Параметрическая локализация Абсолюта - Пилип Липень

3. В армии

Наконец учёба с невыносимыми сессиями кончилась, и наступила армия, простая, понятная и полная порядка. Его определили в военно-воздушные войска, и после учебки он попал на радиолокационую станцию, живописно раскинувшуюся среди густого елового леса. Дедовщина, которой обычно пугали, не была здесь слишком обременительной и заключалась в мытье полов, протирании от пыли экранов осциллографов и поливке цветов на клумбах и в горшках. Такие занятия вовсе не казались Виктору унизительными, наводить чистоту и ухаживать за растениями ему было по нраву. Отдать несколько часов в день на благо коллектива и родной страны – что может быть полезнее и приятнее? А на обед подавали гречку с грибами, которыми изобиловал лес, и лёгкое белое вино с близлежащего хутора. После обеда Виктор любил присесть на пригорке на бархатный мох, спиной к стволу, и смотреть в небеса. Не хватало только библиотеки, но зато был старшина Михаил, тоже большой поклонник приключений и фантастики, и они могли разговаривать часами: совместно восхищаться теми книгами, которые знали оба, и пересказывать друг другу читанные в одиночку. Михаил открыл Виктору братьев Стругацких, своих кумиров, и некоторые романы, например «Пикник на обочине», Виктор просил повторять снова и снова, как дети просят повторять полюбившуюся сказку.

А однажды в воскресенье, когда многие из боевых товарищей ушли в увольнение, и на станции почти никого не осталось, Михаил и Виктор после графинчика портвейна решили проверить, принимает ли их радар сигналы из космоса. Они до поздней ночи крутили ручки настройки, переключали тумблеры и, надев наушники, вслушивались в шёпот эфира. Был сухой треск, было загадочное прерывающееся пикание, была музыкальная передача на польском, но явных инопланетных посланий не было. Да и хрен с ними, с инопланетянами! В ту ночь Михаил и Виктор побратались. Они стояли нагими на лунной поляне, взявшись за руки, и смотрели друг другу в чёрные ночные глаза, и читали сначала устав, а потом оставили официальности и молча надрезали предплечья штыками, и смешали кровь.

Но всё-таки их пути постепенно разошлись. Болезненная безысходность Стругацких и непоколебимый оптимизм Ефремова – похожей была и разница между старшиной Михаилом и Виктором. Виктор почувствовал её, когда прошёл первый восторг. Михаил не понимал радости труда, и готов был все дни напролёт предаваться неге грёз и безделия. Михаил не верил в будущее, считал, что человек ещё не готов к радикально идеальному миру, что человек по сути своей низок. Это коробило Виктора, и на сверхсрочную службу он не остался.

4. Дальнейшая судьба

Решение о своей дальнейшей судьбе пришло к нему в полупустой пригородной электричке, на которой он возвращался из армии домой. Мимо пролетали винокурни и виноградники, сияло солнце, порхали и пели пеночки. Он высунул в окно раскрытую ладонь и наслаждался упругостью ветра. В вагон зашла девушка-контролёр, совсем молоденькая, с густыми светлыми кудряшками. Приготовив военный билет, Виктор любовался ею и ждал, пока она подойдёт. Надо разговориться, думал он. Но девушка застряла в конце вагона, препираясь с тремя подростками-безбилетниками, которые отвечали ей всё громче и грубее, пока наконец не перешли к прямым оскорблениям:

– Вали отсюда, сука, пока в голову не дали!

Одинокие пассажиры-пенсионеры робко блестели очками.

– Если не желаете платить штраф, будьте добры выйти на ближайшей станции! – звонкой и непреклонной сталью звучал её голосок.

Один из подростков встал и схватил её за локоть. Виктор тоже встал, приблизился.

– А тебе чего, матросик? – нагло спросили подростки. – Идёшь своей дорогой, и иди!

Виктор попытался пристыдить ребят, объяснить им, что деньги, вырученные за билеты, идут на содержание железной дороги, ремонт локомотивов, зарплату машинистам, но те только издевательски смеялись. Тогда он крепко взял самого громкого юнца за руку, сел рядом и сказал, что отвезёт его к маме. Подростки набросились на него, но он с лёгкостью одолел их одной левой и велел сидеть смирно. Милиция или мама, выбирай? Тот снова заерепенился, стал лупить руками в огромную грудь Виктора, но, получив крепкую затрещину, понурился и затих.

– К маме… – всхлипнул он.

Вот тогда Виктор и решил, что будет работать в милиции. Ментоом? – удивились родные и друзья. Фу! Но Виктор, не жалея слов, пояснял каждому свои побуждения. Хватит уже жить прошлым! Коррупция давно искоренена, разве вы не знали? Справедливость и порядок, отвага и мужество, честь и честность. И редко кто оставался равнодушным, разве что самые чёрствые, заплесневелые сухари, холодные циники и подлецы, впрочем, таких знакомых у Виктора не водилось.

А на контролёрше Сашеньке он женился. Сашенька оказалась вовсе не стальной, а напротив – игривой резвушкой, охочей похохотать. Она уже была замужем, но совсем недолго и без детей, за каким-то скверным человеком. Свадьбу сыграли на славу, в родной Сашенькиной слободе, в подарок получили стиральную машину и много денег. Мёдом потекло семейное счастье, и Виктор нарадоваться не мог – какая Сашенька справная мастерица, какая весёлая да ласковая, совсем как тётя Катя. Скоро пошли детушки, один одного милее да краше, попрыгунчики, но впрочем вдумчивые. Виктор взял за правило читать всей семье вслух перед сном «Туманность Андромеды», чтобы ни на день не терять в жизни правильного ориентира. Деткам нравился командир звёздных экспедиций Эрг Ноор, а Сашеньке нравились сцены про любовь, в такие моменты она откладывала шитьё и трогательно бралась ладошками за лицо.

5. Чем отличается?

Он уже доедал рассольник, ложкой по стеклу, когда входная дверь негромко скрипнула. Снова кто-то из штатских, свои так не ходят, свои с хохотом и топотом.

– Кто там? – он поставил банку с супом в ящик стола и встал, торопливо заправляя рубаху.

Та самая девочка в красной куртке, лет десяти, серьёзная. Стала в проёме двери: здравствуйте.

– Здравствуй опять. Что у тебя? Случилось что-то?

– Дядя Витя, вы верите в Бога?

– Нет, в Бога я не верю. Как тебя зовут?

– Вероника. А в золотую рыбку верите?

– Нет, тоже не верю. Вероника, если у тебя есть ко мне дело, то говори. На просто пообщаться у меня сейчас времени нет, – он нахмурился, склонил голову, напряжённо-нетерпеливая поза – поймёт, дети такое очень хорошо чувствуют.

– Дядя Витя, вы вот ни во что не верите, и мне тоже конечно не поверите, но я – воплощение Абсолюта! Я пришла, чтобы сделать вас счастливым. Я хочу выслушать ваши желания.

– Давай, давай, Вероника, иди, с мальчиками об этом поговори, а я уже старый, у меня у самого дети такие, как ты, да и занят сейчас очень, – он подошёл и легонько подталкивал её к выходу.

– А это видели? – она достала из широкого кармана диск с белой обложкой. Виктор скептично взглянул: негр и белая девушка наклонно летят в сидячем положении, руки подняты, как будто сдаются правосудию. Филип Гласс, Эйнштейн на пляже, опера!

– Аааа! – Виктор в восторге щёлкнул пальцами. – Вот оно! Наконец-то! Та самая мелодия!

– Ван-ту-фри-фо, ван-ту-фри-фо! – напела она, – Правда же?

– Так, ну-ка, что ты об этом деле знаешь? Давай, рассказывай, садись сюда, – он взял диск, а Веронику усадил на диванчик, – Ты этого человека знаешь? Грабителя? Откуда у тебя диск?

– Я знаю всё, что захотите, дядя Витя. Абсолют, понимаете?

– Вероника, давай без шуточек. У тебя родственники в этом гастрономе работают, например? Мама – продавщица?

– Продавщица, но не в гастрономе! И мама здесь вообще ни при чём. Смотрите, раз не верите.

Она помахала рукой, и за письменным столом вдруг стукнули, выдвигаясь, ящики, и оттуда стали взлетать диски, зависая и покачиваясь в воздухе. По алфавиту, спокойно отметил Виктор. Раньше у него не бывало галлюцинаций, и теперь он не вполне понимал, что нужно делать. Он украдкой дотронулся пальцем до носа, проверяя координацию. Диски выстроились в круг и повели медленный хоровод вокруг лампы под потолком, покачиваясь и поблёскивая. К ним присоединилась и банка с рассольником, ложкой о стекло. Виктор молча выглянул в окно – знакомый двор, берёзки, кусты, пятиэтажки, тучная дворничиха – во сне, например, так подробно не бывает. Чем отличается сон от галлюцинации?

6. Сон

– Ну хорошо, если вам так спокойнее, думайте, что это сон и галлюцинация! Тогда тем более – чего упрямиться? Просто расскажите, что вам нужно для счастья! – Вероника поелозила на диване, как будто у неё чесалась спина.

Действительно, почему бы и нет? А может даже польза будет. Вот например Менделееву таблица во сне приснилась. Забавно – получается, я заснул? Разморило от супчика? И сейчас сижу за столом, голову на руки, и снится всё это. Хорошо.

– Хорошо, а как его зовут?