Ярость дьявола - Вали Али
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не останавливайся, – потребовала Эмма, закидывая голову и выгибая спину. Она впилась ногтями в спину любимой, силясь продлить ощущение близости. Удовольствие накрыло кипящей волной, и Эмма в оцепенении замерла. Она прерывисто задышала, а потом охнула и протянула:
– Тпрррру!
– Тпрру? – с напускной серьезностью спросила Кейн, когда последние спазмы отпустили Эмму, счастливую и опустошенную. – Моя малышка слишком долго пробыла на ферме? «Тпру», – передразнила Кейн.
Эмма долго смеялась над этим комментарием.
– Нет, нет, не уходи, – проговорила она, чувствуя движение пальцев Кейн. – Мне так нравится чувствовать то, что ты рядом… Почти так же, как то, что ты меня дразнишь.
Эмма кончиками пальцев погладила Кейн по лицу, а потом поцеловала в губы.
– И только подумай, к чему может привести, когда тебя имеют и дразнят, – Кейн поцеловала ее еще раз и вышла. – И кстати, как я жила все это время без тебя? Ума не приложу.
Глаза Эммы наполнились слезами. Она была единственной, кто знал Кейн такой. Знала эту женщину, которую многие уважали, но большинство – боялись. Кейн умела парой слов выразить все то, что было у нее на сердце.
– И я долго задавалась этим вопросом.
– Ну-ну, не плачь, любовь моя. Иногда я смотрю на тебя, и у меня такое чувство, что в комнате не хватит воздуха наполнить мои легкие. Я никогда себе представить не могла женщину, которая бы так увлекала меня и полностью мной завладела. А потом я встретила тебя, – она принялась осторожно вытирать слезинки Эммы. – Дай мне знать, если я когда-нибудь тебя разочарую? Я не хочу больше никогда быть одной, без тебя. Четыре года… Этого было достаточно для того, чтобы понять, что такое счастье.
– Милая, ты меня никогда не разочаровывала, – Эмма прильнула к сильным рукам Кейн. – Я сама себя разочаровала. Я твоя жена, и я не должна была верить никому другому.
Эмма коснулась губ Кейн.
– Я люблю тебя. В горе и в радости. В болезни и здравии, и даже с пулевыми ранениями, – последнюю фразу Эмма шепнула Кейн на ухо, и тут же поцеловала его. Кейн радостно засмеялась.
– В богатстве и бедности, – и Эмма поцеловала так же другое ухо Кейн, – …пока смерть не разлучит нас.
Закончила клятву Эмма поцелуем в губы, и не осталось сомнений в том, какой сильной была ее любовь к Кейн.
– Я принадлежу тебе, и никого другого мне в целой жизни не надо, кроме тебя.
– И это самое лучшее, что ты мне когда-либо говорила. Но я не хочу обладать тобой, любовь моя, – тихо сказала Кейн.
Эмма резко отстранилась, улыбка увяла на ее лице.
Кейн все еще не готова к полному доверию.
– Не уходи. Мне так нравится чувствовать то, что ты рядом, – повторила Кейн то, что Эмма сказала парой минут раньше. – Ты доверяешь мне, любимая?
– Всю мою жизнь, – без тени сомнения ответила Эмма.
– Тогда не надо так беспокоиться, когда я говорю подобные вещи. Это не значит, что я не хочу и не люблю тебя. Я не хочу обладать тобой. Я хочу, чтобы ты была во всем мне равной.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, только не сочти меня сумасшедшей. – Эмма положила голову на плечо Кейн, и ее светлые волосы рассыпались по груди любимой.
– Тут, кроме нас, никого нет. А я никогда не подумаю, что ты сошла с ума.
– Мне нравится, что ты сильнее меня, Кейн. И не только физически. Люди не из страха подчиняются тебе, а потому, что они сами хотят подчиняться. И мне в тебе это нравится, и я счастлива, что ты можешь защитить меня и наших детей. Я чувствую себя в безопасности. И я хочу, чтобы люди смотрели на меня и знали, что я принадлежу тебе, и что я – под твоей ответственностью, я твоя. Я хочу, чтобы они знали, что это мой выбор – принадлежать тебе. Я хочу всего этого… А чего хочешь ты?
Кейн глубоко вздохнула и сделала медленный медитативный выдох, точно пыталась собраться с мыслями.
– Уж не знаю, почему этот разговор сделался вдруг таким серьезным. Хотя, может быть, оно и к лучшему, – Кейн встала с постели, взяла что-то со стола и, пока Эмма не успела начать беспокоиться, принесла это на кровать.
В руке Кейн держала зеленый бархатный мешочек на тонком шнурке.
– Родная, я хотела тебе сказать, что скоро мы будем стоять перед всеми нашими друзьями и перед богом для того, чтобы ты озвучила свое желание принадлежать только мне. И я – тебе. Я люблю своих детей и свою семью, но всего этого недостаточно, все оно бессмысленно без твоей любви.
– Но я люблю тебя, – сказала Эмма.
– Я знаю, – Кейн с некоторым усилием открыла мешочек, а когда содержимое оказалось на ее ладони, Эмма ахнула.
– Сколько мы уже живем вместе, а я еще ни разу не подарила тебе приличного кольца, – Кейн взяла одно кольцо. – Ювелир сказал мне, что этот бриллиант безупречен. Для меня это символизирует любовь к тебе. Может быть, моя жизнь и несовершенна, но я очень стараюсь, чтобы ты чувствовала себя нужной и любимой. И я знаю, как сделать это
безупречно
. И я хочу, чтобы ты это запомнила.
Она держала кольцо над безымянным пальцем Эммы.
– Эмма, будешь со мной?
Не успел вопрос слететь с губ Кейн, ответ у Эммы уже был готов. Предельно простой.
– Да.
Кейн достала второе кольцо – простое золото, с двумя сапфирами, инкрустированными прямо в перстень.
– А это кольцо для меня. В нем два камня, они символизируют самое дорогое, что ты могла дать мне – наших детей.
Эмма надела кольцо на палец Кейн и не смогла сдержать слез.
– А не мог бы тот человек, который сделал их для тебя, потом добавить еще один камень? – спросила Эмма, и показала на второе колечко.
Вместо ответа Кейн протянула Эмме еще один мешочек. В нем оказались еще два сапфира, которые и нужно было добавить в кольцо, если семья Кэйси увеличится.
– Нам ведь есть, над чем поработать, правда?
– Да, девочка моя, но, пока ты не начала строить далеко идущие планы, тебе нужно узнать еще кое-что.
Эмма прижала пальцы к губам Кейн, не давая ей сказать вслух, что бы она ни собиралась сообщить.
– Потом, – она обняла Кейн за шею и прижала к себе. – Не сейчас.
И снова Кейн только замурлыкала, когда Эмма просунула ногу ей между бедер.
Наверное, могло показаться странным то, что Кейн выбрала такой момент для того, чтобы сделать самое важное предложение в своей жизни – руки и сердца. Ведь они даже не успели одеться после занятий любовью. Но Эмме и не хотелось никак иначе. А признание Кейн, каким бы оно ни было, подождет. Тот счастливый момент Эмма не хотела ничем омрачать.
Глава 27
Кейн повернулась к Эмме спиной, а та заботливо смыла обильную пену шампуня с ее волос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});