Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

Увлекшись своей мелкой местью Мехрун-Ниссе, астролог не задумывался, что таким образом сильно вредит Хурраму и Арджуманд, для которых каждый лишний день друг без друга настоящая пытка. Но его мало заботили чьи-то чувства, так ли они важны для составления гороскопов?

Неизвестно, что произошло бы, скажи Хормазд-ага правду или не потребуй Мехрун-Нисса от него лжи немного раньше. Но случилось то, что случилось.

Арджуманд видела принца Хуррама только издали, сквозь решетку. Впивалась глазами в его невысокую фигуру, мысленно молила, чтобы обернулся, посмотрел в ее сторону. Иногда получалось, но чаще нет. Он был занят другими и не чувствовал ее взгляд. Понимая, что перед ними возможный наследник престола (падишах открыто предпочитал младшего сына двум старшим), придворные норовили привлечь внимание принца. При этом следовало быть осторожными, ведь пока первым у трона был все же Хосров и его поддерживали слишком многие при дворе, чтобы с этим не считаться.

Девушка больше не жила в зенане, куда принц имел право приходить в любое время. Не жила там и Мехрун-Нисса, она лишь посещала королеву Салиму, которая не слишком обременяла поручениями свою придворную даму.

Конечно, у Мехрун-Ниссы были свои осведомительницы во дворце, но она все равно чувствовала себя неуверенно.

И вдруг как гром с ясного неба – на падишаха покушение!

После возвращения из похода перед Джехангиром встал вопрос, что делать с Хосровом. Падишах мог возить опального принца в цепях, пока они были не в столице, – но как держать Хосрова, словно пса, во дворце? К тому же тот вел себя смирно. И Джехангир снял со старшего сына оковы, однако запретил куда-либо выезжать.

Закончился период дождейё когда даже боевые слоны вязли в непролазной грязи, а переправиться через полные реки трудно. На жарком солнце быстро подсыхали лужи и грязь, уходила влажная духота и с каждым днем становилась все лучше. В Хиндустане конец муссонов – благодать, воздух свеж, но еще не пересушен, растения вдоволь напились живительной влагой, нет жары…

Самое время поохотиться.

Падишах в качестве семейного примирения решил взять с собой на охоту обоих принцев – Хосрова и Хуррама. Парваз сидел в Бурханпуре, всеми забытый и заброшенный. Впрочем, ему нравилось…

Во время охоты и была предпринята попытка покушения на Джехангира. Конечно, стрелял не сам Хосров, но его сторонники, и принц о подготовке явно знал. Падишаху удалось остаться невредимым, погиб его ахади, державший колчан со стрелами, а ответным выстрелом из лука Джехангир убил нападавшего.

Об этом шепотом гудел зенан и вся Агра.

Двор притих.

Схватили четырех организаторов покушения, принца снова посадили под замок.

Рукия пришла к падишаху, чтобы поговорить. Тот был хмур и беседовать даже с разумной мачехой не желал. Но от Рукии просто так ему было не отвязаться, она приказала слугам выйти и подошла к пасынку как можно ближе.

– Послушай меня. Я дочь Хиндала, племянница Хумаюна, ты об этом должен помнить. Мы с твоим отцом были двоюродными братом и сестрой. Мне ли не знать, как предавали друг друга сыновья Бабура? Сколько раз мой отец выступал против своего брата Хумаюна, сбитый с толку другими братьями? Сколько раз Хумаюн верил слезам и покаянию мятежников и прощал их?

Обо всем этом Джехангир помнил. Сыновья Бабура и впрямь не мирились между собой, вернее, пытались отобрать трон у названного наследником Хумаюна. Это привело к ослаблению Моголов и даже захвату престола Шер-Шахом – представителем другой ветви Чингизидов. Хумаюн бежал к Тахмаспу в Персию и отдал бриллиант «Кохинор» ради его помощи.

Трон Хиндустана удалось отбить, и, придя к власти после трагической смерти Хумаюна (тот упал с лестницы обсерватории и ударился головой), Акбар немного погодя вынужден был уничтожить всех возможных претендентов на трон.

Это беда всех правящих династий: как бы ни был строг закон, сколько бы раз умирающий правитель ни называл своего преемника, непременно найдется тот, кто покусится на власть, а значит, в стране снова разгорится свара.

Но Акбар был тринадцатилетним юнцом, и у него тогда не было детей. У Джехангира, наоборот, не было братьев, все они умерли. Зато были сыновья. Среднего Парвиза никто в расчет не брал с самого рождения, он существовал где-то там, словно сам по себе, к трону не рвался не только, чтобы на нем посидеть, но и постоять рядом. А вот Хосров даже не желал ждать своей очереди! У двадцатилетнего юноши было все впереди, но он оказался нетерпелив. Его дед Великий Могол Акбар когда-то заронил в душу старшего внука семена жажды власти, которые, несмотря на постоянные проигрыши отцу, давали все новые и новые всходы.

Хосров был разбит отцом в год смерти Акбара, посажен под замок в Красном Форте, но стоило отцу дать слабину – сбежал якобы в Сикандр, попытался захватить Лахор. Снова был разбит и закован в цепи. Получил прощение и тут же согласился на покушение во время охоты.

Об этом же думала и Рукия.

– Принц Хосров не успокоится, пока не останется кто-то из вас двоих. Но при дворе слишком много его сторонников, чтобы ты мог просто казнить его.

Джехангир мрачно смотрел в окно на зеленеющие просторы на другом берегу Джамны. Иногда казалось, что дед и отец разбили там сады, чтобы иметь возможность вот так размышлять, глядя на умиротворяющую картину.

– Принц умен и не стал нападать сам. Его сторонники все берут на себя, выгораживая Хосрова. Его даже прямо обвинить в покушении нельзя. Я понимаю, что сторонников много, – но что с ними делать? И что делать с принцем?

Рукия достала большой свиток, протянула падишаху:

– Здесь список причастных к покушению.

– Откуда эти имена у тебя?

– Джехангир, я дорожу тобой. Не будь этого покушения, список все равно был бы у тебя, просто все случилось раньше, чем я смогла поговорить с тобой.

Падишах развернул свиток и ахнул:

– Здесь сотни имен?

– Да, почти четыре сотни.

– Большая часть двора…

Рукия достала лист поменьше, снова протянула Джехангиру:

– Это главные зачинщики, кроме тех четверых, которых ты уже казнил. С ними ты должен поговорить сам, причем так, чтобы возненавидели Хосрова сильней проказы. Еще с сотней я поговорю сама, остальные обделаются со страха и заползут в углы надолго. Но главное – Хосров. Пока жив принц, покушения будут продолжаться.

– И что мне делать, казнить принца? Он мой сын, причем сын достойный.

– Прикажи ослепить его. Останется жив, но падишахом уже больше никогда не будет.

Джехангир содрогнулся всем телом, но не возразил. Нет, сам он никогда не обдумывал такую возможность, выход казался один – убить старшего сына. Но Рукия права, Хосров опасен даже в цепях, а убивать его нельзя. Ослепление – выход.