Рулевой - Билл Болдуин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брим подмигнул старшине, потом повернулся к Хагбуту.
— Возможно, нам стоит поспешить в Магеллану, полковник, — предложил он. — Сюда мы выдвигались больше трех метациклов, к тому же нам предстоит неприятный объезд с той стороны моста.
Оба помолчали, глядя на светящиеся круги, исходящие от антенны КА'ППА-связи — Барбюс вел ответную передачу.
Хагбут кивнул и насупился, потом глубоко вздохнул.
— Ладно, — решился он. — Лейтенант Брим, вы можете передать моим людям, чтобы они немедленно рассаживались по бронетранспортерам.
***Они успели в самый последний момент. Когда извергающая клубы пара самоходка Брима ворвалась на стартовую площадку, кроме них, там почти никого не оставалось. Большое поле было сплошь завалено брошенной техникой, большая часть которой носила наглядные следы того, что другие участвовавшие в операции группы также, встретили серьезное сопротивление. В центре стартовой площадки оставался только один большой десантный бот, и члены его экипажа отчаянно махали им руками от обоих люков. — Сдается мне, они хотят, чтобы мы поторапливались, — заметил Барбюс, тормозя машину.
— Похоже на то, — согласился Брим. — Если эту флотилию облачников ничего не задержало, Анак со своими линкорами уже где-то неподалеку. — Он включил громкоговорители. — Конечная остановка, джентльмены, — объявил он солдатам Хагбута. — В две колонны — и в бот! — Солдаты начали спрыгивать на землю. Хагбут выскочил из кабины бронетранспортера прежде, чем Брим закончил говорить, и бегом, не оглядываясь, бросился к боту. — Ну уж этого-то ничто не удержит, — усмехнулся Брим и повернулся к двум азурнийцам, которые должны были отвести его машину обратно в холмы.
Голову одного из них украшала потрепанная треуголка высокопоставленного азурнийского дворянина, второй был совершенно лыс, с уродливым багровым шрамом от носа до правого уха. Оба были изрядно грязны и небриты. От крыльев их остались лишь уродливые обрубки, бестолково колыхавшиеся при разговоре. Если не считать отдельных деталей, они кажутся близнецами, не без сожаления подумал Брим. Впрочем, все изможденные люди похожи — это Брим понял давно, еще на Карескрии. Одинаково ввалившиеся щеки, вспухшие суставы, лохмотья одежды… И все же в этих глубоко запавших глазах светилась надежда.., и гнев. Да, на месте захватчиков Брим бы остерегался этих людей. Давно распрощавшиеся с надеждой выжить, они не боялись уже ничего.
Барбюс в последний раз проверил показания приборов. — Есть еще вопросы, джентльмены? — с улыбкой спросил он. — Нам хотелось бы быть уверенными в том, что эти железяки будут использованы с толком.
— Благодаря вашему инструктажу вопросов никаких, — ответил тот, что был в треуголке. — Остальное мы с коллегой освоим в процессе.
— В свое время, — прохрипел второй, подняв длинный указательный палец, — мы были неплохими специалистами по машинам. Хорошим машинам…
— Только не по оружию, — с неожиданной горечью перебил его первый. — Когда мы изгоним Трианского с нашей планеты, мы никогда больше не будем пренебрегать и этой областью техники.
— И не забудем отважного лейтенанта Имперского Флота по имени Вилф Брим, которому мы действительно обязаны своим освобождением, — добавил азурниец со шрамом. — Настанет день, когда новое поколение азурнийцев вновь обретет способность к полету, и тогда мы как следует отблагодарим вас и звездолетчика Барбюса. Впрочем, есть способы выразить нашу благодарность и не дожидаясь этого.
Брим неловко улыбнулся, не в силах сдержать подступивший к горлу комок.
— Вы просто продолжайте борьбу, — перебил он. — Живите и побеждайте! Это будет для нар лучшей благодарностью. — Он отсалютовал им прежде, чем они успели продолжить, и вслед за Барбюсом скатился по лесенке на бетон. — Прощайте и удачной вам охоты! — крикнул он.
Мгновением позже излучатель взревел, и орудие, развернувшись, тронулось в сторону подступавших к городу холмов. Человек в треуголке махнул ему через бронестекло. Брим еще раз отсалютовал ему, потом повернулся и со всех ног бросился следом за Барбюсом к готовому стартовать боту. Оставался открытым только кормовой люк, в который забирались последние связистки.
— Да шевелитесь же, бестолочи флотские! — орал из люка Хагбут. — Этот е… Анак ближе, чем мы рассчитывали. Ну быстрее же!
Не сбавляя темпа, Брим оглянулся — на площадке не осталось больше никого. Они с Барбюсом покидали Азурн последними! Каким-то образом он ухитрился бежать еще быстрее.
Следом за Барбюсом он прыгнул на трап, когда бот уже отрывался от земли. Она осталась далеко внизу, когда старшина, задыхаясь, втащил его в люк.
Несколько следующих дней превратились в почти непрерывный кошмар воющих сирен тревоги и топота ног членов экипажа, занимавших места согласно боевому расписанию, — начиная со старта «Влиятельного» в аварийном режиме, когда казалось, что его корпус развалится от чудовищного ускорения. Сирены выли каждые несколько метациклов, это значило, что чувствительные датчики лайнера снова уловили лучи локаторов вражеских линкоров; впрочем, отраженные сигналы, судя по всему, были слишком слабыми, чтобы те определили координаты «Влиятельного», и постепенно тревога объявлялась все реже, а к утру третьих суток полета все вообще успокоилось.
Операция «Влиятельный» завершилась.
***За все время обратного перелета на Гиммас-Хефдон Брим получил два персональных послания — причем от разных отправителей. Первое — с обратным адресом «Эффервик@Гиммас» — оказалось отправлено всего через несколько метациклов после того, как он освободил заложников-азурнийцев. Оно содержало несколько строк, сочиненных (насколько он понял) самой Марго:
"Вилф-пилот мчит судьбы быстрей;
Тот Вилф, что всех отважней и храбрей.
Дрожи, о Черный Вождь: настал расплаты час,
Вилф-мститель уж стучится у твоих дверей!"
Короткое послание завершалось припиской:
«Сегодня, Вилф, я начинаю по-настоящему участвовать в этой ужасной войне. Думай обо мне».
На этот раз подпись была простой: «Марго».
Вилф не стал особо ломать голову над значением этих слов — он надеялся по прибытии выяснить это (помимо всего прочего) при личной встрече. Поэтому он отослал короткую благодарственную записку, подписанную просто «Вилф», после чего предался мечтам о новой встрече в таверне «Русалка».
Второе послание с обратным адресом «Бородов/Гиммас@Содеска/983Ф6.735» содержало еще одну выписку из «Бюллетеня Имперского Флота». На этот раз заметка размещалась не на самой последней странице и гласила:
Гиммас-Хефдон (Эорейская блокадная группировка), 228/51995: мл. л-т Вилф Брим (К.И.Ф. «Свирепый») сыграл решающую роль в успехе завершившегося рейда имперских сил на Азурн. Возглавляя отряд из 25 человек и восемь трофейных самоходных разлагателей под общим командованием полковника (засл.) Гастуджона Хагбута, Хтм, И.В.А., К.О.Ж…
Возвращение «Влиятельного» на Гиммас-Хефдон сопровождалось обычной процедурой опроса участников, только на этот раз Бриму пришлось иметь дело с сухопарым коммандером, который, возможно, и не уступал в профессионализме Марго Эффервик, но был значительно менее симпатичен Бриму. В общем, ему показалось, что прошли часы, прежде чем он смог наконец вернуться на «Свирепый» — к своему персональному пульту связи.
Не успела дверь каюты захлопнуться за его спиной, как он набрал код Марго, однако, к огорчению своему, узнал, что она «временно выбыла для выполнения задания и связь с ней невозможна». Еще он прочитал, что срочные сообщения должны пересылаться на ее обычный адрес до востребования; при этом немедленная доставка их адресату не гарантируется. И ни слова насчет ожидаемой даты ее возвращения.
С недобрыми предчувствиями он попытался узнать, что означает это «настоящее участие в войне». Однако все его попытки потерпели полную неудачу. Персональные запросы его пересылались чиновниками в технологический отдел, а уровень его допуска оказался явно недостаточным для выхода на начальство, способное дать хоть какую-то дополнительную информацию. Казалось, Марго просто растворилась в бескрайней Вселенной.
Поэтому все, что он смог сделать, — это посылать время от времени весточки по адресу «Эф-фервик@Гиммас» — которые оставались без ответа — и ждать окончания переоснастки «Свирепого», глядя в иллюминатор на непогоду. Его мрачного настроения не развеяло даже возвращение медведей с Содески, изменившее лишь количество (в сторону значительного увеличения) потребления им спиртных напитков, что хоть как-то помогало коротать невыносимое одиночество.
Небольшая, хотя весьма оживленная вечеринка отметила назначение Барбюса старшим торпедистом, а еще через несколько суток стандартного времени переоснастка «Свирепого» завершилась. Еще две недели ушло на ходовые испытания и опробование систем в открытом космосе, а потом бесконечные бури Гиммас-Хефдона снова надолго исчезли с гиперэкранов ходовой рубки. Казалось, Коллингсвуд намеренно увеличила Бриму нагрузку, так что теперь ему приходилось проводить за пультом управления эсминцем куда больше времени, чем в первую блокаду. И усталость сделала свое дело: образ Марго Эффервик начал понемногу уходить на задний план, пока он наконец не смог вспоминать о ней без боли — но и только. Очевидно, ее попытка нажать на «сброс» оказалась удачнее, чем его.