Собрание сочинений в 3 томах. Том 3 - Валентин Овечкин

Старик «обмер» — одинокий, никого не осталось из родственников.

Жизнь человека — роман, а ее пытаются иногда и докладную записку втиснуть.

Черт его знает! Ни в одном хорошем колхозе не видел плохого председателя.

Вот как работали! Приехал он через три дня из села (в 1929 году), в каком виде! Входит в РК. «Вот, — говорит, — рук-к-кава оторвали (заика был), ч-ч-чуть штаны не стянули, а линию п-п-партии провел!»

Коммунизм — не дом, который заселяется, когда все уже закончено и леса убраны. Не будет такой грани: готово, заходи!

Напористый товарищ. Видно, что энергии куча, заботлив. Морщина на челе. А чем он озабочен? Может быть, упрочением собственного благополучия? Иногда, главным образом, по этому качеству, по «напористости», судим благоприятно о человеке: «Годится! Повезет!»

Пол-литра алкоголизма.

— Меня отец все учил: «Последнюю не пей!» Да кабы он еще сказал: которая же последняя?

Храбрости у мужика всегда было достаточно (отчаянности), да инициативы не хватало. А как выберут ходоком, то — хоть в Сибирь на каторгу за мир! Есть оправдание перед самим собой: должен погибать, мир выбрал.

«Обдувальная» сдельщина, вместо — индивидуальная.

Шофер о жене рассказывает:

— Завелась с пол-оборота и понесла!

И петух кукурузы просит: «Ку-ку-ку-ру-зы-ы!» Вот какая культура нужная.

Трудный возраст. Молодость прошла, старость не наступила. А жить хочется…

Самый лучший вид собственности, когда каждый человек что-то свое хочет вложить в строительство коммунизма.

— Телом здесь, а душой уже за 100 лет вперед убежал.

Есть характеры — не гнутся, а сразу ломаются. Человек не меняется, не приспосабливается к жизни, не подличает, идет и идет напрямик своей дорогой, и это стоит большой борьбы, большой затраты сил. И вдруг остановится, оглядится — шел, шел, а все то же вокруг — и сразу ломится. И это уже конец, и духовный и физический.

— Умники-разумники! Хозяева! Додумались: быка-делопроизводителя на мясопоставки сдали!

Лавулировать — среднее между регулировать и лавировать.

Столько было писателей, обманувших читателей, что народ наш сейчас очень жестоко, я бы сказал, даже — злобно, забывает писателей, не оправдавших надежд.

— Партия перевернула нашу жизнь так, что копейка перестала быть целью жизни человека. А ты ее опять возвел в боги для себя.

Не тот бюрократ, что водит за нос, обещает и не делает, а тот, что и взятку взял, да не делает.

Не пиши художественные произведения слишком подробно. Не комментируй собственных намеков, своего же подтекста. Не пиши одновременно с повестью и критическую статью на нее.

— Что вы думаете — все прошло? Нет. И начальство, которое любит, чтобы его ели глазами, еще не съедено, и…

Если бы мы имели только наши достижения и не имели наших пороков — что бы мы уже успели сделать!

Выбивать у циников и маловеров их козырь, что все равно, мол, плетью обуха не перешибешь.

Усиление руководства. Много вбирают в себя эти слова. Усиление — не означает раздутие управленческих штатов, усиление администрирования.

Усиление — это умнее, гибче, тактичнее.

Не знаю… А кто сказал: движение — все, цель — ничто? Лихо сказано? Но — страшно… Ну, давайте подумаем — правильно ли сказано.

Критик.

— А теперь, господи, помоги, что будет, то будет! (Перекрестился, сошел с трибуны, кончив речь.)

За рубль-целковый на все готовый!

Человек при должности.

О вреде образования. Надо было ехать в Мазеповку — забыл, как называется село, и все спрашивал Кочубеевку, всю ночь плутал. А не читал бы Пушкина — не спутал бы.

Один любит жизнь. Другой все терзается мыслями о бренности земного существования, загадках бесконечности, о ничтожности человека. Кто из них скорее станет предателем? Кому труднее будет расстаться с жизнью в камере гестапо?

Учитель: «Кто в школу ходит, тот начальником будет, когда вырастет».

Не надо никому показывать черновики, незаконченные вещи. Не надо в балете садиться в первых рядах — видно напряжение мышц и даже пот на коже балерин.

Ясная Поляна. Приезжие за сто метров снимают шапки. Великий талант. Но талант не всегда повинен сам в том, что он есть. Он от природы. Правда, надо суметь его сохранить, не загубить, развить.

Но вот человек, которому от природы ничего исключительного не было дано. Заурядный, незаметный человек. И вдруг в военное время, при немцах, совершил что-то исключительное. (Иван Сусанин.) Тут надо уж за километр снимать шапку!

В промышленности есть для рабочих государственная гарантия от дураков (плохих директоров) — твердая зарплата, соцстрах и пр. В колхозах такой гарантии нет.

Это, говорит, капризы тайного голосования. Вместо глубокого изучения вопроса — почему прокатили весь старый состав парткома?

Двое пьяниц после трудной дороги добрались домой.

— Ну, Макар, до дому пришли. Теперь за нас жинка отвечает.

Ты — коммунист, тебе с горы виднее.

Если первый и второй секретари спорят — рассадить их по разным районам, и пусть соревнуются, кто лучше себя покажет.

Напиток: амфибия.

Мечется, как жулик по ярмарке.

Сейчас народ уже чином не удивишь и не испугаешь.

— Что ты? Это же депутат!

— Депутат? Ну, значит — плохой депутат.

Большая женщина высокого мужского роста с уродливо маленькой головкой. Эта очень маленькая головка на массивном туловище придает ее облику что-то змеиное. Сытая, раздувшаяся от пищи змея.

Глаза, как у вяленой рыбы.

Немцы в противогазах на пасеке.

Основы искусства акробата заключаются в том, чтобы научиться падать, не разбиваясь.

Не тот счастлив, с кем ничего не случается, а тот счастлив, с кем все случается, да счастливо кончается.

Я был таким жалостливым, что, бывало, обыгрывал кого-нибудь в шашки, так и то жалко его становилось, будто обидел человека.

— Включил электроплитку в розетку от радио и думает, что у него будут пельмени. И еще обижается, что я его недооцениваю.

Агроном с длинными обезьяньими руками — всю землю бы заграбастал ими!

Не лезь памятником на чужой пьедестал.

Самое сюжетное произведение — анекдоты, но все же они остаются анекдотами, не больше.

Литературу движет тоска по хорошему человеку.

Бывший ученик кого-то стал его начальником. И, как человек демократичный, он никак не мог избавиться от уважения, чувства подчинения этому человеку. Никак не может привыкнуть приказывать ему. Все время не покидает его какая-то застенчивость, неверие в то, что он по праву выше того.

Мы живем в такое время, когда прошлое нам, к сожалению, еще понятнее и ближе, чем будущее.

Почему любит часто выступать? Голос красивый, любуется своим голосом. Засыпался на экзамене. Но не смущается. Звучным, красивым, самовлюбленным голосом продолжает пороть чушь.

Прощается с почтальоном: «Ну, до востребования!»

Жизнь — движущаяся мишень.

Стрельба по движущейся мишени с выносом или упреждением (у охотников или военных).

Целься туда, где в данное мгновение мишени еще нет. Но она придет туда к моменту прилета дроби или снаряда. Иначе заряд пойдет куда-то далеко позади хвоста.

Так в литературе.

Так в конструкторском деле — делают сверхмощный мотор, которого пока ни одна из существующих конструкций самолетов не выдержит. Но через четыре-пять лет такой самолет будет. К этому времени и мотор будет сделан.

Так и в ирригации. Строится огромное водохранилище, для которого пока еще потребителей нет. Но пока оно будет построено…

Запас «коэффициента прочности» в очерке.

«Когда обелиск уже поставлен, никого не интересуют рычаги и инструменты, поднимавшие его ввысь» (Музеус, «Сказки и легенды», немец).

Китайская пословица: воробей хоть маленький, но у него все есть.

— Возьми пузырек с соляной кислотой. Капни на туф, — если шипит, как твоя жена, когда тебя председателем колхоза посылали, значит — туф.

С таким голосом только зимой мороженое продавать.

А есть еще и такая любовь — когда видит, что ее уже не любит, всячески толкает к той женщине, которая дает ему силы и счастье. И сама она не обездоленная, не покинутая жертва. Она — сильный человек, имеющий цель и интересную работу в жизни.