Эсэсовский легион Гитлера. Откровения с петлей на шее - Леон Дегрелль

Однако операцию следовало провести в любом случае.

Противник получал все больше пространства для маневра. Если мы не нанесем решающий удар, то сами его получим. Нам приходилось выбирать: рискнуть всем или потерять все. Я вызвал новых добровольцев, следовало повторить вылазку более крупными силами. Офицер, не верящий в успех, снова взял своих солдат. Я очень убедительно постарался объяснить им, что следует делать.

В глазах парней засверкали искры. Некоторые из них уже заслужили Железный Крест сегодня утром и желали оправдать его. Они снова двинулись в путь. Мы следили за ними в бинокли.

Прошли еще два часа, было уже 17.00. Красные, которые хотели снова захватить колхоз, бросились в атаку со своими обычными воплями.

Им ответил другой крик, который слушался заметно слабее. Вряд ли красные видели наших молодых солдат, которые, укрывшись у них за спиной, ждали подходящего момента. Они бросились в воду и вышли, точно львы!

Большевики поверили, что они сами окружены. Большинство из них, не зная, куда бежать, помчались прямо на наши пулеметы, и кто-то попытался залезть в кусты. Многие из них сдались, это были гиганты с узкими глазами, похожие на горилл, которых наши парни подгоняли ударами прикладов по спине.

Увы! Половина этих молодых гладиаторов погибла, выходя из кустов или пересекая реку. Их стройные тела плавали под водопадами. Мы снова победили, но платой за победу стала молодая и чистая кровь.

Каждый из наших молодых парней стоил больше, чем куча пленных оборванцев, которых мы загнали в школьные классы. Этот потрясающий контраст очень ясно подчеркивал характер дуэли: Европа, очищенная двадцатью веками цивилизации, и дикие орды азиатов, звероподобные и гримасничающие, с нахлобученными пилотками с красной звездой СССР. Наши молодые добровольцы сделали свой выбор. Они погибли, сражаясь за идеалы, которые светились в их глазах.

Красные, снова понеся тяжелые потери, откатились обратно в лес на запад и юго-запад. Они больше не рисковали вступать в рукопашную в этом секторе, усеянном трупами их товарищей.

Несколько отвратительных свиней шатались перед советскими постами и пожирали вонючие трупы, быстро разлагавшиеся на солнце. Красные мрачно следили за этими трупоедами, чавкавшими буквально в 20 метрах от них. Судя по всему, они сильно хотели уволочь этих животных к себе в тыл. Наконец они сумели схватить одну свинью. Мы услышали крики радости. Вот так в Третьякове русские занялись людоедством при промежуточном звене в виде свиньи.

Мы сумели получить все сведения, которые нам требовались, от этих гурманов, любителей свиного мяса.

Один из наших врачей попал в плен, когда пытался спасти раненого, лежавшего на берегу речки. Русские таскали его с одного поста на другой.

Как и большое число наших солдат, он немного выучил русский язык. Врач оказался на удивление изобретательным. Он весело трепался с врагами, пока его не решили отправить в тыл. У него было достаточно времени, чтобы осмотреть вражеские позиции и оценить их силы. Когда его повели, было уже темно. Тропа проходила вдоль глубокого оврага. Врач неожиданно прыгнул и кувырком скатился вниз. Предоставив русским бесноваться, сколько хотят, врач пустился наутек!

Раз десять он сбивался с пути. Но на рассвете мы увидели голову, высунувшуюся из болота в 50 метрах от нас. Это был наш отважный товарищ. Он осторожно пополз и благополучно добрался до наших позиций, весь грязный и зеленый, как нильский бегемот. С этого момента красные на западе потеряли покой, так как наши противотанковые орудия расстреливали их, выбивая из лесных убежищ.

Оставались еще дубовые рощи, которые нависали над нами с юго-востока, и откуда советские минометы вели постоянный огонь. С рассвета и до заката мы были вынуждены прятаться в убежищах, вырытых в меловой почве или под избами. Наш командир, попытавшийся отправиться с обходом, едва не погиб, когда три мины разорвались поблизости.

Нам нужно было зачистить высоты и вышвырнуть дьявольские приспособления подальше. Одна из наших рот обошла красных и обрушилась на них всей своей мощью.

Но мы дорого заплатили за эту контратаку. Национальный лидер «Молодых рексистов» профос Йон Хагеманс, бывший студент-коммунист из университета Брюсселя, который воспринял наши идеи и стал их глашатаем в Нидерландах, был убит разрывом мины,

Но Третьяков был освобожден лишь частично. Каждый день наши вылазки отгоняли противника все дальше, но едва наши солдаты поворачивали обратно к избам, как за спиной у них снова вспыхивала стрельба. Они еле успевали добежать до блиндажей. Противник складывался, а потом обратно разжимался, как упрямая пружина. Элитные советские снайперы карабкались на деревья, словно ягуары. Иногда нам удавалось подстрелить кого-нибудь из них, если мы целились очень тщательно. Тело падало на землю, ломая по дороге ветки.

Но большинство большевистских древолазов оставались незамеченными. Десятки снайперов мешали нашим передвижениям. Третьяков был окружен снайперами, которые берегли патроны и стреляли очень метко.

Но все это никак не могло скрыть очевидное — мы удержали Третьяков. Красные не сумели захватить проход, который им был крайне нужен для контратак.

Мы остались единственными, кто сумел удержать передовые позиции в кавказских лесах на юго-западе. Повсюду наши войска начали отход. Третьяков остался клином, вбитым в советские позиции. Именно отсюда в октябре мы начали наше последнее наступление на Западном Кавказе.

Наша дивизия проскользнула еще дальше на юг. После того как нас сменили подразделения дивизии СС «Викинг», мы приняли участие в этом маневре. Жарким вечером в конце августа мы оставили могилы наших мертвых и осторожно ушли лесами на запад, так как там все еще патрулировали отряды неприятеля. Наша группа почти пересекла путь длинной колонне советских солдат. Их было в семь или восемь раз больше нас. Они прошли по гребню в нескольких метрах у нас над головой, даже не догадываясь о нашем присутствии. Мы в это время затаились в кустах, держа пальцы на курках.

После двухчасового перехода мы добрались до маленькой деревушки, которая затерялась среди высоких голубых пиков. Она называлась Кубано-Армянская, и ее построили еще в царские времена армянские беженцы.

Армения

Сентябрь 1942 года стал месяцем отдыха для дивизий на Западном Кавказе. Немецкое наступление второй половины августа провалилось, так как не хватило войск для прорыва обороны и контроля над лесными районами. Войска, отправленные вперед, добились бы успеха, если бы, как в июле, наступали по открытой местности. Однако легкие дороги закончились. Противник терпеливо ждал, пока мы пройдем еще 200 километров и увязнем в джунглях. Затем, когда мы застряли в проходах и долинах, он отрезал нас с тыла в лесных районах, где партизаны наносили удары, часто оставаясь незамеченными, удары жестокие и смертоносные.