Личные мемуары Е. П. Блаватской - Мэри Нэфф

«Теперь, ханум, смотри внимательно, как мы поймаем его. Мы узнаем этой же ночью судьбу грабителя».

Тени в зеркале снова стали сгущаться и затем, почти без перехода, я увидала этого человека, лежащим на спине в луже крови, и двух всадников, скачущих на некотором от него расстоянии. Объятые ужасом от того, что мы увидали, мы сказали, что больше не хотим ничего видеть. Старик вышел из шатра, подозвал двух курдов, которые стояли снаружи, и дал им какое-то приказание. Через две минуты дюжина скачущих всадников понеслась на всей возможной скорости вниз по холму, на котором стояла наша палатка.

Они вернулись ранним утром и принесли с собой украденные вещи. Седло было покрыто кровью. Они рассказали нам, что когда они приблизились к беглецу, то увидали как за гребнем холма скрылись два всадника, а подойдя к татарину, нашли его лежащим на украденных вещах в том положении, в каком мы видели его в магическом зеркале. Он был убит этими двумя бандитами, которые очевидно хотели его ограбить, но испугались при появлении всадников, посланных старым кудианом». [5, т. II, с. 629—633]

Глава 21

Буддийские монастыри

В 1864 году Блаватская наконец достигла своей цели — ашрама Учителя, но ранее она уже бывала в Тибете. Критикуя брошюру Артура Лилли «Будда и ранний буддизм», она писала: «В разное время я жила и в Малом, и в Большом Тибете, всего провела там более семи лет. Я никогда ни на словах, ни письменно не утверждала, что провела семь лет в каком-то монастыре. Я только говорила и сейчас повторяю, что бывала в Шигадзе и на территории Таши-Лунпо, где еще ни один европеец никогда не бывал…».[19]

В 1927 году один из крупнейших современных исследователей Тибета и его философии У. И. Эванс-Вентс подтверждал пребывание Е.П.Б. в этой стране. В предисловии к своему переводу «Тибетской Книги Мертвых» он писал: «Что касается эзотерического значения сорок девятого дня Бардо, то посмотрите об этом в «Тайной Доктрине» Е. П. Блаватской (Лондон, 1888, т.1, с.238,, 411; т.2, с. 617, 628). Покойный лама Кази Дэва Самдуп полагал, что несмотря на недоброжелательную критику трудов Е. П. Блаватской, у этого автора имеются бесспорные доказательства того, что она хорошо была знакома с высочайшим ламаистским учением, для чего ей потребовалось получить посвящение». [24, с.7]

В «Разоблаченной Изиде» Блаватская приводит краткий интересный очерк о буддистских монастырях в Монголии, Тибете и Непале. Приводим из него отрывок:

«В Западном и Восточном Тибете, как и во всех других местах, где буддизм — преобладающая религия, существуют собственно две религии (то же можно сказать и о браманизме): общепопулярная ее форма и тайная, философская. Последней придерживаются члены секты Sutrantika (от слов Sutra — указания, правила; и antika — близкие).

Они близко передают дух первоначальных учений Будды, показывающих необходимость интуитивного их восприятия, из которого они проводят надлежащие выводы. Эти люди не прокламируют своих взглядов и не допускают их публичного распространения.

«Все составное подлежит разрушению», — таковы были последние слова, сошедшие с уст умиравшего Гаутамы, который, сидя под деревом Sal, готовился перейти в Нирвану. «Только Дух — Единный, Первичный, лучи его бессмертны, безграничны, неразрушимы. Остерегайтесь иллюзий материи.» Царем Дхарм-Ашокой буддизм был широко распространен по всей Азии и даже дальше. Он был внуком царя-чудотворца Чандрагупты, который освободил Пенджаб от войск Александра Македонского. Дхарм-Ашока — величайший из царей династии Маурья. Будучи в начале жизни распущенным человеком и атеистом, он стал «Приадази» — «любимцем богов» и по его человеколюбивым действиям ни один земной владыка не может сравняться с ним. Память о нем века живет в сердцах всех буддистов и увековечена в его указах, выгравированных на колоннах и скалах, на разных языках в Аллахабаде, Дели, Гурджарате, Пешаваре, Орисе и других местах. Его знаменитый дед объединил под своим скипетром всю Индию. Усилиями его апостолов религия Гаутамы со сверхъестественной быстротой распространилась по всем странам. Его новую философию приняли Джандхара, Кабул и даже многие из сатрапий Александра Македонского. Про буддизм Непала можно сказать, что он меньше чем другие формы буддизма отклонился от первоначальной древней веры, а ламаизм Монголии и Тибета, являющийся непосредственным ответвлением Непальского буддизма, может считаться чистейшей формой буддизма, ибо, я снова это повторяю, то, что мы видим в ламаизме, это лишь внешние его ритуалы.

Упасакасы и упасакисы — мужчины и женщины полумонахи-полумирские люди — так же, как и сами монахи-ламы, должны строго соблюдать все предписания Будды, должны изучать Мейпо (магию) и другие психологические феномены. Те, кто совершает один из «пяти грехов» теряют право оставаться в общине. Самые главные из этих предписаний: никого не проклинать, по каким бы то ни было соображениям, ибо каждое проклятие возвращается на высказавшего его и часто даже на ни в чем не повинных его близких, живущих с ним. Надо любить друг друга и даже злейших врагов; надо быть готовым отдать свою жизнь за других и даже за животных и потому не применять оружия для самозащиты; надо стремиться к величайшей победе — к победе над самим собой; избегать всех пороков, проявлять добродетели, особенно смирение и доброту; проявлять послушание в отношении наставников; уважать и заботиться о родителях, стариках, ученых, добродетельных и святых людях; предоставлять пищу и кров людям и животным; насаждать деревья вдоль дорог и рыть колодцы для путешественников. Вот моральные обязательства буддистов. Каждая ани или бикшуни (монахиня) подчиняется этим законам…» [5, т. II, с.607, 608]

«Во многих ламаистских монастырях имеются школы магии, но наибольшую известность в этом отношении имеет монастырская община в Шу-Тукту, в которой живут более 30000 монахов. Это целый город. Некоторые из женщин-монахинь в этом монастыре обладают изумительными психическими силами. Мы встретили нескольких из них на их пути из Лхассы в Канди (Цейлон) — этот буддийский Рим с его чудесными храмами и реликвиями Гаутамы. Чтобы избежать встреч с мусульманами и другими иноверцами, они путешествовали только по ночам, ничем не вооруженные, но без малейшего страха в отношении диких зверей, ибо, как они говорили, никакой зверь не коснется их. При первых проблесках рассвета они прятались в пещерах и вихарах, специально устроенных им их единоверцами на определенных расстояниях друг от друга.

Одна из этих бедных странниц бикшуни показала нам очень интересный оккультный феномен. Это было много лет тому назад, когда подобные проявления были для меня еще новинкой. Один из наших друзей, родом из Кашмира, но принявший буддизм ламаистского толка, теперь постоянно проживающий в Лхассе, взял нас с собой, чтобы присоединиться к таким паломникам.