Ночь Седьмой тьмы - Дэниел Истерман

Она ненадолго замолчала, потом торопливо продолжила:

– Буржоли оказался втянутым в одно крайне необычное дело. Une affaire tres etrange et effrayante[19], – так он описал его в письме одному из своих друзей в Ла-Рошели.

– Когда это происходило?

Она пожала плечами:

– Тысяча семьсот семьдесят пятый, семьдесят шестой. Мы так и не выяснили точно. Большинство из тех выводов, к которым мы все-таки пришли, были чистой догадкой. Рик, как тралом, прошелся по библиотекам во Франции и на Гаити. Он провел два лета, запершись от всего света в Национальном архиве за главным собором в Порт-о-Пренсе. Его французский восемнадцатого века стал весьма приличным. Он прочесал букинистические магазины Парижа, побывал на аукционе старых рукописей в отеле Друо, потратил целое состояние. В итоге он стал настоящим знатоком французско-гаитянской работорговли.

Рубен ощутил ее нежелание переходить к сути.

– Ты не рассказывала мне, во что именно оказался втянутым Буржоли.

По ее телу пробежал легкий озноб, словно тонкий ветерок отыскал ее одну в его комнате и дохнул на нее холодом: Скрестив руки на груди, Анжелина оперлась подбородком на согнутую кисть, глядя в пол.

Она закрыла глаза ненадолго, потом открыла их снова.

– Что-то... – Она посмотрела ему прямо в глаза. – ...Что-то Попало на Гаити с кораблем, перевозившим рабов. Оно прибыло из Африки – что-то... или кто-то.

– Я не уверен, что я...

Она не замечала его, все ее мысли сосредоточились на событиях двухсотлетней давности.

– Он был испуган. Испуган, но увлечен. Что бы или кто бы то ни было, оно перевернуло его жизнь. В своих первых заметках он лишь вскользь упоминает об этом, но с течением времени его письма и дневники – та их часть, которую нам удалось обнаружить, – стали плодом труда человека одержимого.

Она посмотрела мимо него на стену. Стена начала осыпаться на ее глазах, и она отвернулась. Глупая стена, почему она не может стоять спокойно? Ей приходилось сосредоточиваться, удерживать сознание на том, что происходило здесь и сейчас. Иначе мир, весь мир начнет рушиться.

– Рик так и не понял этого до конца, – продолжала она. – Но я почти сразу догадалась, что именно отыскал Буржоли. Что это было, что приплыло на том корабле из Африки.

Она задумалась на мгновение, потом опять заговорила.

– Был на свете город, – сказала она. – Город в самой глубине леса, в тропических джунглях Итури в стране, которая когда-то называлась Конго. Теперь ее называют Заир. – Она улыбнулась сама себе. Получалось похоже на сказку, одну из тех сказок, которые ей рассказывал отец до того, как его забрали от нее. Он сажал ее к себе на колени, улыбался ей и проводил по ее волосам своими крупными руками, а когда она уютно прижималась к нему, он рассказывал ей разные истории. В постели долгими вечерами он читал ей из «Тысяча и одной ночи»во французском переводе Галана. Только это не было сказкой. Это было на самом деле.

– Город назывался Тали-Наингара, но арабские купцы с севера звали его Мадинат аль-Суххар – Город Колдунов. Тали-Наингара был построен из камня, и говорили, что его стены были почти так же высоки, как самые высокие деревья в джунглях, а ворота сделаны из дерева и железа и покрыты листами чистейшего золота. Это, может быть, и легенда, но обитатели Тали-Ниангары действительно были колдунами.

– Откуда ты знаешь все это? – спросил он.

– Мой отец рассказал мне, когда я была еще очень маленькой. Истории передавались из поколения в поколение, истории древних времен от рабов, привезенных из Конго. В них говорилось, что в самом сердце Тали-Ниангары стояла башня, где жили боги и где они разговаривали с людьми. Жителям города была не нужна армия. Их оружием было самое простое из всех: страх. За воротами люди, обитавшие в джунглях, а за ними крестьяне, селившиеся на краю джунглей, а еще дальше за ними люди, селившиеся вдоль берегов реки Конго, жили в постоянном страхе. Каждый год после сезона дождей они посылали в Тали-Ниангару дань: скот и зерно, кожу, материи и пряности, много золота и серебра, нкисии рабов. И каждый год они посылали для богов Тали-Ниангары молодых мужчин и юньк девушек, никого из которых они никогда больше не видели.

– Но почему? Почему люди безропотно мирились с таким положением дел? Чего они боялись?

– Ты – еврей, – сказала она, – не африканец. Тебе будет трудно понять. В Тали-Ниангаре жили боги. Они дали колдунам города власть над жизнью и смертью. Люди окраин жили в страхе перед этим. Если бы они не посылали дань, их урожаи бы погибали, дичь уходила бы из леса, скот поражал бы мор, дети бы чахли и умирали. Лучше потерять немногих, чем всех. Повелителям Тали-Ниангары были не нужны стены или армии.

Она некоторое время сидела молча, стараясь унять биение сердца. Был ли ее собственный страх тем же самым или чем-то более рациональным? Она не могла сказать.

– Долгие века все шло своим чередом, – продолжала она, пересказывая эту историю так же, как ей пересказал ее отец, как до него ей рассказывали ее дедушка и бабушка. – Джунгли росли и распространялись во всех направлениях, река все глубже прорезала канал к морю, люди Тали-Ниангары танцевали, пели и приносили дары своим жадным богам. Так эту историю рассказывали мне. Жрецы писали книги на Тифинаг, письменности, занесенной к ним торговцами далеких северных пустынь. Они записывали слова своих богов на тонких пластинах чеканного золота. В этом было единственное предназначение их цивилизации: записывать пророчества богов и передавать их из поколения в поколение; каждое новое поколение пополняло работу предыдущего. Говорят, что башня Тали-Ниангары хранила библиотеку из более чем десяти тысяч золотых книг.

И еще говорят, что жрецы вычеканили золотой круг, на котором они написали слова великого могущества и начертили план города, и передали его своим царям, чтобы те носили его как знак своего права повелевать, вместе с властью над жизнью и смертью во всем городе и за его пределами. – Она подняла глаза. – Так мне гласила эта история, Рубен. Мне ее рассказал отец, когда я была совсем маленькой. – Она закрыла глаза. – Веками ничего не менялось. А потом, однажды весной, у ворот Тали-Ниангары появилась банда людей с кожей цвета молока, людей с саблями, пушками и мушкетами, людей, которые не боялись ни богов, ни жрецов, которые им служили. Их впустили в город, и царь и его советники оказали им гостеприимство. Тайно против них были произнесены заклинания, но они не подействовали. Были записаны проклятия, но люди остались невредимыми.

Целый месяц пришельцы провели в городе, они ели, пили, отдыхали. Наконец, темной ночью, они убили царя и его телохранителя, разграбили башню и взяли в плен пятьдесят лучших молодых мужчин города, включая семь жрецов. Утро застало их глубоко в джунглях, нагруженных золотом и погоняющих связку невольников самого лучшего качества.