Я убью тебя нежно или киллер со стажем! - Аника Лиин

а тут КИЛЛЕР, потенциальный убийца и…. Потративший на мои покупки кучу времени. Не пожалев денег, скупив все необходимое от трёх видов прокладок, до кучи косметики, чего только стоили десять помад, парочка консиллеров и хайлайтеров, да я даже подумать не могла, что он способен на такое. Что он пойдет в женский отдел и будет выбирать мне нижнее белье, при чём очень красивое и удобное, но что больше всего удивило, так это полное попадание в размер. Лифчик сидел идеально, поднимая мои груди к верху и создавая соблазнительный объем, трусики сексуально подчеркивали, округлую попку. А футболочки и джинсы, так вообще сели как влитую. У меня сложилось впечатление, что с этим мужчиной, я живу долгие годы, что он знает меня как облупленную, позволяя покупать для меня любую вещь, зная наверняка, что она будет мне по душе. Сложив аккуратно лишние вещи, одела лишь самое необходимое новые трусики и лифчик, сверху же оставила просто халат, не стоит марать новые вещи. Вот помоюсь в баньке, тогда и можно, а пока и так сойдёт походить. Умаявшись за день так, что ночью мне не снились ни какие кошмары, проспала как убитая до самого утра. А вот с утра, облачившись в джинсы и майку, спустилась вниз, получать новые распоряжения от Кирилла. Как и сказал парень, он будет топить для нас баньку, но пока он будет мотаться по делам, нам нужно набрать воды, да приготовить что-нибудь покушать.

Кирилл отсутствовал не долго и, спустя часа три, вернувшись на новой машине, приступил к обещанной нам с Иосифом баньке. Топил он ее часа полтора — два, как только он зашёл в дом и позвал попариться, подхватила купленный им же купальник и удалилась переодеваться. Заходя самой последней, так как мужчины уже были внутри не ожидала, что меня под локоток выведет Кирилл и скажет снимать купальник. Хотела уже возмутиться и ни куда не идти, как этот хитрый лис сослался на банника и традиции обосновав, что закутавшись в простыню все стратегически важные места будут прикрыты, к тому же, по его словам, он уже всё и так видел. Я конечно засмущалась, захотелось с одной стороны треснуть его чем потяжелее, а с другой обхватить пылающие щеки. Сняв купальник и дождавшись пока напарится Иосиф, не сразу услышала топот и выбежавшего на улицу голого старичка, проводив его ошалелым взглядом, посмотрела на зашедшего Кирилла и испуганно сглотнула. Что-то мне уже не хочется парится, может я потом как-нибудь? Но, не успев вовремя слинять, меня затащили в баню и ненадолго оставили греться. А вот потом, спустя некоторое время, когда я прогрелась, зашёл Кирилл и приступил к своему священнодействию. Вас когда-нибудь ласкали веником, сначала нежно, словно мягкими чуть касающимися лепестками, а потом грубее заставляя кожу гореть. Эта была пытка, поначалу я наслаждалась, было так нежно и мысли бродили где-то в расслабленной неге и явно не те, что обычно у добропорядочных девиц. А потом… потом было жарко и тело в прямом смысле горело, не от боли нет, от жара охватившего каждую клеточку. У меня было ощущение, что каждый миллиметр кожи эрогенная зона, особенно, когда я перевернулась на спину и Кирилл хлестал меня веником по ногам и низу живота, доводя до болезненных спазмов и желания. Дыша, словно загнанная лошадь, прохрипела, что больше не могу и после того как он меня отпустил встала, что бы с громким визгом подскочить на месте. Поток холодной воды отрезвил, а улыбка Кирилла задевала внутри за что-то живое, теплое, не став больше его разглядывать, крикнула на последок «садист» и сорвалась бежать в бассейн. Чуть охлаждённая вода для разгорячённого тела, объятого желанием, была спасеньем. Потихоньку успокаивая сбившееся дыхание и так не вовремя появившееся желание. Я буду надеяться на одно, что Кирилл ничего не заметил и мою отдышку спишет на жару, а не на то самое. Поплавав немного в бассейне, закуталась в принесённую им простынь и пошла в комнату отдыха. Сев за стол, попивала квас и улыбалась, прикрыв чуть-чуть веки. Дааа, шикарно, просто замечательно попарилась. Думая, что на этом всё, ещё больше удивилась когда Кирилл позвал меня в моечную, а там попросил раздеться что бы натереть меня медом с солью. Вот жеж…. Отнекиваться было бесполезно, мужчина все же сумел меня намазать. Начав аккуратно с лица и медленно спускаясь к низу. Массирующими движениями втирая в моё тело липкую жижу, доводя до исступления. Нежно поглаживая, боясь сделать больно, его пальцы порхали по моему телу, а их обладатель не представлял, какое воздействие на меня имеет. Да если бы он сейчас, сделал чуть больше и прижал к холодной поверхности стены целуя, крепость бы пала. Да я бы даже не сопротивлялась, ответив на его поцелуй со всей своей огненной страстью, что сжигала изнутри. Или это его волшебные руки так на меня действовали, да жара, растопившая мне мозги?

Закончив меня намазывать, мужчина закутал мое тело в простынь и привёл назад в комнату отдыха, напитывать тело. Просидев так минут тридцать и попивая чай, бросала внимательные взгляды на Кирилла, пытаясь отгадать, что же у него в голове? А потом настал самый сложный момент. Меня мыли! Сняв простынь, он взял мочалку и бережно начал водить ею по телу. Потом мыл голову, затем опять тело, всё это время я не сводила с него прожигающего взгляда, Наполненного нежностью и пониманием. Вот как-то так оно и приходит порой, достаточно влипнуть в неприятности, что бы тебя спасли и позаботились. Позаботились и как о женщине и как о маленькой девочке. И да, мне нравилась его забота, его руки, скользящие по моим рукам, его пальцы зарывшиеся в мои волосы. Я таяла, мне как кошке хотелось заурчать от такой ласки… Да какая ласка, он просто меня мыл, даже не пытаясь к чему-то принудить. Это всё я нафантазировала. Домыв меня, Кирилл хрипловатым голосом сказал то, чего бы я хотела до боли, до сжимающихся спазмов в низу живота, я хотела, хотела его поцелуев, пусть и не волшебных, но не менее действенных. Боже, облизав в миг высохшие губки, вышла из бани, закутанная в полотенце. Ещё одним закрутила на голове тюрбан и присела рядом с Иосифом, дожидаясь Кирилла. Слова о том, что он собирается ехать в Питер, выбили шаткую основу их под ног, а паника и страх, казалось бы улегшиеся в груди, подняли свои головы. Стало жутко, в голове закрутились мысли — вдруг он не