Транс - Ричард Кесслер

– Ладно. Я сделаю все возможное, чтобы присмотреть за ней – за вами обоими.

– Спасибо, Дик.

– Знаешь, Драм, мне уже порядком надоело, что меня швыряют то туда, то сюда. Киган был моим свидетелем, а меня отстранили от дела. А эти два подозреваемых, которых схватили в Сан-Франциско? Их отпустили. Дело закрыто, а двое убийц в Map-Виста разгуливают на свободе. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь "вторым номерам". – Гейдж взглянул на часы. – Мне пора.

– Спасибо за все, Дик.

– Береги себя, дружище.

Стоя на лестнице, ведущей вниз, Драммонд окликнул Дика:

– Да, чуть не забыл. Тот материал о Джеке Крейне, который ты передал Карен. Мы даже не успели его обсудить. Ты не помнишь, что там было?

– Ну как же... Все помню. В шестьдесят девятом Крейн был майором морской пехоты, возглавлял операцию по спасению американцев. Проник на вертолете к вьетнамцам и переправил через линию фронта свыше ста американских военнопленных. Совершил лично шесть вылетов, при этом его два раза сбивали, а во время последнего вылета Крейн был тяжело ранен. Настоящий Рембо. Получил за все это кучу медалей. Потом был переведен в военную разведку, затем в ЦРУ. Из ЦРУ ушел, чтобы баллотироваться на пост президента.

– Более ста человек?

– А это имеет какое-нибудь значение?

– Не знаю. Сто солдат привиделись Кигану во время сеанса гипноза.

– Совпадение?

– Может быть, может быть.

– Будь осторожен, – сказал Дик и, махнув на прощание рукой, спустился вниз по лестнице.

Драммонд смотрел, как он шел по пляжу, потом между двумя домами, где был припаркован его автомобиль...

В гостиной, наглухо закрыв двери и опустив шторы, Драммонд вспомнил о "жучке". При одной только мысли о том, что во всем доме вмонтированы подслушивающие устройства, у него по телу пробежал холодок. Одно из самых грубых вторжений в личную жизнь: Полу казалось, что дом его так же изгажен, как и холодильник. Теперь, пока все не кончится, придется следить за каждым словом, за каждым своим шагом в этом доме.

Пока все не кончится...

А что именно все?

Солдат возвращается домой из Вьетнама. У него нервный срыв, его помещают в частную клинику, затем выпускают с потерей памяти. С того момента проходит много лет. Случайно его имя появляется в газете, парень проходит курс психотерапии, бормочет о каких-то ста мужчинах в зеленой одежде в каком-то саду, декламирует какие-то ритмические строки, выходит из равновесия, услышав голос Джека Крейна и увидев его на экране. Джек Крейн – герой войны во Вьетнаме, получает медали за спасение ста человек в джунглях, поступает на службу в военную разведку, затем в ЦРУ.

Нужно все взвесить.

Вьетнам – и для Кигана, и для Крейна – вписывается в одни и те же временные рамки.

Сто человек в джунглях.

ЦРУ прослушивает телефонные разговоры, ведет слежку, убирает людей.

Боже мой, да неужели же это возможно?

А разве возможно было убийство президента Кеннеди?

А разве возможна была смерть Дороти Килгаллен?

"Триц, блиц... триц, блиц... укокошим сотню лиц".

Ну, а что, если... есть все-таки человек, кто знает смысл этого куплета?

А что, если смысл этого куплета выявит нечто омерзительное, подобное убийству Кеннеди? И все это станет достоянием его и Карен?

Что же тогда будет! Уфф!

Драммонд направился в спальню. Сердце у него опять готово было выскочить из груди.

Глава 18

Понедельник.

10 часов утра.

– "Лос-Анджелес таймс" слушает, доброе утро.

– Попросите, пожалуйста, Карен Биил.

– Минутку.

– Карен Биил слушает, – послышалось на другом конце провода.

– Ты помнишь то место, где нас называли "прекрасные люди"? – спросил Драммонд.

Минута замешательства, затем ее смех:

– Разумеется.

– Ты не смогла бы встретиться со мной в двенадцать тридцать?

– Да. – На этот раз ее голос звучал серьезно.

– Никому не говори.

– Хорошо.

Драммонд повесил трубку. Он звонил из телефона-автомата на бульваре Уилшир, в полуквартале от своего офиса. Он не знал, прослушивается ли рабочий телефон Карен, но на всякий случай принял меры предосторожности. Лекцию Дика Гейджа он выучил наизусть: эти люди профессионалы, и именно так нужно к ним относиться.

Нервное напряжение, вызванное событиями последнего уик-энда, не оставляло Драммонда. Но было в этом напряжении и что-то приятное. Впервые на долгое время он испытывал какой-то необычный прилив энергии. Восприятие окружающей действительности обострилось. Он постоянно анализировал все, что происходило вокруг. Мимо его взгляда не ускользало ничто – ни жизнь улиц, ни машины, ни прохожие.

"Наверное, так чувствуют себя тайные агенты, шпионы иностранных государств", – не без юмора думал он. Теперь, казалось, он стал понимать, почему они этим занимаются. Постоянно находиться настороже, направлять всю силу ума против опасного противника – в этом было что-то первобытное и возбуждающее. В подобной ситуации проявлялась вся примитивная суть гомо сапиенса, едва прикрытая изысканной внешней оболочкой. Но больше всего Пола поражало, что это открыл он в себе самом, докторе Драммонде.

В серовато-зеленом костюме и кремовой с серебристым отливом блузке Карен выглядела потрясающе. Гостеприимная хозяйка ресторанчика "Каса Рената" встретила ее как родную дочь, которую не видела много лет, и проводила к столику, за которым сидел Драммонд, на ходу неустанно повторяя на смеси итальянского и ломаного английского, что девушка – сущий ангелочек, что она счастлива оттого, что "прекрасные люди" снова посетили ее заведение.

Они несколько огорчили хозяйку, отказавшись от столика у окна – она так хотела показать всем прохожим, какие у нее очаровательные клиенты. Однако Драммонд решительно настоял на своем, и им накрыли столик в глубине зала, подальше от любопытных глаз и не менее любопытных параболических микрофонов. Драммонд плохо разбирался в возможностях высокочувствительной аппаратуры, но по фильмам знал, что существует такое оборудование, с помощью которого можно подслушать любой разговор даже в более переполненном помещении, чем ресторанчик "Каса Рената".

Карен подошла к Драммонду и весело поздоровалась.

– Привет, Карен. Наша "мама" права: ты выглядишь как ангелочек. Водка с тоником, как всегда?

– Не возражаю.

Он заказал два напитка, и "мама" удалилась.

Драммонд, улыбаясь, смотрел на Карен, наслаждаясь ощущением тепла, пробежавшего по всему телу, радуясь, что теперь она рядом, совсем рядом. Ему хотелось притянуть ее к себе, коснуться ее лица, снова поцеловать в прекрасные губы.

– Что такое? – спросила Карен, вскинув брови, хотя прекрасно понимала, что с ним происходит.

– Ничего особенного. Я просто сижу и пытаюсь вспомнить, как англичане говорят о таких девушках, как ты. Первоклассная птичка?

Карен рассмеялась.

– А о тебе? Может быть, "хорошенький пижон"?

Пол кивнул головой:

– Сейчас я себя и впрямь хорошо чувствую.

Принесли напитки. Они заказали спагетти и легкую рыбную закуску.

– Ты приехал сегодня утром? – спросила Карен.

– Нет, вчера вечером. Целый день вчера разбирал хлам в офисе, привел все в порядок и около восьми выехал. Мне нужно было уехать из дома, покинуть долину.

– Они все у тебя перепортили, да? Ты так любил это место. Теперь, наверное, дом уже не такой, как прежде.

Драммонд отрицательно покачал головой:

– Не такой, но все о'кей. Я ведь могу продать его и купить другой. Я никогда не был очень уж сильно привязан к этому дому, мне нравилась его изолированность от всей суеты. Но есть немало и других хороших мест.

– Расскажи мне о телефонном звонке.

– Это было омерзительно. Спокойный, угрожающий голос. Меня пугали, что с тобой может что-нибудь случиться.

– Что-нибудь опасное для моей жизни?

– Да, подразумевалось именно это, но конкретно ни о чем не говорилось. Хорошо, что мы ужинали на веранде, а не на кухне.

– Почему? А! Ты имеешь в виду то, о чем мы говорили? Думаешь, на кухне были подслушивающие устройства?

– Вполне вероятно. Если бы они услышали о твоей статье про "триц-блиц-лиц" – мы тогда говорили о ней, – возможно, ты не доехала бы до Лос-Анджелеса. Тот, кто звонил, заявил, что им точно известно, где ты проезжаешь, и что могли бы схватить тебя в любое время, после того как ты выехала от меня. Теперь я готов ему верить.

– Почему именно теперь?

– Вчера вечером у меня был Дик. Он вошел со стороны пляжа и чертовски напугал меня. Мы разговаривали с ним на веранде. Он сказал, что вместе с Джо Стилзом они проверили твою квартиру и нашли "жучок" в телефонном аппарате. Потом проверили мой дом и нашли подслушивающие устройства во всех комнатах. Если они сделали это в Малибу, то почему бы не сделать и в долине? Я полагаю, что мой офис здесь и даже, может быть, твой телефон в редакции тоже прослушиваются. Дик просто сразил меня наповал, рассказав об их возможностях. Так вот, если бы они услышали о твоей статье, думаю, ты уже не сидела бы здесь.