Беру тебя напрокат (СИ) - Трифоненко Елена

— Нет, — я как болванчик мотаю головой. Романтическая обстановка мне вот сейчас точно ни к чему. У меня и так мозги плавятся, стоит только Петрову посмотреть на меня чуть дольше, чем того требуют приличия. Если буду еще шампанское распивать, остатки сознательности быстро меня покинут.

— Нет! — тверже повторяю я. — Никакого сотрудничества! Может, в пари ты и не участвовал, но мерзавцем все равно являешься.

— Это еще почему?

Я выдерживаю длинную паузу, а потом иду ва-банк:

— Ты глумился надо мной в своем видео.

— Что? — он смотрит на меня ошеломленно. — Ты о чем?

— Я про твой постновогодний анонс. Про ту пошлую нарезку из моих влогов, которую ты смонтировал.

— Я вообще не понимаю, о чем ты.

Вид у него такой, будто и вправду не поймет, о чем речь. Просто поразительный артистизм! Я с трудом подавляю желание поаплодировать:

— Забыл? Бывает. А ты пересмотри то видео — и все сразу вспомнишь.

— Отличная идея! Давай вместе и пересмотрим.

Я снова присаживаюсь на диван. Петров опускается рядом со мной и довольно быстро находит нужный влог через телефон. В его глазах светится искреннее любопытство.

— Можешь смотреть с седьмой минуты, — «добродушно» подсказываю я. — Чтобы время не тратить.

Он следует моим указаниям, и через несколько мгновений на лице его появляется обескураженное выражение.

— Что это, черт возьми, такое? — спрашивает он с легким потрясением в голосе.

Мои губы невольно кривятся в усмешке.

Петров смотрит дурацкий анонс почти минуту, а потом, отключив видео, закрывает глаза и откидывается на спинку дивана. На лице у него — разочарование и досада. Некоторое время мы сидим молча. Впрочем, мне это быстро надоедает — я многозначительно покашливаю, и Петров наконец выходит из анабиоза:

— Неожиданно…

— Неловкий момент, да? — уточняю я с деланным сочувствием. — Бывает. Ты, если память плохая, в книжечку записывай всех, кого унизил в своих роликах. А то так и будешь попадать в щекотливые ситуации. Кстати, ты там еще и в комментах «ласковых» слов в мою сторону не пожалел.

— Серьезно? — Лицо его делается мрачнее тучи.

Он еще несколько секунд сидит молча, а потом набирает полную грудь воздуха:

— Послушай, Ника, это видео… оно и правда отвратительно. Я бы, на твоем месте, тоже был в ярости.

Я тихо фыркаю. Вот чего не люблю — так это вот такие манипулятивные бла-бла-бла.

— Но у меня есть смягчающее обстоятельство, — виноватым тоном продолжает Петров. — Это видео монтировал не я, над ним трудились мои ассистенты. Сам бы я никогда такое не выложил.

— Ну да, ну да! — ухмыляюсь я. — И в комментариях меня, видимо, оскорбляли тоже ассистенты.

— Вообще-то, да, — с досадой кивает он. — Почти всю переписку за меня ведет Антон: мне просто некогда. Но я не снимаю с себя ответственности. Я тоже очень виноват перед тобой: не проконтролировал вовремя работу подчиненных, не проследил за комментариями. Прости, пожалуйста.

Его слова звучат вполне искренне. Но я им почему-то все равно не верю.

— Как у тебя все просто!

— Нет, не просто, — серьезным тоном возражает Никита. — Я понимаю, что восстановить доверие довольно проблематично. И все же я прошу тебя дать мне возможность загладить вину.

— И как ты собираешься это делать?

— Я прямо сейчас же удалю этот новогодний анонс и запишу отдельный влог, где извинюсь перед тобой за свои слова.

Меня даже в пот бросает от такой альтернативы.

— Не надо! Не надо никаких влогов с извинениями. Эту историю уже все забыли, а ты только раззадоришь моих хейтеров.

Мой голос почему-то дрожит, как дворовый пес на морозе. Я думала, что все те чувства, которые когда-то поднял во мне мерзкий троллинг Петрова, давно угасли, но нет. Оказывается, они просто дремали во мне, ждали подходящего случая, чтобы всколыхнуться.

— Хорошо, не хочешь публичных извинений — их не будет. — Никита разводит руками. — Давай уладим проблему денежной компенсацией.

Мне почему-то становится обидно.

— Думаешь, мое доверие можно купить? — сухо уточняю я. — Да еще, наверное, и по дешевке?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он морщится:

— Ника, не передергивай, пожалуйста. Причем здесь купля-продажа? Это будет штраф. Обычный штраф, как за превышение скорости или курение в неположенном месте.

— Мне не нужны твои деньги, Петров! Мне от тебя вообще ничего не нужно. Все, чего я хочу, — это как можно скорей улететь домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15. Никита

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Да уж, Тоха, подложил ты мне свинью, ничего не скажешь. Ника уже была у меня на крючке — и тут такой облом. Невезение года, мать вашу! Чтоб я тебе, скотина, еще раз доверил грузить видео? Да ни в жизнь!

Я помню, помню, как мы воевали по поводу этого анонса. Монтировал Валера, а Тоха раскритиковал. Сказал: скучно, без изюминки. Посоветовал вставить нарезку из чужих влогов. Я тогда велел ему отстать от пацана. Меня все устроило. Да и, откровенно говоря, не хотелось у себя пиарить какой-нибудь треш. Если бы не Ника, я бы и не узнал, что Тоха забил на мои слова и внес во влог изменения.

Интересно, кстати, он только над одним видео так «поколдовал», или есть еще сюрпризы?

Я вздыхаю. Мне хочется немедленно выписать брату люлей, но разум подсказывает, что сейчас надо заниматься не этим. Сейчас надо уладить все с Никой. Кажется, она готова меня убить, и это плохо. Это трындец как плохо.

Я еще раз окидываю ее взглядом. Щеки бледные, глаза такие, будто вот-вот расплачется. Мне хочется притянуть ее к себе, чтобы утешить, но страх перед тяжкими телесными повреждениями, которые она явно не прочь мне нанести, конечно, останавливает.

— Подожди, Ника, — говорю я вкрадчиво. — Не горячись. Улететь всегда успеешь.

— Я не горячусь, — возражает она дрожащим голосом. — Я совершенно спокойна. От такого человека, как ты, можно ожидать любой подставы. Именно поэтому я сваливаю. Это взвешенное решение.

— Нет, это эмоции. И ты делаешь плохо, в первую очередь, самой себе. Ведь наше сотрудничество выгодно обоим.

Она раздраженно фыркает, а потом задирает подбородок и медленно, с наслаждением, испепеляет меня взглядом.

«Останься!» — мысленно умоляю я в ответ. В какой-то момент даже подумываю встать перед ней на колени, но быстро отбрасываю дурацкую идею. Все равно с Никой этот цирк не сработает. Она слишком умна, чтобы проникаться дешевыми штучками, слишком прагматична. Буду давить на амбиции!

— Влоги со мной могут принести тебе тысячи подписчиков, — говорю я деловым тоном. — Подумай хорошенько, прежде чем от них отказываться.

— Да иди ты к черту, Петров! Обойдусь уж как-нибудь без твоих полоумных фанаток на канале.

Она раздраженно выдыхает и пытается пройти мимо меня к двери. И в этот момент в голове у меня словно что-то щелкает. Я на автомате перехватываю Нику, прижимаю к себе. Нельзя, нельзя ее отпускать! У меня дыхание перехватывает при мысли о том, что она может немедленно исчезнуть из моей жизни. Исчезнуть так легко и навсегда.

Ника смотрит на меня с ненавистью:

— Отпусти.

Ее взгляд почти ранит. Почти оставляет на моем лице ожоги. Но я не могу отпустить. Рад бы, но не могу. Я во власти какого-то дикого наваждения. Мне хочется прижать Нику к себе еще крепче, ощутить ее всем телом. Я словно балансирую на краю самоконтроля.

— Отпусти, — повторяет она, и в глазах ее на мгновение появляется испуг.

Он-то и приводит меня в чувства. Я прикладываю колоссальные усилия, но разжимаю объятья:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Извини.

Ника чуть нервно хмыкает и тут же идет к выходу.

Каждый ее шаг отзывается под ложечкой мучительной болью. Бац — и самоконтроль опять мне отказывает. Я обгоняю Нику и быстро загораживаю собой дверь.

Злючка застывает передо мной в растерянности.