Записки репортера - Игорь Свинаренко

Или, на худой конец, «Му-му». А противолодочный корабль тогда уж – «Герасим».

Малый бизнес партии

14 февраля2008 г.,17:27

С одним человеком была такая история.

Он был малым бизнесменом и со своим скромным штатом снимал офис. Бедный, но в хорошем месте. И недорого. Но приблизились выборы в Думу… Еще те, прошлые, 2003 года. И арендодатель почему-то вдруг решил, что офисы будет сдавать только партийным. Партия имелась в виду та, от которой уже мозоль на языке; это как бы и не название политической организации, а просто мантра какая-то. Малый бизнесмен пошел договариваться… И удачно. Он просто вступил в партию! Со всеми своими секретаршами и уборщицами!

Но на этом патриотические инициативы хозяина не остановились. Он, демонстрируя благонадежность, пустил под свою крышу какую-то шайку юных головорезов, которая взялась вести предвыборную агитацию. Ясно, в чью пользу. Этаж сразу покрылся флагами, пачками плакатов, листовок – это все навевало тоску, – но также и сигаретными пачками и окурками, пивными бутылками, гондонами и шприцами. А из санузла пропали полотенца, мыло, туалетная бумага – в общем, если б не пачки с листовками, то просто беда.

Ребята пели к тому же хорошие песни, – наверно, партийные, а какие ж еще? Типа «Растаман всегда найдет, // Что не докурит, то допьет…» или «Лаванда, баланжа, я сирота-а-а!»

Как я уже намекал (см. строчку про гондоны), архаровцы приводили девушек. Гостьи так говорили на мате, что вахтер-отставник-спецназовец краснел. Он случайно подслушал, как девушка рассказывала подружке о своей маме, какая та хорошая, одними только матерными выражениями, среди которых слышалось изредка просто «мама».

А сам малый бизнесмен подслушал беседу двух парней:

– Какого х… ты выкинул пачку листовок в мусорный бак? В том доме живет их стукачка! Она же нас вые…!

– На что ж мы тогда жить-то будем?

Бабушка таки стукнула, и ребята попали на бабки. Им неделю было не на что бухать, и на этаже временно воцарилась мертвая тишина и покойницкая какая-то чистота.

Но потом жизнь взяла свое, и все стало как у людей.

Малый бизнесмен был человек начитанный, по крайней мере ТВ смотрел, и ему казалось, что происходящее похоже на «Собачье сердце». Он особо не напрягался, потому что экономил на аренде, и про братву думал снисходительно, любя все живое: «Ну, это как крысы завелись – что ж с ними сделаешь…»

После выборов арендодатель выгнал хулиганов. Куда они подались? Малый бизнесмен ностальгически пялится в ТВ всякий раз, как показывают наших, и ваших, и прочих, черт знает чьих…

Потом его и самого выгнали. И он думал, что зря таки вступил тогда в партию… Нехорошо получилось – и офиса нету, и перед ребятами неловко… Потом и фирма лопнула – знаете, с малого начинается, только потяни за нитку. Малый бизнес, если он не бензоколонка, не самое сладкое место, несмотря на все бывшие старания Хакамады.

Люди расползлись кто куда. Малый бизнесмен мыкался, мыкался, перепрыгивая от копеечного извоза до челночества… До тех пор пока его не взяли на хорошее чиновничье место. Он туда пошел совсем уж от отчаяния, кто ж его возьмет сегодня туда, в сладкую жизнь… Конкурс был страшный, как на «Фабрику звезд».

Но его резюме победило: он был единственный из всех соискателей ветеран партии. С солидным стажем. Теперь он в шоколаде, семья счастлива – она наконец зажила, а то все перебивалась с «Копеечки» на «Пятерочку» и не знала, как пройти в бутик.

Так о чем бишь я?

Малый бизнес – решительно за Путина, за партию. Ура, товарищи.

Русские – чисто албанцы?

21 февраля2008 г.,19:59

Февраль знаменит в нашей стране главным образом революцией. Которая после вылилась, как это часто бывает, в Гражданскую войну. Война эта вроде кончилась, по разным оценкам, году в 1920—1922-м. Слово «вроде» тут не случайное. Потому что по документам как-то все мутно. Где акт о капитуляции? О мире? О перемирии? Нету ничего… Да и суть туманна. Ленин лежит в Мавзолее, Ленинский проспект у нас есть и Ленинградский с одноименной областью тоже, да и знамя у нас, пардон, красное. С «той» стороны есть разве только двуглавые орлы (которые на кремлевских башнях перемежаются звездами), да триколор, да памятник Колчаку в далекой провинции – в Иркутске, к постаменту которого зачем-то приделан профиль парня в буденовке… Есть еще торжественно похороненная царская семья. Вот вроде и все. А чтоб Ленинский проспект переименовать ну пусть не в Деникинский, но хоть обратно в Большую Калужскую, такой и речи нет. Мавзолей стоит себе как ни в чем не бывало… Его не то что не убирают, но даже и денег с Зюганова не берут за рекламу бренда ЛЕНИН – хорошие, наверно, тарифы! Представьте, сколько б слупили с «Пепси-колы», вздумай она повесить на Мавзолее свой логотипчик…

Легко сама собой тут встает тема справедливости, на которую нам – в смысле обществу – плевать. Только-только стали временно затихать дебаты про атамана Краснова, про попытки теперешних казаков – верней, того, что от них осталось, – реабилитировать своего героя. (Я помню, как с болью мне про это рассказывал Мигель Краснов, из тех самых Красновых – чилийский отставник – в Сантьяго-де-Чили, пока его не посадили демократы…) Но им напомнили, что так нельзя, ведь Краснов был против большевиков и во Вторую мировую сотрудничал с фашистами. Казаки простодушно напоминали, что не от хорошей жизни так повернулось, а после геноцида казаков, который стыдливо назвали расказачиванием (никто, кстати, не называет холокост разъевреиванием). Ничего не знаем, сказали им, был у немцев – и точка; значит, повешен честно. Тяжелая тема, безусловно. Едва подъемная. Все на эмоциях. Я прочел где-то текст Захара Прилепина, своего товарища, про как раз это: казаки были против советской власти, а деды писателя сражались за нее, так что ж, дедов, что ли, надо было извести по казачьей логике, тогда б и Захара не было? Нерв ухвачен, я сам о чем-то похожем иногда думаю, когда на ум приходит Гражданская, в которой мой дед был на стороне красных. Если б победили мои любимые белые, не было б и меня? Красивый парадокс; я ж говорю, нам не нужна справедливость. Истинно говорю, не нужна! Как говорил кто-то из мудрецов, я привожу мысль в изложении Никиты Михалкова: «Не требуйте от Бога справедливости, потому что если бы он начал ее осуществлять здесь и сейчас, то давно б нас всех наказал, каждый сам знает, за что конкретно его». Не лізь поперед батька в пекло.

Историю Гражданской и историю сопротивления большевикам писали победители, которые Краснова повесили за его германские симпатии, а Ленина, немецкого шпиона и автора Брестского мира, – почему-то нет, даже и вопросов таких нет ни у кого! Красная армия маршировала в Брестской крепости с фашистами перед войной и прекрасно готовила в Липецке кадры фашистских летчиков, и замечательно мы помогли вермахту вооружиться, и сталь им туда слали, и нефть (кто б им еще дал), а они нам в обмен химическую промышленность поставили (нефтепереработка, резина для военных колес и проч.). Кто у нас руководил подготовкой фюрера к войне, Сталин? Повесьте его рядом с Красновым. Во внутреннем дворике Лубянки. А, некорректно? Ну тогда хоть переименуйте Свердловскую область, казачки просили, а то нехорошо: он уничтожил казачество, и вдруг ему такая честь. Может, хоть извинится кто-то за то, что комиссары доверили чеченам резать казаков и позволили им забрать казачьи земли? (Тут русские выступили в роли сегодняшних американцев, которые потакают и подыгрывают албанцам.) Идите, ответили им, не морочьте голову. Смиритесь с новой реальностью.

Насчет «смиритесь» – это Буш сказал сербам и русским по поводу Косова. Мне кажется – ну вот если пытаться залезть ему в голову и разобраться, что там, – он не хотел нас обидеть. Он мог ведь думать: «Русские поймут. Лучше других. Они сами сколько убили православных, сколько выдавили беженцев из своей страны, а сколько храмов взорвали! Всяко больше, чем косовары. Расказачивание – разве это не этническая чистка? А красные командиры, которые потом командовали страной, чем лучше албанских полевых командиров? Да, мы признали бандитское Косово – но точно так же мы в свое время признали и пиратскую кровавую красную советскую Россию…» Когда ему докладывают, что русские не понимают и возмущаются, он, похоже, не верит. Это они просто стесняются, им неловко… У меня есть одна знакомая, русская с американским паспортом, – не слышал от нее эмоций по поводу русско-сербско-американо-косовских дел. Я думал, оттого что она там, далеко. Но вот недавно узнал, что Солженицын сегодня живет в имении, которое принадлежало ее деду. Ну отняли, ну выгнали – что теперь? Обычная история? Смириться? Забыть? И все будет тихо и спокойно, как, например, на ул. Большая Лубянка в Москве: там мирно соседствуют Сретенский монастырь, где чекисты расстреливали тех, кто им не нравился, и ФСБ, через дорогу. Тихо, мирно, благодать… Все довольны.