Экзамен для мужа - Бетина Крэн

При свете теперь уже двух ламп стали видны необработанные глиняные кирпичи в каменной стене. Древний известковый раствор оказался настолько скверным, что граф без особого усилия выбил один кирпич, а потом с кухонными мальчиками быстро разобрал всю кладку и открыл арочный проход.

Седжвик выглядел озабоченным.

— Старые вещи, которые ты спрятал, — напомнил граф, передавая ему лампу и слегка подталкивая вперед.

— А? Вещи? Какие ве… О! Тут была дверь… может, они здесь…

Седжвик вступил в коридор, поднял над головой лампу и зашаркал по грубому полу. Граф двинулся следом, освещая им с Элоизой дорогу.

Проход внезапно закончился в большой комнате, где не было ничего, кроме старых бочек, сложенных в углу. Но старик не остановился, и они, пройдя еще немного, спустились в другой коридор, имевший несколько ответвлений. На каждом перекрестке им приходилось ждать Седжвика, который бормотал себе под нос что-то вроде рифмы, видимо, помогавшей ему вспомнить дорогу.

— Когда все это было сделано? — спросил граф, после того как они преодолели третий коридор. — Я понятия не имел, что под домом существуют погреба, а тем более целые лабиринты.

— Но это ведь настоящий замок, и в нем должны быть подвалы и кладовые. На случай осады. Место, чтобы прятать ваши ценности… вашу семью, — объяснил Седжвик. — Ваш отец… он-то знал, как сооружать эти подземелья.

— Рад слышать, что он хоть в чем-то знал толк, — буркнул граф.

Наконец они добрались до тяжелой дубовой двери, и Седжвик облегченно вздохнул. Он тут же принялся дергать и тянуть доски, а когда они не поддались, начал колотить по ним, пинать их ногами, на все лады ругая ни в чем не повинную дверь.

Передав Элоизе лампу и отодвинув в сторону рассерженного старого слугу, граф ухватил железное кольцо наверху, дернул за него, высвободил задвижку, и дверь открылась.

Элоиза едва сдерживала волнение, когда они обходили огромное помещение, заглядывая в бочки и деревянные ящики, открывая сундуки и разглядывая шикарную мебель. Стерев паутину с массивного кресла с высокой спинкой, она увидела резной герб, инкрустированный знакомыми цветами — пурпурным и голубым, рядом стояло не менее дюжины стульев, не таких массивных, как кресло, однако тоже красивых, и достаточно большой стол. В ящиках возле стены лежали подсвечники, деревянные тарелки с гербом, которыми когда-то пользовались в Уитморе, и твердые рулоны чего-то завернутого в мешковину. Это оказались великолепные гобелены, совсем не пострадавшие от времени.

— Должно быть, здесь хранится все ценное имущество дома, — проговорила Элоиза, посмотрев на графа. — Если приложить немного старания, ими еще вполне можно пользоваться.

Граф одарил ее ослепительной улыбкой.

— Нам потребуется помощь, чтобы вынести отсюда все эти вещи, — ответил он, выходя из комнаты.

Вернулся он с несколькими мальчиками по прошествии примерно часа, причем был очень сердитый. Его сопровождали Майкл, Паско и Уильям.

— Это настоящий лабиринт, — проворчал он. — Я с трудом нашел отсюда выход. Мы принесли веревки и горшок с краской, чтобы пометить дорогу к кухне.

Элоиза не знала, долго ли граф отсутствовал, потому что была поглощена осмотром сундуков и каждого отдельного предмета, которыми в свое время пользовались обитатели замка. Когда люди графа и кухонная челядь постепенно освободили комнату от вещей, Элоиза огляделась в поисках Седжвика, чтобы спросить у него, все ли они нашли.

Старика нигде не было.

— Что-то давно я его не видела, — тревожно сообщила она графу. — Вы не думаете, что он ушел и…

Они недоуменно переглянулись.

— Седжвик! — позвал граф. — Ты здесь?

Из первых трех коридоров ответа не было, в четвертом они услышали лишь гулкое эхо голосов.

— Старый глупец, — пробормотал Перил, когда они шли по боковому проходу, останавливаясь и снова окликая Седжвика. — Я ведь знал, что не должен спускать с него глаз.

Проход стал наклонным, потолок низким, и графу приходилось нагибаться, чтобы не задеть его головой. Потом коридор вдруг резко оборвался, превратившись в большую сводчатую комнату, заполненную бочками, сундуками и чем-то напоминающим роскошные предметы мебели. Но они не стали осматривать тайник, потому что наконец услышали слабый голос Седжвика.

Управляющий сидел в полной прострации на сундуке, привалившись к стене и тяжело дыша, однако, когда граф захотел помочь ему встать, он воспротивился, требуя, чтобы сначала его напоили.

— У нас же ничего с собой нет, — попыталась урезонить старика Элоиза, беря его за другую руку. — Вы должны пойти с нами. Вы не можете здесь оставаться.

— Только глоток вина, — настаивал Седжвик, еле ворочая сухим языком. — Просто глоток, и все… каплю или две…

Она взглянула на графа и покачала головой.

— Обратно идти далеко… может, позволим ему отдохнуть перед дорогой? — Они усадили его на место. — Отдохните, Седжвик, потом мы отведем вас на кухню, вы там выпьете эля. Хорошо?

Вынужденная задержка дала им возможность обследовать деревянные ящики, корзины и какие-то большие предметы, среди которых обнаружился даже прекрасный резной алтарь. Сердце Элоизы ликовало, когда она извлекала из кучи все ценные вещи, представляя, как они вернутся на свое законное место в заброшенной часовне Уитмора. Пока граф осматривал деревянные детали, видимо, предназначенные для сборки какого-то громадного каркаса, Элоиза взяла лампу, прошла по коридору и увидела другую комнату. Миновав ее, она попала в очередной коридор, затем в следующий…

Она уже хотела повернуть назад и вдруг обнаружила огромный погреб, заполненный дубовыми бочками, ряды которых поднимались до высокого, обшитого деревом потолка. Стерев паутину и слой пыли с ближайшей из бочек, Элоиза увидела на массивной дубовой пробке маркировку. Эперне. Она исследовала несколько соседних, очистила еще две. Сансер. Пьерфит. Господи, да это же бочки с вином! Несчетное количество! Целый склад бочек. Из Франции.

Элоиза ошарашено заморгала, стараясь поверить в то, что ей это не снится. Но когда она стукнула по днищу и услышала характерный глухой звук, то бросилась назад в ту комнату, где оставила графа к Седжвика.

— Ваше сиятельство! Вы должны пойти со мной. — Она схватила его за руку и потащила к двери.

— Какого дьявола…

— Вино! — выпалила Элоиза. Старик мгновенно вскинул голову и открыл глаза. — Много вина. Французского вина. Идемте же!

— Я знал, что оно где-то здесь! — вскричал Седжвик. Граф неохотно шагнул в сторону, позволяя ему идти первым. — Ваш отец, упокой, Господи, его душу, любил эль. К вину пристрастия не имел. Когда она приехала чуть ли не с целым судном таких бочек, он велел убрать их подальше с его глаз.