать? А это не попахивает мазохизмом?

— Кархагор, послушай, — терпеливо вздохнул тот. — Это ребёнок. Понимаешь? Кроме того, уже ночь. Могу вернуться от тебя под утро, ты знаешь. Днём посплю, успокойся. Пойдём.

Демон мог возмущаться, сколько угодно, но знал, что переубедить друга у него вряд ли получится. Ну ребёнок, ну что такого? Почему люди с таким трепетом относятся к этим маленьким монстрам? В таком возрасте… Ну когда он физически был в таком возрасте, его держали в клетке, куда не входил никто, кроме родителей. Он, конечно, тогда не разговаривал, да и соображать только начинал… С демонятами так не возятся. И уж никому не придёт в голову оставлять на ночь двадцатилетнего малыша одного. Сколько, интересно, этому? Вен не говорил? Наверное, не двадцать, люди раньше взрослеют.

— Ну пошли уже! Я тебя хочу кое с кем познакомить.

— Какого пола? — осторожно уточнил тот.

— Мужского! — воскликнул демон. — Ты чего, меня Лиска в снегу утопит! — Он посмотрел внимательно на друга и уточнил: — Это для демона очень опасно, если что. Пойдём?

Он посадил Вениамина на диван в замке и побежал вверх по лестнице:

— Пап! Хочешь, я тебе своего человека покажу?