И пришел доктор... - Михаил Орловский

Видавший виды флагманский специалист, вздохнув полной грудью и расправив свои альвеолы, успокоительно произнёс: «Не волнуйтесь, сейчас всё поправим». За час доктор успел сделать отцу новый документ и, запрыгнув в автомобиль, усадил отца на заднее за водителем сиденье (как известно, самое безопасное место). Утопив педаль в пол, Флагманский за 17 минут домчался до вокзала, выйдя пару раз в лобовую атаку на встречную автомобильному движению полосу. Машина, как современный истребитель, летела по магистрали, ловко маневрируя между «кукурузниками». За три минуты до отправления отец переступил порог вагона нужного ему поезда.

На прощание Степаныч крепко накрепко пожал руку флагманскому и обнял его, будто родного сына: «Николай Филиппович, с Вами хоть сегодня в разведку. Спасибо». И поехал с этого моря в совершенно другой край. Другой край нашего необъятного Царства-государства.

ГЛАВА 47 ПИСЬМО С ВОСТОКА

Как же разбросало нас с вами друзья!

Все вместе мы были почти что семья.

И может быть грустно мне как никогда,

Но письма от вас я читаю всегда!

«Как на Камчатке? Отвечу кратко — КРУТО. Настолько круто, что просто круто. А если серьёзно, то когда прилетели (а прилетели все одним самолетом), все были в лёгком шоке: может быть после 15-часового перелёта, может быть от выпитого за время в пути пива, может быть от величественных вулканов в сером камчатском небе. И непонятно, что величественней: вулканы или небо.

Еще большим шоком стало то, что на земле, где начинается Россия (или кончается), и никто никого не знает, НАС ВСТРЕЧАЛИ наши акамедики, выпуском на год раньше. Посадили всех нас в свои автомобили и развезли по местам нашей дальнейшей службы. В общем, все довольны. Почему так уверен? Мы недавно встречались у меня в санатории (в термальном бассейне). Рома, который собирался через месяц в Питер, нашёл в Камчате вторую родину и уже никуда не торопится. Да простит он меня за то, что говорю от его имени. Остальные изучают японский авторынок и мечтают сколотить свой первый миллиончик.

Вообще, приехав, попал сразу в гущу событий; «замута с батискафом», запутавшимся в рыболовных сетях и всё остальное (можно было узнать из новостей). Короче, ходил с раскрытым ртом и широкими глазами (просто все военно, да и не только военно — начальники, оказывается, останавливаются исключительно во флотском санатории, потому что больше негде). Не дав мне заскучать, командование представило меня моим подчинённым (а это, не много, не мало, а цельных 54 человека, из них 6 врачей, а остальные медсёстры и санитарки). И тут начались трудовые будни: встреча всевозможных комиссий, приём и консультации больных, короче песня. А что такое термальный бассейн!!! Словами это не опишешь — надо приехать и испытать на себе.

Мужики, зову и приглашаю. Встречу обещаю тёплой и незабываемой. Но, предупреждаю, с марта я на 4 месяца в Питер — специализация по физиотерапии, может с кем и увидимся. Только на расстоянии в 9000 километров начинаешь ценить свои не зря прожитые годы в Военно-медицинской академии вместе с вами мужики.

Ладно, что-то я «расплакался». Короче жду Вас всех. И не скромничайте — ПИШИТЕ. Всем пока — до встречи».

ГЛАВА 48 АРБУЗ

Чем дольше узнаю людей, тем больше нравятся собаки.

Камчатка — это конечно дело хорошее, особенно если тебя там всё устраивает. И термальный бассейн, и тёплые посиделки. И просто сиделки, с фартучками и слюнявчиками. А если нет?

Вот так другой товарищ, тоже один из наших, что находился на восточном краю российского Царства, никак не мог ощутить на службе должного комфорта. Пришлось ему увольняться из славных рядов доблестных Сооруженных Сил Министерства Охраны. Купив билет на самолёт, он стал считать оставшиеся до дембеля дни. Но, буквально перед самым отлётом, застал он у себя на лодке один душещипательный случай.

Служил у них на корабле некий мичман…

Опять мы встречаемся со столь загадочным явлением, как мичман. Познакомимся поближе. Мичман на Флоте — это всё равно как прапорщик в пехоте, только в три раза круче. Не забывайте, он закалён холодом Ледовитого океана, залитого морской смекалкой! Это тот человек, который употребляет в личное пользование абсолютно всё, даже уксус и гвозди, ежели бесплатно.

Именно так и получилось, во времена моей госпитализации в главную больницу Северного Флота, с молоком. По вечерам на отделение приносили полведра молока. Принесённый напиток практически никто не пил, так как фермент, отвечающий за расщепление молока, — лактатдегидрогеназа, у большинства взрослых людей отсутствует, это нормально. Таким образом, выпиваемые данной группой товарищей молочные продукты проходят у них порожняком и совершенно не несут за собой никакой питательной и смысловой нагрузки. Только зря потраченное время. Между прочим, в моём желудочно-кишечном тракте такой фермент присутствует и активно трудится, выхватывая столь нужные, для умственного развития, вещества: белки, жиры, углеводы, кальций и прочий мусор. Но выпиваю я немного (максимум литра два), поэтому из оставшегося «зелья» санитарки и медсёстры делали творог и кефир, благодаря чему и кормились хоть как-то. И все были счастливы.

В тот день, когда моя история болезни подходила к выписке, контингент мичманского состава на отделении резко увеличился. Данное увеличение отчётливо почувствовалось в коридоре: подводники толпами потянулись к молоку, словно хотели ощутить воспоминания далеко ушедшего детства. Это была бы умилительная картина, если бы именно детские воспоминания стали причиной их пристрастия к столь экзотическому в наших широтах продукту. Но причину я Вам уже обозначил. Гвозди! Позже удалось выяснить, что капитаны первого ранга, незаметно затёршиеся среди мичманов (больные же не носят погон), тоже бесполезно потягивали тот белый волшебный коровий напиток. Менталитет-то у всех один…

И если даже кто-то из мичманов и не любит молоко, или оно у него, не усваиваясь, отдаётся фарфоровому другу, то он всё равно будет его пить и пить. Он даже может лопнуть, но от кружки не отцепится, так как возможность эта предоставлена на халяву. А при попытке от неё отказаться запросто можно и самоуважение навсегда потерять… как к личности… Да не будут на меня в обиде нормальные представители данной предофицерской когорты, коих на Флоте тоже немало. Сам терпеть не могу, когда под одну гребёнку равнять начинают.

Так вот, вернёмся вновь к нашему мичману, проходящему службу на корабле моего увольняющегося товарища. С виду это был самый что ни на есть стандартный мичман. Внешне никаких признаков имеющейся патологии. Он имел руки, ноги, тело и целый череп, за которым даже угадывался извилистый мозг. Но проведённое у него позже доскональное ультразвуковое медицинское обследование выявило: изрядно подпорчена сердцевина.

В один прекрасный, а может и ужасный, день мичман привёл себя в непотребное состояние: организм отчётливо штормило. Ну, привёл и ладно, как говорится: «Нажрался — и лежи». И он бы лежал, и всё было бы ничего, кабы ручонки его пакостливые не нащупали на камбузе одиночно стоящий арбуз. Как водится, полосатый и тёмно-зелёного окраса. Самый обычный, ничем не привлекательный арбуз. Таких арбузов по всему Свету весьма много катается, но вот именно этому «полосатику» и не повезло: его использовали, мягко говоря, не по назначению. Конечно, назначение — быть заживо съеденным, тоже незавидная участь, но на то они и арбузы, чтобы созревать для удовлетворения плотских потребностей человека.

Под словом «плотские» я имел в виду, что они должны использоваться в качестве продукта питания, а не…

… ну, Вы сами понимаете.

Так вот, попал несчастный член семейства Арбузов в руки мичмана. И подводник воспользовался им как раз так, как Вы вначале подумали: недолго думая, он вырезал в нём круглое отверстие, примерился (здесь: прицелился) и стал справлять свои низменные потребности. Да-да, Вы не ослышались: именно низменные потребности, вставляя в сделанное окошечко свою третью нижнюю конечность.

Так бы он и справлял эти самые надобности, и всё было бы ничего, но на каком-то этапе у пакостливого заклинило «ногу», защемило на ней некоторые любопытные кавернозные тельца, и орган преступления распух. Мичман его и туда и сюда — застрял. Помучался он, попарился и уснул здесь же, как говорится, «не отходя от кассы». Прямо на полу. Разломать арбуз любвеобильный не догадался. А, может, и сил у грешника не осталось.

Через неопределённый промежуток времени дежурный по кораблю, в звании майор Флота, совершал плановый обход. Он ползал по шестиэтажному кораблю, как обезьяна по лианам. Ему нравилось чувствовать мощь железа. Она пахла своим собственным, неподражаемым вкусом. За это дежурный и любил атомоход.