Герой ее мечты - Конни Брокуэй

Они уже собрались вернуться внутрь, когда дверь распахнулась и вышел Маккэнихи; его глаза угрожающе горели, а губы прижимались одна к другой плотнее, чем кора к дереву.

— Куда?

— Что ж, это не займет много времени, — с мрачным юмором прокомментировал Тим.

Длинное мускулистое тело Маккэнихи напряглось, он обернулся к Тиму и намеренно тихим голосом произнес:

— Знаешь, Тим, если начнется настоящий дождь, их тропу может смыть в считанные минуты, а учитывая, что их ведет Очень Высокое Дерево, совершенно невозможно предсказать, какой дорогой они пойдут. Юта, в отличие от белых, не пользуются одними и теми же тропами. Итак, куда?

Встретив горящий взгляд Маккэнихи, Гилпин указал туда, где Венис и Рид скрылись в соснах.

— Спасибо, — бросил Маккэнихи. — Я возьму твою лошадь.

— Позаботься о мисс Лейланд, Ноубл, — угрюмо сказал Тим.

— Да.

— Ты меня понимаешь.

— Конечно. — Ноубл плотно застегнул куртку.

— Если с ней что-то случится, я буду считать тебя ответственным за…

— Если с ней что-то случится, я буду там, где твои нотации, Тим, не имеют ни малейшего смысла, — сквозь сжатые зубы огрызнулся Ноубл.

Он пронзил приземистого редактора холодным взглядом, но Тим не отвернулся, и между ними повисли невысказанные слова. Наконец Тим отвел взгляд и коротко кивнул. А Ноубл, не тратя лишних слов, спустился с тротуара и направился в конюшню.

От крепкого сна Гарри Гранди пробудил сварливый спор между новой владелицей гостиницы и одной из проституток. Кошачьи драки, хотя и были вполне обычным явлением, редко происходили так рано утром, да еще утром после такого праздника, как накануне вечером, проходившего сразу вслед за религиозным собранием у преподобного Нисса. Гарри встал на колени и, мутными глазами глянув в окно, заметил уходящего Ноубла Маккэнихи.

— Вот так, малыш, на этом игры, пожалуй, закончены, — пробормотал Гарри и, плюхнувшись обратно на голый матрац, мрачно уставился в потолок. Армейское одеяло, разделявшее комнату на владения братьев Гранди, закачалось. — Ты меня слышишь, Энтон?

— Да. — Ответ был прерван отрыжкой. — Я говорил тебе, она заметит, что они скреплены болтами и проволокой.

— Заткнись. Откуда мне было знать, что она вся такая умная?

— По-твоему, она достаточно умна, чтобы понять, что в этих горах нет ничего, кроме выработанных шахт и скал? — спросил Энтон.

— Угу.

— Думаешь, она закроет скоростную дорогу?

— Угу.

— Это значит, больше не будет никакой бесплатной перевозки грузов?

— Ну и ну, это просто гениально, Энтон.

С другой стороны одеяла не последовало больше ни слова. Наверное, решил Гарри, мозги Энтона зашевелились, пытаясь осмыслить такой поворот дел.

— Если у нас не будет скоростной дороги, у нас не будет способа доставлять товары сюда, а это означает, что у нас не будет ничего, что кто-то мог бы купить.

— Угу.

— Что же нам делать?

У Гарри ответа не было. Он перевернулся на живот, поскреб макушку и снова выглянул в окно — Ноубл исчез.

— Все кончится тем, что мы снова вернемся в Дубьюк! — трагически прорычал Энтон.

Дубьюк. У Гарри потускнели глаза. Никакой выпивки по воскресеньям; женщины зажимают носы, если не мыться каждый месяц; маленькие дети бросаются шариками из разжеванной бумаги. Дубьюк означал отказ от всех радостей той замечательной жизни, которую вели Гарри и Энтон на протяжении семи лет, с тех пор как дядя Зеб грохнулся замертво прямо здесь, на парадной лестнице «Магазина Гранди». Огромный, безобразный, старый дядя Зеб.

Старый мертвый Зеб. Древний… мертвый… человек.

Завопив от радости, Гарри Гранди вскочил с кровати и отбросил висевшее одеяло. Он не собирался отказываться ни от Сэлвиджа, ни от магазина, ни от проституток в бархате, ни от всех остальных Богом данных щедрот — во всяком случае, без борьбы.

— Неужели нигде здесь нельзя побыть только вдвоем? — проворчала Фифи ла Пальма из-за массивного тела Энтона, но Гарри не стал обрашать на нее внимания.

— Энтон, я придумал. Я знаю, что делать!

Глава 14

— Неужели никто не догадался захватить с собой запасную колоду карт? — возмутился Кассиус.

— Нет. — Венис вздохнула; Они путешествовали уже три дня, и каждый день казался длиннее предыдущего. И все из-за ее сопровождающего, Кассиуса Рида.

— Такого не может быть, не может! — кипел от негодования он.

— Если бы вчера вечером вы не оставили карты снаружи, ветер не унес бы их, — рассудительно заметила Венис. — Если хотите, я могу сделать…

— Сначала нет приличного постельного белья, теперь еще это! — перебил ее Кассиус, копаясь в сумке. — Как, хочу я спросить, должны мы развлекать себя в этом унылом месте?

— В унылом? — изумленна повторила Венис. — Оно волшебное! Неужели оно не кажется вам прекрасным?

— Прекрасным? Мокрый лес и куча гор? — Он презрительно фыркнул. — Если бы я хотел восхищаться панорамой прекрасного горного пейзажа, то скорее делал бы это в клубе, сидя в удобном кресле перед картиной, а не на спине мула в ливень.

— Но тогда вы не были бы частью этого великолепия. Вы были бы просто… зрителем.

— Слава Богу! — раздраженно отозвался Кассиус, переходя к поклаже следующего мула. — Я бы сошел с ума от скуки, если бы меня заставили какое-то время быть частью этого «великолепия». Кстати, в скуке. Чем, по-вашему, мы будем занимать себя остаток дня?

— Если вы ищете чем заняться, то можете помочь поставить палатку, — предложила Венис.

— Поставить палатку? — скептически эхом отозвался Кассиус. — Это то, за что платят этим дикарям. — Он махнул в сторону Очень Высокого Дерева и Кривой Руки.

— Они заняты тем, что стараются разжечь костер.

— И нисколько не торопятся. Я заявляю, что совершенно замерз. Костра нет, вокруг проклятые мокрые леса, никакой приличной еды. И здесь тоже ничего стоящего. Ничего, кроме нескольких книг. — Он захлопнул клапан на сумке, даже не потрудившись ликвидировать беспорядок, который устроил в ней. — А это оборудование для раскопок. — Он произнес последнее слово, как будто говорил о заразе. — Не могу поверить, что такой богатый человек, как ваш дядя, не включил в свой список поставок несколько вещей, необходимых культурным людям.

Все еще не придя в себя от того, что Кассиус считал все это великолепие «скукой», Венис принялась заново укладывать сумку.

— Гм-м… — пробормотал Кассиус, подходя к ящику Ноубла. — Интересно, что здесь у Маккэнихи?

— Он сказал, что это какие-то окаменелые раковины для моего дяди, — ответила Венис.