Звучание сердец (СИ) - Волчек Дарья

— Ну а кто ещё? Конечно же, он мой зайчик, — Ева брезгливо скривила губы, заметив меня, а потом снова прилепила широченную улыбку.

Ребята молча наблюдали за этой сценой абсурда. Их возбуждённость рукой сняло, и они неловко замерли на своих местах. Юля раскачивалась на каблуках ботинок, заметно нервничая. Тело Богдана под моими ладонями напряглось, как у хищника на охоте. Он был готов броситься на жертву, разрывая плоть зубами. Богдан сделал шаг вперед, заслоняя меня широким плечом, и молча уставился на Еву.

— Ты был невероятно горяч, — девушка подошла ближе, и мне захотелось зашипеть на неё, но рука Богдана предупредительно сжала мою. — Но с той ночью ничего не сравниться, там ты превзошёл сам себя.

— Ева, прекрати! — рявкнул Белинский, а по мне прошёлся электрический разряд.

— Ты стесняешься, зайчик? Нам же было хорошо вместе, — Ева наивно захлопала длинными ресницами. — И ты не сильно возмущался, трахая меня.

— Катись к чёрту, Ева. — Богдан сжал кулаки, пылая праведным гневом. — Чего ты добиваешься?

— Не груби мне, зайчик. Тебе не понравятся последствия, — она до невозможности приторно обратилась ко мне, — а тебе стоит знать, что рога у тебя скоро будут до космоса.

Наверное, у меня сейчас самое идиотское выражение лица в мире, но внутри словно кто-то перекрыл вентиль и кислород в мои лёгкие больше не поступал. Я инстинктивно схватилась за живот и начала беззвучно хватать ртом воздух. Но никто моей агонии не замечал, ведь я стояла за спиной Богдана точно за стеной, а все взгляды были направлены на незваную гостью.

— Зачем ты припёрлась сюда?

— Соскучилась, Богдаша, ты же обещал позвонить.

— Ева, ты бредишь, между нами ничего не было, — лицо Богдана скривилось, словно он проглотил жабу.

— А вот у моих соседей другие сведения. Ты ей изменил и прекрасно знаешь это, зайчик. Будь честным хотя бы с самим собой.

— Закрой. Свой. Рот, — отчеканил Богдан.

— Как ты прошла за кулисы? — первой из группы отмерла Юля, она вышла вперёд, отгораживая брата от этой беспощадной стервы. — У тебя нет проходки за сцену, следовательно, и быть тебя здесь не должно. Убирайся вон!

Юля схватила Еву за руку и с силой потянула на себя, желая как можно скорее избавиться от девушки, которая принесла отвратительную весть о брате и разрушила весь мой мир. На помощь пришли и парни. Семён мягко подтолкнул виновницу переполоха в сторону выхода, а Женя держал Белинскую.

— Отстань от Богдана, или я за себя не ручаюсь, — кричала Юля в спину уходящей девушки, привлекая к нам внимание сценического персонала и других музыкантов, что готовились выйти на сцену.

Всё затихло, Богдан обхватил моё лицо своими шершавыми ладонями. Вглядывался в пустоту моего взгляда в поисках возможных оправданий, но не знал, что сказать.

— Не верь ей, она неадекватная и сделает всё что угодно, лишь бы насолить брату, — попыталась успокоить меня Юля, а басист согласно кивнул.

Но мне нужно было совсем не их подтверждение.

— Ева сказала правду, — признался Богдан. — После драки я был сам не свой, надрался вхлам и как-то очутился в её постели. Я сам не понял, как так получилось.

Я судорожно сглотнула, проглатывая мерзкую желчь разочарования. Она разъедала горло, сердце, желудок, отравляла меня. Я не хотела верить в его слова, но они звенели жутким колоколом в голове.

— Я не помню того вечера, лисичка. Ничего не помню, в таком состоянии я бы не смог даже сам штаны снять, а тем более изменить тебе. Я бы никогда так с тобой не поступил, любимая.

Его глаза расширились, став блестящими блюдцами синего фарфора. Слово, вырвавшееся из него, явно не входило в его планы. Но оно выпорхнуло и как самолёт вонзилось в мою грудь, круша и дробя рёбра. Любимая.

Он крепче сжал моё лицо и склонился так низко, что наши глаза были почти на одном уровне. Едва дыша, он прикоснулся кончиком своего носа к моему.

— Любимая, — медленно произнёс он, смакуя это слово, пробуя его на вкус. — Ты, мне нужна только ты одна. Никто больше не имеет значения в этом мире. Я начал сходить с ума, как только увидел тебя, тогда у порога, такую злую и такую милую. И с каждым днём влюблялся в тебя всё больше. Я погряз в тебе, лисичка, и уже никогда не смогу выкарабкаться! Я люблю тебя, слышишь? — горячо произносил он около моих губ, опаляя нежную кожу своим дыханием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Любишь, — пролепетала я, словно маленький ребёнок, разом позабыв все слова и буквы.

— Люблю, — он запнулся, — люблю тебя одну и никогда не изменю тебе, никогда не обижу. Сашенька, поверь мне, прошу, — его голос сквозил отчаянием, которым впору было резать душу на мелкие лоскутки.

— Верю, — на секунду я зажмурилась, а когда открыла глаза, была полна решимости и уверенности. — Я тоже люблю тебя!

Примечания авторов:

1) Фраза "а Богдан уже «плавал» в руках единого организма" означала ныряние со сцены (стэйдж-дайвинг) — прыжок со сцены, осуществляемый исполнителем во время концерта в расчёте на то, что толпа зрителей удержит его над собой руками. Некоторые музыканты делают ныряние со сцены частью своего выступления.

2) Запил — выразительный, сильный музыкальный проигрыш на гитаре.

Глава 22

Сегодня от редакции поступило странное предложение. Оказывается, бредовые темы для статей всё-таки могут закончиться, и мне разрешили написать статью на свободную тему. Абсолютно любую, какую сама захочу. И если честно, это предложение ввело меня в состояние ступора. Мне о многом хотелось рассказать, меня волновали абсолютно разные вещи, но всё это никак не подходило под формат издания.

В конце концов, плюнув на всё, я решила писать о том, что сейчас занимало в моём сердце чуть ли ни главную роль. Конечно, это группа Богдана.

К счастью, у меня скопилось достаточно разной информации о них. И то, с чего они начинали, и как сложилась их карьера в другом городе, и про эпичный переезд в Питер — мне было что рассказать и показать. Ну и, конечно, пусть небольшое, но признание их здесь. А ещё, я надеялась таким сомнительным способом хоть немного им помочь и поднять популярность группы. Ведь это явно придётся по вкусу Богдану, ну а значит и мне.

Я с энтузиазмом изливала всё о них в текстовом документе, так отчаянно барабаня по клавиатуре, что, казалось, ещё чуть-чуть, и она воспламенится. Вдохновение хлестало через край, и уже через какой-то час статья была полностью готова. Ода музыке и талантливым людям, её создающим.

Я откинулась на спинку стула, ещё раз пробежалась глазами на предмет шероховатостей и ошибок, но на удивление, их было ничтожно мало. Эх, вот что значит любовь. Правду говорят, она просто творит чудеса!

Не давая себе передумать, я скинула готовую статью на почту главному редактору, поднялась со стула и сладко потянулась. Сегодня я проводила день в праздном ничегонеделании. Богдан покорял Питер в форме доставщика, а я маялась от безделья, отсчитывая минуты до его возвращения.

Странная всё-таки штука — любовь! А ведь я уже и не ожидала её когда-нибудь встретить. Парни делились на два типа — те, что просто хотели затащить в постель, и те, что морщили нос при виде моих веснушек. И если ко второму я уже привыкла, ведь с этим ничего не поделаешь, то насчёт первого по-настоящему обидно. Никто из них даже не пытался рассмотреть за фасадом мою душу, копнуть поглубже. В итоге я просто забила на это, разрешая себе плыть по течению. Вот и приплыла…

Телефон на столе отвлёк от мыслей неровной вибрацией, и я резко дёрнулась к нему, но затем разочарованно выдохнула. Нет, не Богдан. Незнакомый номер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Алло? — осторожно спросила в трубку.

— Привет, доченька, — услышала в динамике знакомый голос.

— Привет, мамуля, — радостно пропела я, даже не пытаясь скрыть эмоций. — Я так рада тебя слышать! Почему ты с незнакомого номера звонишь?

— Это рабочий. Как у тебя дела, Сашенька? Как работа? Я очень соскучилась по тебе, милая.