Ангелы бедствий - White Pawn

— Мне предстоит уехать, Миш, — тихо сказала она, когда они поцеловались и сели в кресла друг напротив друга.

— Куда?!

Кажется, он был ошарашен и напуган подобным заявлением.

— Фрактал. Мне предложили там жилье и работу.

— Ты не шутишь?

— Нет.

— Как… как это случилось?

— На меня вышли через Сеть.

— Но… Я не смогу поехать с тобой, так ведь?

— Да. Ты ведь знаешь, этот город закрыт для посторонних.

Он молчал, глядя ей в глаза, и она отвела взгляд.

— Пожалуйста… — сказала Катя и замолчала, не совсем понимая, что хочет сказать, связанное с просьбой.

— Я должна уехать. Я непременно найду способ связаться с тобой оттуда.

— Отпустит ли тебя Александр?

Катя вздрогнула от этого вопроса. Он показался ей глупым и несуразным, она меньше всего ожидала его. Какое ей дело до отца-настоятеля?

"Неужели он ничего не понял?"

— Я уеду, Миш, — повторила она. — Я не смогу быть с вами…

— Я понял-понял, — от теплоты в голосе Миши ей стало не по себе.

— Твоя работа и новое жилье в защищенном Фрактале… Конечно же, куда важнее всего этого. Важнее всех нас. Важнее меня.

Миша сказал это спокойным, почти что радостным тоном, и Катя невольно поежилась. Разговор получался во много раз неприятным, чем она ожидала. В этот же момент она почувствовала, как внутри нее что-то сломалось. Она испытала испуг и волнение.

"Пора завершать. Будет лучше, если все закончится так".

— До встречи, — Катя, наклонившись, быстро и сухо поцеловала его в щеку. Поднявшись с места, она быстрым шагом отправилась обратно к выходу. Миша не окликнул Катю, не бросился догонять… и это неприятно задело ее, лишь подталкивая к выходу из убежища. Возможно, у нее еще будет с ним разговор до того, как Катя покинет пределы Томска, но этот разговор будет позже. Скорее всего, по светофону, а не при личной встрече. Дожидаться здесь утра ей не хотелось. Миша и остальные, и даже это здание казалось теперь чужим и неприветливым. Метель еще не закончилась, но будет лучше, если она уйдет сейчас и вернется домой, пока еще не совсем стемнело.

"Возможно, они будут меня искать, чтобы остановить".

Что ж, для этого у нее и есть пистолет. Если дела пойдут совсем нехорошо, она найдет в себе силы дать знать "падшим", что не намерена терять свой шанс. Даже так.

Катя вышла наружу и медленно поднялась вверх по каменным ступеням. Метель убавила свою силу, перейдя в сильный снегопад. Она отчетливо ощущала страх невиданной силы. Она чувствовала, что боится остаться в полуразвалившемся Томске на всю оставшуюся жизнь, боится упустить возможность вырваться отсюда, боится преследования отца-настоятеля.

Больше не задерживаясь, Катя вновь опустила руки в карманы пальто, стискивая пальцами рукоять пистолета, и быстро пошла обратно. Ее шаги были бесшумными по свежевыпавшему, мягкому и пушистому снегу. Пора возвращаться домой.

Кириченко, всего лишь несколько минут назад тяжело усевшийся во главе стола и коротко и мрачно кивнув остальным, разрешая занять свои места, испытывал странные ощущения.

"Таких совещаний и в таком составе мы еще не проводили, ни разу за время существования "Уаджет".

Для короткого, заключительного совещания собрались все, кто был причастен к руководству обороной Фрактала и находился в Центральном Зале Управления штаб-квартиры на момент нападения неизвестных. Помимо главнокомандующего Кириченко, старшего брифинг-инструктора Левашова, ответственного за связь старшего координатора Васильева и еще полудюжины старших координаторов из числа операторов оборонительных систем штаб-квартиры "Уаджет", здесь присутствовала и доктор Федорова. Вместе с этим здесь отсутствовали Ковалева и ее заместитель.

Главнокомандующий медленно переводил тяжелый взгляд покрасневших, глубоко запавших глаз с одного лица на другое. Прошло всего лишь двое суток с момента нападения на Фрактал. Двое бессонных, изматывающих суток, за которые ощущение течения времени терялось, расплывалось на фоне бесконечных принимаемых докладов, рапортов и отчетов, отправляемых по секретным каналам в "Цитадель-1" и Штаб Объединенных Вооруженных Сил Азиатской Конфедерации Содружества.

"Кажется, уже прошли годы".

Кириченко закрыл глаза и тяжело покачал головой. После чего щелкнул тумблером во встроенной в белоснежный пластик панели. Перед сидящими за столом включились свето-экраны, в призрачных прямоугольниках которых застыло изображение небольшой узкой комнаты. В неярком луче света, падающем сверху, был массивный саркофаг, некоторые из частей которого были сделаны из прозрачного материала. В верхней части саркофага располагалось обширное прозрачное окно, через которое было видно расслабленное лицо Дениса Ковалева. Его глаза были закрыты, кожа и волосы блестели от влаги.

Спустя несколько секунд справа на экранах открылись вспомогательные окна, отобразившие фотографии Ковалева в анфас и в профиль, биометрические данные и короткий послужной список.

— Подведем итоги.

Один из старших координаторов поднял взгляд на Кириченко:

— Мы допросили Ковалева, — сказал он. — К сожалению, его память блокирована.

— То есть? — взгляд Кириченко вперился старшего координатора и тот перевел взгляд на сидящую напротив Федорову.

— Его мозг чист, — глухо проговорила Юлия, — никаких имплантатов. Это ни на что не похоже, но…

— Но вы не в состоянии узнать, когда он был внедрен к нам в качестве агента, так?

— Точно так. Нам удалось определить место "обрыва памяти", тот самый период, когда Ковалев был переведен на службу в "Уаджет". В его сознании и памяти выявлены так называемые "темные зоны", видимо, скрывающие нужную нам информацию. Мы не знаем, каким образом они были созданы и внедрены в мыслительные процессы Ковалева, и мы не в состоянии их обойти, пока он сам этого не захочет.

Кириченко перевел взгляд с Федоровой на свето-экран:

— С момента перевода в "Уаджет", то есть… пять лет назад.

Он бессильно откинулся на спинку кресла.

— Невероятно. Он работал с нами эти пять лет….

— Если проверить его память до этого момента, то может показаться, что это ошибка. Его жизнь не вызывает никаких подозрений, но мы точно уверены — Ковалев был завербован нашим противником пять лет назад.

— Что насчет Ковалевой?

— Она в порядке, — сказала доктор. — Мы не нашли в ее воспоминаниях никаких отклонений. Похоже, она действительно не знала, кто ее муж.

— Каково ее состояние?

— В шоке, до сих пор, — Юлия опустила взгляд. — Но она быстро придет в норму.