Голос в моей голове - Ольга Дэв

Хайлир позволил себе лишь немного наметить улыбку. Изменчивая натура короля Бэрона уже успела стать поводом для шуток среди приближенных Крониона.

— Присаживайся, Хайлир, — устало махнул рукой в сторону кресла напротив монарх Феринии. — Судя по всему, нам предстоит долгое обсуждение. Нужно убедить Толстяка, что наша компания лучше общества почитателей богини Смерти.

Конечно, меня даже и не подумали отпустить. Кентавры 'вежливо' препроводили меня в ту же самую клетку, заперли в ней и продолжили обсуждение уже без меня. Хотя я даже не сомневался, кто стал его причиной.

Я устроился в уже ставшей родной клетке, откинулся назад и постарался задремать. Меня не убьют. Не то чтобы это огорчало, но теперь моя дальнейшая судьба вновь стала неопределенной. Хотя я мог сам 'определить' в ее в любой момент. Мне практически ничего не стоило сбежать отсюда. Но… Меня удерживало здесь чувство элементарного любопытства, которое я так давно не испытывал. Это случайно не травки Натара продолжают действовать на меня? Ведь мне было любопытно, не что кентавры решили делать со мной дальше, а факт того, едят ли они на самом деле мясо или нет. Я ощущал себя дураком, честно. Со мной действительно происходило в последнее время что‑то непонятное. А времени, чтобы более внимательно покопаться в себе, не было.

Марик вернулся раньше, чем я ожидал. Он хмуро обозрел мою нарочито расслабленную позу, открыл замок и жестом попросил выйти наружу.

— А стоит ли? — лениво спросил его.

— А ты проверь. Выбирайся. Иначе я выпинаю тебя наружу.

Я оценивающе посмотрел на его огромные копыта и решил, что спорить с кентавром в таком ничтожном вопросе не стоит. Нехотя поднялся на ноги и вышел из клетки.

— И что же решили ваши всемогущие старшие? Убить вонючего смертеноса или попытаться 'употребить' его на пользу дела?

— Второе, — мрачно буркнул Марик. — Пошли.

— Слушай, я даже не сомневался в них. Мировые ребята!

Круп и спина кентавра заметно напряглись. И в том, что решение старших кентавру не понравилось, я тоже не сомневался.

— Шагай молча. Поверь, то, что тебя не повесят на ветке, не значит, что твоя дальнейшая жизнь будет полна радости.

— А это уже зависит целиком и полностью от меня, — не согласился я с ним.

— Я сказал, молча! — зашипел кентавр.

— Тебя раздражает именно мой голос или ты просто не хочешь разговаривать? — я откровенно нарывался.

Марик зло обернулся, но ничего так и не сказал.

Меня привели в то же самое помещение. За время отсутствия немногое изменилось. Только на столе появились некоторые закуски, среди которых я все‑таки нашел мясо. Оказывается, нам так безбожно врали о рационе полулошадок.

— Ты голоден? — сочувственно поинтересовался один из кентавров.

— Нет, — я поднял на него взгляд. — Вы что‑то хотели? К походу куда мне стоит готовиться?

— Почему ты не называешь своего Владыку Владыкой? — не обращая внимания на мой вопрос, поинтересовался Терик.

— Хотя бы потому, что для меня он Владыкой не является.

— Но ты же некромант.

— Да. И предупреждая ваш следующий вопрос, скажу: нет, я нисколько этого не стыжусь и даже не собираюсь меняться.

— Тогда почему…

— Слишком много 'почему', вам не кажется? — оборвал я кентавра. — Если вы чего‑то не понимаете, не моя вина. Он не владеет ни моей душой, ни телом. Тогда с какой стати я должен называть его Владыкой?!

Кентавры заинтересованно переглянулись между собой. Один из них, седоватый и единственный бородатый из них, согласно кивнул. Тарек повернулся ко мне.

— Хорошо, — медленно проговорил он. — Тогда зачем ты направлялся в сторону Дартолисса? Хотел за что‑то им отомстить? Или… все эти разговоры о душе и теле лишь пустой треп?

Как с ними тяжело! У них не только почти атрофировано чувство юмора, но и есть такая выводящая из себя черта, как дотошность.

— Если вы так хорошо знаете некромантов, как пытаетесь показать, то должны также знать, что называть правителя Дартолисса Владыкой или не называть, не зависит от воли некроманта. Они все дают клятву верности, которая изначально подразумевает такое обращение к своему Владыке.

— И как же ты избежал этого?

— А вот ЭТО уже мое личное дело. Может быть, прекратим топтаться на одном месте и непосредственно перейдем к делу?

— Мы должны убедиться в том, что ты не связан с Дартолиссом.

— Связан, — обрушил я их надежды. — И никогда не утрачу этой связи.

— Но как же…

— Дартолисс — кузница, где правитель — кузнец кует, как подковы, некромантов. И каждая такая подкова никогда не утратит связи с местом, где была изготовлена. Понятное объяснение?

— Мы не носим подков, — хмуро заметил из‑за моей спины Марик.

— Ваше дело, — не оборачиваясь, ответил я ему. — Что. Вы. От. Меня. Хотите, — медленно и раздельно повторил я вопрос. И в этот раз он был последним.

Кентавры заметили переход от шутливого тона к абсолютно серьезному. И решили больше не ходить вокруг да около.

— Мы хотим, чтобы ты открыл нам секреты некромантов, — в лоб заявил мне Терик. Честно говоря, я немного даже опешил.

— Все? — удивленно поднял я брови.

— А ты можешь все? — не уловил моей иронии один из кентавров.

— Несомненно, — невозмутимо кивнул я. — Правитель обычно всегда перед сном рассказывал мне все свои мысли. А я старательно их запоминал. Кое‑что даже записывал.

Кентавры вновь переглянулись.

— Нам нужно все, что ты знаешь о некромантах, — поправил Терик, поняв, что так от меня никто ничего не добьется.

— Это займет много времени. Если не секрет, зачем вам? Решили поднять буйные головы и, взмахнув гривами, рвануть в бой со смертеносами?

— Это не твое дело, — ответил Терик.

— Да уж, конечно, — кивнул я. — Хорошо, — согласился после пятисекундного молчания.

— Хорошо? — не поверил кентавр.

— Да, хорошо. Но только завтра. Сегодня я устал.

— Мы согласны, — не задумываясь, ответил Терик.

— И ужин, пожалуйста, — решил я до конца наглеть.

— И ужин, — уже медленнее кивнул кентавр. — Еще что‑нибудь?

— Пусть его принесет вот этот приятный молодой человек, — махнул я рукой за свое плечо, где все еще топтался Марек.

— Зачем?

— Мне так хочется.

Терик кивнул под сдавленное шипение Марика.

Неясные очертания выплывшей из темноты башни вызвали у меня неосознанную дрожь, хотя я жил не конкретно в этой башне. Да, драйн меня забери, я все еще очень хорошо помнил свою 'учебу'. И совсем не желал такой участи никому из детей, попавших в эту башню. Я резко остановился. Откуда взялось это неожиданное сочувствие к незнакомым мне людям? Один раз оно уже сослужило мне плохую службу. Нужно раз и навсегда избавиться от него.