Несправедливое преимущество (ЛП) - Роберт Тору Кийосаки

Никто из соискателей не спросил у меня, какова миссия компании, какие проблемы она решает, чему новому они могут научиться, работая здесь.

Вместо социально-ответственных вопросов они спрашивают исключительно о деньгах и условиях работы. Вопросы соискателей свидетельствуют об их менталитете пролетариата.

Программирование такого менталитета начинается с детских лет, когда родители говорят ребенку: «Хорошо учись, чтобы потом получить высокооплачиваемую работу» или «Поступай в университет и стань юристом, врачом или веб-дизайнером. Если у тебя будет профессия, ты всегда сможешь на это опереться».

Запомните первое правило богатого папы: «Богатые не работают ради денег».

Семья — вот где начинается программирование пролетарского образа мышления. Родители-пролетарии хотят, чтобы их дети стали более образованными и работали не просто на богатых, а на самых богатых.

Когда ребенок приходит в школу, учителя (которые тоже относятся к пролетариату, поскольку не имеют собственности на средства производства) закрепляют начатое родителями программирование, говоря: «Те, кто будет делать то, что я говорю, и получать хорошие оценки, опередят остальных в гонке за высокооплачиваемой работой».

Затем лучшие выпускники школ, обогнав многих своих одноклассников, поступают в вузы, и преподаватели продолжают вдалбливать им эти пролетарские догмы, говоря: «Если вы успешно закончите магистратуру и аспирантуру, ваше резюме будет иметь гораздо больше шансов. Чем выше будет ваша ученая степень, тем больше у вас возможностей получить высокооплачиваемую работу».

Павлов приучал своих собак выделять слюну в ответ на звон колокольчика. Наша система образования обещает учащимся высокооплачиваемую работу под аккомпанемент школьных звонков. Достаточно кому-нибудь произнести волшебные слова «высокооплачиваемая работа», как тут же выстраивается очередь.

Если человек выигрывает это состязание у менее удачливых конкурентов и получает вожделенное место, он так радуется, что совершенно не возражает против того, чтобы из его высокой зарплаты налоги вычитали по самой высокой ставке — и чтобы правительство получало свою долю раньше, чем кто-либо другой.

Обеспечив государству доход, новоиспеченный работник затем соглашается перечислять часть своей зарплаты компании, управляющей взаимным фондом, полагая, что таким образом он копит себе на пенсию, но на деле лишь снабжая деньгами богатых.

Согласно американским законам, если наемный работник отказывается участвовать в пенсионной программе, спонсируемой работодателем и реализуемой через взаимные фонды, то и работодатель освобождается от своей части выплат в пенсионный фонд работника. Другими словами, «если вы отказываетесь платить банкирам с Уоллстрит, работодатели не будут платить вам». Вот какую власть Уоллстрит имеет над правительством и трудовым законодательством, поддерживаемым, кстати говоря, профсоюзами. Вот вам пример коррупции в действии.

Обеспечив за собой рабочее место, человек начинает понемногу откладывать деньги, чтобы осуществить мечту всей своей жизни: купить собственный дом. Ведь ему столько раз твердили: «Недвижимое имущество является важным активом и вашим самым крупным капиталовложением».

Мало кто понимает, что истинными активами — активами банкиров — являются закладная и домовладелец, который платит по ней проценты.

Новый член рабочего класса начинает активно перекладывать свои кровно заработанные деньги в карманы буржуазии посредством ее агентов: банкиров, риелторов, биржевых брокеров, финансовых консультантов и политиков.

Существующая система образования позволяет буржуазии изолировать свой мир от мира рабочего класса. Другими словами, она служит как раз тем самым «алчным богачам», которых так презирают преподаватели.

Именно по этой причине в учебных заведениях на прочь отсутствует финансовое образование.

Бегите с плантаций

Мой бедный папа стал учителем, потому что он был продуктом плантационной экономической системы, господствовавшей тогда на Гавайских островах. Его отец, мой дед, приплыл на Гавайи из Японии, чтобы работать на тростниковых и ананасовых плантациях.

Здесь дед женился на моей бабушке, семья которой перебралась на Гавайи поколением раньше, еще в XIX веке. Когда моя бабушка вышла замуж за моего дедушку, ее родители продолжали работать на плантациях.

Но дедушка не испытывал никакого желания работать на плантациях, поэтому занялся фотографическим бизнесом. Он стал предпринимателем и весьма преуспел в своей деятельности.

В то время как другие иммигранты трудились на плантациях за доллар в день, живя в бараках, построенных плантаторами, у моего дедушки были свой дом и автомобиль. Он постепенно богател и инвестировал деньги в ценные бумаги и недвижимость на берегу острова Мауи, где жила его семья.

В 1929 году фондовый рынок рухнул, и началась Великая депрессия. Постепенно бизнес моего дедушки пришел в упадок, и вскоре он остался без дома, без машины и без недвижимости на побережье.

В то время когда началась Великая депрессия, моему отцу было 10 лет, и этот исторический отрезок оставил неизгладимый отпечаток на его мировоззрении.

В японцах и других иммигрантах он видел рабов, которые трудились на плантациях в интересах богачей. Мой бедный папа видел, как его отца, который попытался жить по-другому, накрыла волна рыночного краха и экономической депрессии.

На взгляд моего отца, единственный путь, позволявший уйти с плантаций, заключался в повышении уровня образования. Вместо того чтобы получить медицинское образование, он решил стать учителем, надеясь на то, что с помощью образования поможет детям иммигрантов избежать участи рабов, гнущих спины на плантациях. Он видел в образовании путь к освобождению от рабского подчинения богачам.

Всю свою жизнь мой отец посвятил образованию. Он закончил Гавайский университет и вскоре стал директором школы, самым молодым директором на то время. При этом он продолжал заниматься научной работой — в Стэнфордском, Северо-Западном и Чикагском университетах, — чтобы получить более высокую ученую степень. Он много работал, много учился и постепенно поднимался по служебной лестнице в системе общественного образования, пока не стал главой Департамента образования штата Гавайи.

Отец часто рассказывал нам, детям: «Богачи привезли иммигрантов на Гавайи, чтобы те работали на их плантациях. По прибытии работникам давали служебное жилье и заводили на них кредитный счет в магазине, принадлежавшем компании.

Когда приходил день получки, иммигранты обнаруживали, что арендная плата за жилье и покупки, сделанные в магазине, вычитались из зарплаты. К концу месяца у большинства работников не оставалось ни гроша, а многие становились должниками компании, если слишком много брали в кредит в магазине. Фактически они работали бесплатно».

Свой рассказ он заканчивал обычно такими словами: «Вот почему вы должны хорошо учиться — чтобы найти работу за пределами плантаций».

В семье моего отца образование боготворили. Большинство родственников имели высшее образование и ученые степени. Многие имели степень магистра, а некоторые были даже докторами наук. Я же являлся одним из тех немногих, кто ограничился степенью бакалавра.

Проблема, однако, в том, что большинство моих родственников при всем их образовании с плантаций так и не ушли. Многие из них работают на самой крупной плантации — на государственной службе. А некоторые из их высокообразованных детей устроились на такие современные плантации, как «Coca Cola», «United Airlines», «Bank of America» и IBM.

Плантации остались, только названия изменились.

Воспроизводство пролетариата

Карл Маркс определял пролетариат как класс капиталистического общества, лишенный собственности на средства производства. Все, что они могут продать, — это их труд.

И что же делает наша система образования? Она поставляет капиталистическому обществу поток пролетариев. Ведь школы не учат людей быть капиталистами.

Сегодня рабочий класс хочет иметь высокооплачиваемую работу, но настоящие капиталисты в ответ на это перемещают производство, а значит, и рабочие места, в страны с более дешевой рабочей силой. Вот где кроются корни кризиса. Как экономика может процветать при нехватке рабочих мест и низких зарплатах?

Из-за недостатка финансового образования даже самые высокообразованные специалисты никак не могут разбогатеть, поскольку все их заработки уходят на оплату налогов и кредитов, пенсионные накопления тонут в омуте инвестиционной банковской системы, а то, что остается, съедает инфляция.

Плантационная система по прежнему живет и здравствует даже в информационную эру.