Бесконечная книга с рисунками от А до Я - Энде Михаэль Андреас Гельмут

И вновь прибывшие сказали:

— А мы не знаем этого там. Кто это такой вообще?

Первый крикнул:

— Эй, ты там! Кто ты такой вообще?

— Я не «эй, ты там»! — теперь уже по-настоящему рассердился Бастиан. — Я Бастиан Балтазар Букс и сделал из вас озорников, чтобы вы больше не страдали и не плакали. Еще сегодня ночью вы были ахараи. Вы могли бы оказать побольше почтения вашему благодетелю!

Все клоунские мотыльки разом прекратили роиться и плясать. Они повернули взгляды к Бастиану. Воцарилась тишина.

— Что этот там сказал? — прошептал самый дальний мотылек, но тот, что был с ним рядом, ударил его по шляпе так, что шляпа наехала на нос и на уши. «Тс-с-с!» — зашипели остальные.

— Не мог бы ты еще раз медленно и отчетливо повторить это? — попросил первый мотылек подчеркнуто вежливо.

— Я ваш благодетель! — громко сказал Бастиан.

Сразу же после этого рой клоунских мотыльков пришел в бурное оживление, все передавали услышанное друг другу, смешавшись в один клубок и крича в ухо соседу:

— Слыхали? Видали? Понятно? Он наш блюго-датель! Его зовут Настибан Балтебукс! Нет, его зовут Буксиан Детоблагель! Чепуха, его зовут Бастиблаг Буксидетель! Нет, Балдриан Хикс! Шлякс! Бабельтран Блеготодель! Никс! Флакс! Трюкс!

Вся компания взвихрилась от восторга. Они трясли друг другу руки, хлопали по шапкам, били по плечам и по животам, поднимая тучи пыли.

— Мы счастливчики! — орали они. — Да здравствует наш Бастидетель Сансибар Буксиблаг!

И, продолжая шуметь и хохотать, вся толпа поднялась в воздух и полетела прочь. Шум постепенно стих.

Бастиан стоял и не мог вспомнить, как его зовут на самом деле.

Теперь он уже не был уверен, что правильно поступил с ахараями.

Глава XIX

СПУТНИКИ

тренняя дорога податливо стелилась под копытами коней. Дождь кончился, выглянуло солнце. Рыцари смеялись, озорничали и пускались наперегонки. Только Бастиан ехал на своей Йихе молча, погруженный в себя.

Атрей, улетая с Фухуром на разведку, заметил, как подавлен Бастиан. Он спросил везучего дракона, чем бы им развеселить друга.

— Это очень просто: не покататься ли ему верхом на мне?

Так и сделали.

— Бастиан, не дашь ли ты мне прокатиться на твоей Йихе? — попросил Атрей, вернувшись к всадникам. — Если, конечно, тебе не жалко. А я передам тебе пока Фухура, а?

— Это правда, Фухур, ты не против? — Бастиан покраснел от радости.

— Конечно, великий султан! — прогремел дракон и подмигнул рубиновым глазом. — Садись и держись крепче!

Бастиан одним махом вскочил на спину Фухура, крепко вцепился в гриву, и дракон взмыл вверх. Бастиан еще хорошо помнил Граограмана, но лететь на Фухуре — совсем другое дело. Нестись на огненном льве — это было сравнимо с шумом и громом, а плавно взмывать вверх-вниз — это больше походило на пение, то нежное и мягкое, то мощное и грозное. Грива и усы Фухура трепетали на ветру белым пламенем. Серебряный плащ Бастиана реял за его спиной.

В полдень сделали привал, и три рыцаря отправились на охоту, чтобы пополнить съестные припасы. Они предложили и Атрею пойти с ними, но зеленокожий охотник с благодарностью отказался.

Оставшись с Фухуром и Бастианом, Атрей попросил:

— Бастиан, не рассказал бы ты нам еще что-нибудь о своем мире?

— Что именно?

— Что-нибудь про детей из твоей школы, — попросил везучий дракон.

— Каких еще детей? — удивился Бастиан.

— Которые тебя дразнили.

— Что, дразнили? Дети? Меня? Да как бы они посмели?

— Но ты хоть помнишь еще, что ходил в школу? — спросил Атрей.

— Да, — задумался Бастиан, — школу я припоминаю, да.

Атрей и Фухур переглянулись.

— Этого я и боялся, — сурово сказал Атрей. — Ты утратил еще часть своих воспоминаний. На сей раз из-за превращения ахараев в озорников.

— Бастиан Балтазар Букс, — обратился к нему везучий дракон почти строго. — Если тебя интересует мое мнение, то больше не применяй ту власть, которую дает тебе АУРИН. Иначе ты забудешь последнее и тогда уже не сможешь вернуться туда, откуда пришел.

— Честно говоря, — признался Бастиан, — мне туда и не хочется.

— Но ты должен вернуться! — испуганно вскричал Атрей. — Чтобы исправить твой мир, чтобы люди снова могли приходить в Фантазию. Иначе рано или поздно Фантазия опять будет на краю гибели!

— Но ведь я-то здесь, я никуда не денусь, — обиделся Бастиан. — Имя Луниане дал я. И еще дам, если понадобится.

— Теперь мне ясно, — сказал Фухур, — почему мы до сих пор не нашли для Бастиана обратной дороги. Он просто не хочет!

— Бастиан! — почти взмолился Атрей. — Разве нет ничего, что тянуло бы тебя назад? Подумай об отце, он ждет и беспокоится о тебе!

— Думаю, он не беспокоится. Может, он даже рад, что меня нет.

Атрей взглянул на друга с недоумением.

— Послушать вас, — горько добавил Бастиан, — так ведь можно подумать, что вы рады меня скорее спровадить.

— Как ты можешь так говорить? — голос Атрея дрогнул.

— Ну да, — продолжал Бастиан, — у вас только одна забота: чтоб я поскорее убрался из Фантазии.

Атрей посмотрел на Бастиана долгим взглядом и ничего не сказал. Бастиан уже раскаивался, что обидел друзей. Он сам понимал, что упреки его несправедливы.

— А я думал, мы друзья, — тихо сказал Атрей.

— Да, — воскликнул Бастиан, — и так всегда будет. Простите меня, я сказал не то.

— Ты тоже не сердись, если мы тебя нечаянно обидели.

— Но вашего совета я послушаюсь, — примирительно сказал Бастиан.

Вернулись с охоты рыцари, принесли рябчиков, фазана и зайца. Свернули лагерь и снова отправились в дорогу. К вечеру они набрели на развалины старого замка, нашли среди разрушенных стен и мостов уцелевшие своды, под которыми можно провести ночь. Фазан, зажаренный Хисбальдом на ужин, был отменного вкуса.

На следующее утро тронулись в путь, целый день шли по лесу, который никак не кончался. Кроны смыкались наверху, образуя плотный покров, и Фухуру приходилось бежать по земле, потому что с воздуха он потерял бы спутников из виду.

К вечеру оказалось, что они сделали круг и снова очутились у тех же развалин, только подошли к ним с другой стороны.

— Ничего себе! — сказал Хикрион и поскреб в затылке.

— Я не верю своим глазам, — проворчал Хидорн, бродя по замку.

Но сомнений не было: даже косточки фазана валялись тут.

Атрей и Фухур молчали.

После ужина — на сей раз это было жаркое из зайца — трое рыцарей попросили Бастиана снова что-нибудь рассказать о его мире. Но Бастиан отговорился тем, что болит горло. Он действительно целый день молчал.

Только Атрей и Фухур догадывались, что с Бастианом на самом деле.

Наутро снова пустились в путь и к вечеру очутились у тех же развалин.

— Кажется, я схожу с ума! — простонал Хисбальд.

— Друзья, — сухо сказал Хидорн, — мы не годимся в рыцари.

Йиха шепнула Бастиану:

— Господин, я знаю, почему мы не двигаемся дальше.

— Откуда тебе это знать, Йиха?

— Ведь ты сидишь на мне верхом. Кто не полный осел, а лишь наполовину, как я, не может этого не почувствовать.

— Ну и почему же, на твой взгляд?

— Ты не хочешь ехать дальше, господин. Ты перестал желать.

Бастиан удивленно посмотрел на нее.

— А ты действительно мудрое животное, Йиха.

Она скромно повела ушами:

— Собственно говоря, ты знаешь, куда мы двигались до сих пор?

— Нет, — сказал Бастиан. — А ты знаешь?

— До сих пор мы все время ехали к Башне Слоновой Кости, центру Фантазии. И хорошо продвигались вперед.

— Этого не может быть, — усомнился Бастиан. — Атрей заметил бы это, и Фухур тоже.

— Мы, лошаки, — сказала Йиха, — существа простые и не можем сравниться с везучими драконами счастья. Но и мы наделены некоторыми способностями, и одна из них — чувствовать направление. Мы не можем заблудиться. Поэтому я и не сомневалась, что ты стремишься к Детской Королеве…