Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

То, что принц Селим сильно пьет и что падишах Акбар предпочитает ему старшего внука принца Хосрова, знали все задолго до смерти Акбара. Но перед самой смертью падишах ясно выразил свою волю, приказав именно Селиму, ставшему теперь Джехангиром, опоясаться мечом Хумаюна и назвать себя следующим падишахом. Но нашлись те, кто все равно предпочитал принца Хосрова. Таковых было много и при дворе, они готовы были поддержать переворот в пользу Хосрова.

Но Джехангир показал, что умеет защищать свои права. Лахор не открыл ворота перед принцем, а со стороны Агры, забыв на время все любовные и иные заботы, выдвинулось войско падишаха. Через полтора месяца Хосров с его наспех собранным войском был разбит, его ближайшие сподвижники изобретательно замучены (двоих зашили в шкуры осла и быка, только что снятые с убитых животных, и весь день возили на жаре по улицам, пока мятежники не задохнулись), остальные сторонники посажены на колья вдоль дороги, а сам принц закован в цепи.

Падишах расправился со старшим сыном словно мимоходом, его армия двинулась после Лахора дальше на Кабул, которому снова угрожали персы.

Два царевича сопровождали отца – Хосров в цепях и Хуррам на коне.

Вести обо всем приходили в зенан одна другой чудней и страшней. Сати плакала, уткнувшись в колени Арджуманд, а та лишь гладила ее по черным волосам, уговаривая:

– Падишах простит неразумного сына, обязательно простит. Принца Хосрова просто сбили с толку дурные люди.

Так прошло лето…

В конце сезона дождей армия вернулась из похода, но никаких разговоров о свадьбе не велось. Арджуманд старалась не думать об этом и даже о самом принце Хурраме, но второе не получалось. Пусть не свадьба, но хоть одним глазком посмотреть на него. Об этом же мечтала про своего Хосрова и Сати. Подружки были несчастны.

Но падишах и принц Хуррам не забыли об Арджуманд. Принц считал себя ответственным за девушку и напомнил о ней королеве Рукие, а та Джехангиру. Падишах приказал посмотреть гороскоп принца, чтобы определить, какой из ближайших дней после окончания сезона дождей будет благоприятным для свадьбы. О том, что это будет мата, сказать так и не удосужился.

Но чуть раньше произошло еще одно событие, о котором не знали принц Хуррам и несчастная Арджуманд.

В покои Мехрун-Ниссы скользнула служанка, приблизилась к хозяйке, почтительно склонившись. Красавица повела взглядом в ее сторону, чуть кивнула и снова поднесла ко рту трубку кальяна, любуясь водяными струями фонтана.

Вместо служанки в покои вошел невысокий щуплый человек в длинном не по росту халате. Удивительно, как ему удавалось не наступать на полы и не падать из-за этого.

Маленькие ручки прижимали к животу большую книгу, из-за ее объема и руки, и сам человечек казались еще меньше. Усиливал впечатление огромный белоснежный тюрбан, старательно намотанный вокруг головы.

На мгновение Мехрун-Нисса замерла, разглядывая это чудо, но быстро опомнилась, отвечая на его приветствие:

– Благодарю за то, что нашли время посетить меня, Хормазд-ага. Мне нужен ваш совет.

Белый тюрбан лишь чуть склонился вперед, его владелец явно не рассчитывал удержать на голове сооружение из многих метров ткани при более резком движении.

– Я рад помочь вам, Мехрун-Нисса Бегум.

То, что он добавил «Бегум», понравилось Мехрун-Ниссе, значит, понимает, с кем имеет дело, и будет сговорчивей.

– Мне нужен гороскоп, вернее, несколько.

Человечек с важным видом кивнул снова и разложил свою книгу на столике, который по знаку хозяйки покоев подвинула служанка. Мехрун-Нисса с интересом разглядывала его и его книгу.

Она сама писала прекрасные стихи, была начитанна и прекрасно образованна, но не могла представить, что вот эти закорючки и чертежи, перекрестья линий и множество непонятных значков могут предсказать судьбу человека. Хормазд-ага так не считал. Он вытащил из тюрбана калам, а из мешочка за поясом достал чернильницу, ловко устроился на полу перед столиком, достал из-за пазухи лист бумаги и приготовился писать.

– Что я должна вам сообщить?

– Дату рождения человека, причем чем точней до минуты вы скажете, тем более точным будет мое предсказание.

– А имя?

– Нет, это не столь важно. Хотя тоже неплохо.

Мехрун-Нисса вздохнула:

– Хорошо. 987-й год хиджры…

Она назвала собственную дату рождения (1577 г.), с волнением ожидая, что именно ответит астролог.

Мехрун-Нисса рискнула пригласить персидского астролога в свои покои в доме за пределами зенана, прекрасно зная, что его советами пользовался и отец Гияз-Бек, сохранивший связи с родиной, и император Акбар, и нынешний падишах Джехангир.

Хормазд-ага быстро что-то записал на листе бумаги и углубился в вычисления. Время от времени он хмыкал и дважды даже изумленно вскидывал глаза на Мехрун-Ниссу, которая старательно делала вид, что человечек в огромном белом тюрбане ее не интересует. Однако стоило Хормазд-аге вновь уткнуться в книгу, как все внимание женщины оказывалось приковано к астрологу.

Наконец, тот вздохнул, кивнул, словно соглашаясь сам с собой, и поднял глаза на Мехрун-Ниссу:

– Это ваш гороскоп, госпожа, и он блестящий.

Щеки Мехрун-Ниссы полыхнули пламенем. Она постаралась сдержать радость, но это плохо удалось, восторг прорвался в голосе:

– Чем же?

– Вы будете править империей, и довольно долго.

– Я? – Мехрун-Нисса просто не смогла сдержаться и выдала свои мысли. Но астролог не обратил на ненужный вопрос внимания и продолжил: – Да, пятнадцать лет. Все задуманное вами сбудется.

Ей бы услышать вторую фразу, но Мехрун-Нисса заметила только первую.

– Пятнадцать лет? Всего? Разве это долго?!

– Жизнь беспокойна, это немало.

– Но сейчас только 1016-й год хиджры…

Астролог без объяснений понял, о чем она. Принц Селим стал шахом Джехангиром меньше двух лет назад после смерти своего отца Великого Могола Акбара. Неужели его правление будет столь коротким?

Хормазд-ага осторожно покачал головой:

– Не сейчас. Позже. Вы станете правительницей империи позже, через четыре года.

– Почему?! – Ей тридцать, Мерхун-Нисса и без того столько лет ждала своего часа. Еще четыре года – невозможный срок. – Кто помешает?

– Не помешает, но ваша племянница и принц Хуррам…

Лицо Мехрун-Ниссы перекосило от гнева, она сделала знак астрологу, чтобы замолчал. Эта девчонка!

Хормазд-ага с тревогой наблюдал, как мечется по своим покоям, щелкая костяшками пальцев, красавица Мехрун-Нисса. Он понимал, что ее бесит, знал, что ее звезда взойдет высоко, что именно она будет главной женщиной империи, но знал и другое – судьбу нельзя подхлестывать, то, чему суждено случиться через четыре года, либо так и случится, либо не произойдет вообще. Только как объяснить это разъяренной женщине? Как сказать, что стоит еще немного подождать, если она уже ждала столько лет?