Ад ближе, чем думают - Александр Домовец

Было мне лет двенадцать, и я допоздна задержался на равнине – вместе с двумя приятелями ловил сусликов. Увлеклись до того, что и не заметили, как стемнело. Мы быстро пошли домой, держа путь на деревенские огни, мерцающие далеко впереди. Призрак возник перед нами совершенно неожиданно, словно вырос из-под земли. Это была светящаяся тень высокого старого человека с размытыми чертами лица в обрамлении длинной седой бороды, одетого в некое подобие белого халата и остроконечную шапку. Мы застыли на месте, словно парализованные. Старик неторопливо приблизился и поочерёдно возложил каждому из нас на головы бесплотные руки. Я закрыл глаза и непослушными губами зашептал молитву. Однако никакого вреда призрак нам не причинил. Отступив на шаг, он издал глубокий вздох и пропал – столь же внезапно, как и появился. И лишь тогда, стряхнув наваждение и задыхаясь от страха, мы помчались в деревню. Корзину с пойманными сусликами, конечно, потеряли. Надеюсь, они смогли выбраться на волю…

Поразительно, что родители ничуть не удивились моему рассказу. Они, я бы сказал, отнеслись к нему как-то обыденно. «Бывает…», – сказал отец сквозь зубы. А мать строго-настрого запретила впредь шляться за околицей с наступлением темноты. Так же спокойно воспринял мой рассказ наш учитель мистер Руперт, с которым я был очень дружен.

Тщательно подбирая слова́, он объяснил мне, сгорающему от любопытства, что Эйвбери – место особое, осенённое благодатью древних британских богов. Не зря, совсем не зря оно много тысячелетий назад было огорожено кольцами из огромных каменных глыб. «Внутри этих колец, мой мальчик, время нынешнее смешалось со временами давно ушедшими. Кроме законов природы здесь действует что-то ещё. Вот мы живём в удобных домах, слушаем радио, ездим на машинах. Всё как полагается в двадцатом веке. Но в любой момент, выйдя на улицу, ты можешь неожиданно, сам того не желая, сделать шаг в иной мир и навсегда пропасть для мира нашего. Или встретиться с призраком человека, чьи кости давно истлели. Или услышать некие голоса, звучавшие в эпоху наших пращуров…»

«Но как всё это объяснить?» – спросил я в смятении. Учитель развёл руками: «Никто этого не знает, мой мальчик. Одни говорят, что возле мегалитов в древности хоронили друидов. Их души по сей день бродят в окрестностях деревни и не могут смириться с тем, что времена изменились. А ещё говорят, что Эйвбери волей богов стал с незапамятных времён пуповиной, через которую Земля соединяется с космосом…» «Зачем?» Учитель вздохнул: «Гадать о божьем промысле – дело неблагодарное. Может, небесным силам просто нужна дверь, через которую они легко и просто попадают в земной мир с горних высей. И всякий раз, когда это случается, в Эйвбери происходят странные и непонятные для обычных людей события…»

«Но ведь выходит, что мы живём в опасном месте, – потрясённо сказал я. – Почему же никто отсюда не уезжает?» Добрый мистер Руперт погладил меня по голове и негромко произнёс: «Ты знаешь, я сам думал об этом. Казалось бы, что за радость жить по соседству с жутью? И всё-таки людей здесь что-то держит. А если кто и уезжает, то чаще всего рано или поздно возвращается. Вот я, например. Представь, однажды меня пригласили преподавать в Оксфорд, но я там не продержался и года. Заскучал, что ли… Эйвбери – место тёмное и необъяснимое, однако другого такого на всей Земле нет. Временами бывает страшно, зато всегда интересно. И мы, живущие здесь, это понимаем…»

Разговор с учителем Рупертом я вспомнил много лет спустя, когда, узнав, что в Эйвбери освобождается место начальника отделения, изо всех сил постарался его занять. Вроде бы карьера в Кембриджшире складывалась неплохо, и перспектива была вплоть до перевода в Лондон, однако вдруг невероятно потянуло на родину, в деревню, взятую в плен мегалитами, где, может быть, небеса нечувствительно смыкаются с земной твердью…

Владимир Ходько

Слушая Вильямса, я краем глаза следил за человеком, неторопливо идущим к нам по равнине со стороны мегалитов. Когда он приблизился, я с некоторым удивлением узнал в нём нашего товарища по вчерашним событиям биолога Баррета. Хотя чему удивляться? Приехал отдыхать, вот и прогуливается. Бредёт не спеша, пиная мелкие камни, щедро усеявшие равнину. Дышит загадочным воздухом древнего места… Одет в широкую куртку болотного цвета и джинсы, лысую голову прикрывала суконная кепка. В спортивной сумке через плечо что-то тихонько булькало.

– Не помешаю? – спросил академик, пожимая нам руки. – Вы тут, наверное, ведёте расследование?

– Да нет, беседы беседуем, – ответил я.

– А также разговоры разговариваем, – подтвердил Вадим. – Вот лейтенант на правах старожила рассказывает нам про Эйвбери.

Баррет хмыкнул:

– Ну, это тема необъятная, к ужину можно не ждать… Хотите, угадаю, о чём шла речь?

– Сделайте одолжение, – сдержанно сказал Вильямс.

– Вы сообщили, что Эйвбери – самое таинственное место на планете. Мегалиты сооружены ещё языческими богами, а в окрестностях в незапамятные времена хоронили друидов, чьи души по сей день шляются неподалёку от деревни и смущают обывателей. Иногда здесь исчезают люди, порой возникают хрономиражи, на равнине время от времени ощутимо колеблется и непонятно отчего светится почва… Что там ещё? Ах, да! Существует поверье, что в дальней камере гробницы Вест-Кеннет спит вечным сном то ли один из древних героев, то ли титанов. Но когда родной Британии будет угрожать смертельная опасность, он проснётся и сокрушит любого неприятеля, ибо могуч и неуязвим… В разные времена появлялись смельчаки, готовые проверить эту легенду. Однако, вот беда: ни один из тех, кто спускался в Вест-Кеннет, назад не вернулся… Ну, как, угадал?

Мы с Вадимом переглянулись.

– В целом угадали, – сказал я. – До легенды, правда, ещё не добрались, но во всём остальном – да.

– На особую проницательность не претендую, – сообщил Баррет, запуская руку в наплечную сумку. – Просто я здесь не в первый раз и местных мифов наслушался.

– А это мифы? – вкрадчиво спросил Вадим. – Поделитесь учёным мнением.

Рука Баррета вынырнула из сумки с уловом в виде фляжки. Судя по запаху, виски. Биолог сделал солидный глоток и скривился – возможно, от удовольствия.

– Не угодно ли по глоточку? – спросил он, отдышавшись.

Вильямс отказался. Мы с Вадимом из вежливости пропустили граммов по двадцать. Виски оказался приличным.

– Так вот, мифы или нет, – заговорил оживившийся Баррет, убирая фляжку. – Вы будете смеяться, но лично я склонен думать, что главным образом нет.

Вадим тяжко вздохнул.

– Тут уж не до смеха, – проворчал он. – То есть местным легендам вы доверяете?