Свидание вслепую - Татьяна Алюшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что она тогда думала наедине с собой? Да всякое.
Обдумывала заковыристый анализ, новое направление в экспертизе. Вспоминала свою жизнь и Риткины выкрутасы, как часто она словом и делом меняла ее, Зинулину, жизнь. Вот и сейчас, вместо интересной поездки в заграничную Финляндию, сиди и думай – почему так сложилось?
Она привыкла, что с Риткой ничего просто так не происходит. Может, Зине нельзя за границу? Или необходимо время, чтобы остановиться и посидеть, обдумать свою жизнь и их с Костей отношения?
Но ничего она не надумала.
Только замерзла страшно!
Костя, спасая, засунул ее в горячую ванну, отпаивал чаем с медом, закутал в плед и натянул ей на ноги теплые носки.
Смеялся: мол, ничего! Для всех ты будешь считаться уехавшей в Хельсинки, а сама посидишь дома, как порядочная, нормальная жена. Будешь обеды варить, волноваться и ждать меня с работы…
А в двенадцать ночи позвонила Ритка в истерике, рыдая, кричала Косте в трубку:
– Включи НТВ!!!
Он ничего не понял, включил…
Передавали последние новости:
– Сегодня, под Выборгом произошла крупная автомобильная авария. «КамАЗ», выехавший на встречную полосу на высокой скорости, столкнулся с экскурсионным автобусом, следовавшим рейсом Петербург – Хельсинки. От удара автобус выбросило на обочину, он перевернулся и загорелся. Водитель автобуса и десять пассажиров скончались на месте, остальные получили травмы и ожоги разной степени тяжести, четверо находятся в критическом состоянии, остальные в тяжелом. Все пострадавшие эвакуированы в больницу, причины и обстоятельства аварии выясняются. Контактные телефоны для родных и близких пострадавших вы видите на экране.
Это был именно тот автобус, на котором должна была ехать Зинаида.
А Ритка орала в трубку, рыдала, находясь в полной прострации от горя:
– Я ей звоню, звоню, а у нее сотовый не отвечает! Костя, узнай через свою контору, что с ней!!! – Она орала так, что Зинаида слышала ее голос даже на расстоянии.
Она выхватила трубку из Костиной руки и тоже заорала, торопясь успокоить подругу:
– Ритка! Я здесь! Я жива! Я никуда не уехала!
– Зиночка-а-а!! – плакала навзрыд Ритка. – Зиночка-а-а, это ты?!
– Это я! Ты меня на балконе закрыла. Поэтому я и не отвечала по телефону, а потом он разрядился, и я забыла его поставить на зарядку!
И повисла тишина, разбивая, дробя и выметая страшную беду, подступившую к ним так близко и обошедшую стороной.
А потом Ритка счастливым шепотом спросила:
– Зиночка, родная, ты здесь?
– Я здесь, я жива, я в порядке! Замерзла сильно, и все. Не реви, я сейчас приеду! – проорала Зина, бросила трубку и выскочила из уютного теплого гнездышка на диване, где отогревалась.
– Ты куда? – опешил Костя.
– К Ритке! Она в панике, а ей нельзя волноваться!
– Зачем? – отошел от первой неожиданности Костя. – Ночь на дворе, ты промерзла! Она же позвонила, выяснила, что ты жива, сама успокоится! Утром поедешь!
– Да ты что! – поразилась его непониманию Зина. – Они там с ума сходят, им надо меня живую увидеть, обнять!
Домашний телефон надрывался, но ни Костя, ни Зина не обращали на него внимания.
– Зин, ты промерзла, нанервничалась, куда ты сейчас поедешь, подумай! – урезонивал носившуюся по квартире в сборах Зину Костя.
– Тут ехать пять минут!
– Да хоть две! – возмущался он ее упрямству. – Мы с тобой почти не видимся, а тут выпал такой случай… Посидим вместе, отметим твое сказочное спасение!
– Костя, мне надо ехать, поехали со мной! – остановив бег, с нажимом сказала Зинаида.
– Не понимаю зачем! Ты родных успокоила, подумай теперь о себе, завтра поедешь!
– Я им нужна сейчас! – перекрикивая заходящийся звонком телефон, ответила она.
– Идиотизм! – разозлился он. – Я с тобой не поеду!
– И не надо! Считай, что я в Хельсинки!
Это был их первый и единственный скандал – не скандал, непонимание и первая реальная возможность Константина познакомиться с семьей Зинаиды, которой он не воспользовался.
Ритка и вся орава, кроме спящих детей, – бабушка Сима, дедушка Лева, тетя Соня и дядя Аркадий – ждали Зинаиду у подъезда, так они испугались, что могли ее потерять! Зиночку вытащили из машины, она и мотор заглушить не успела, только затормозила. Ритка висела на ней, упираясь животом, рыдала, через ее голову кто-то обнимал Зину, целовал, орошая ее слезами, как клумбу.
Наконец затащили в квартиру, по дороге не отпуская ни на мгновение ее руки, и там тоже еще долго обнимали и причитали.
Через пятнадцать минут примчались ее родители. Новости они не смотрели, но их оповестили «доброжелатели» из числа тех знакомых, которые знали, что их дочь поехала в Финляндию.
Кое-как уселись за стол, обнимаясь, теперь уже все подряд друг с другом, не только с Зиной, шумели, галдели, плакали до утра от облегчения и счастья – беду такую страшную миновать. Слушая, как она сидела восемь часов взаперти и что собиралась навалять подруге любимой по случаю полного провала ее «замечательной» экскурсии в сопредельное государство, немного посмеялись…
Зинаиду отпаивали от пережитого шока и в целях профилактики простуды коньячком, да так, что она напилась первый раз в жизни и заснула прямо за столом.
Да, чудны дела Твои, Господи!
Чудны и непонятны!
Что-то она с воспоминаниями и сердечной маетой переборщила – заехала аж на Поклонную гору и не заметила как, но уж раз заехала….
Вышла, прошлась, вслушиваясь в ночной гул никогда не спящего города, постояла, запрокинула вверх голову, подставив лицо медленно падающим снежинкам.
«А для чего на этот раз ты меня закрыла, Ритуля? Чтобы так мучиться сомнениями, сердце рвать? Думать о себе черт знает как – что плоха, неинтересна, или порочна, раз с ходу – к мужику в объятья! Чувствовать себя отвергнутой…»
Конечно, она проспала поход с детьми на каток и в киношку, вернувшись домой только под утро. Ритка возмущалась в телефонную трубку, Зинаида что-то спросонья мямлила непонятное. Встала, с трудом уговорив себя, послонялась по дому, принялась было за какие-то дела по хозяйству, бросила – ничего делать не хотелось.
До Ритки добралась только к обеду. И там ей объяснили, для чего, собственно, подруга закрыла ее – случилась «большая любовь в темноте!»
А начала мама.
Светлана Николаевна ошарашила дочь заявлением:
– Да и слава богу! Где это видано: дожить до тридцати пяти лет и ни разу не любить по-настоящему!
– Ма, если помнишь, я была замужем! – возразила Зина.
– Да где ты там была? – возмутилась Светлана Николаевна. – Это ж ерунда, а не замужество! Леша этот твой был – ни о чем, девичий протест за компанию с Ритой. И Костя твой был ни о чем, так, не то семья, не то работа вне кабинетов! Об остальных кратковременных романах даже говорить не хочу.
