Легенды рябинового леса - Оливия Вильденштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне нравятся зрелые мужчины. Я собираюсь пойти потанцевать с ним.
— Хорошо, но… — я позволила своему голосу затихнуть, так как она уже была вне пределов слышимости.
Лили сунула свой телефон мне под нос.
«Ты не носишь своё ожерелье».
Я не ответила.
«Почему?» — написала она.
Я наклонилась к ней и сказала:
— Оно давало мне иллюзию, что я в безопасности.
Её брови нахмурились. Она посмотрела на своего брата, потом снова на меня. «Почему ты злишься на Эйса?»
«Потому что он следит за мной», — подумала я, но не сказала.
«Он не убивал Холли», — написала она.
Я нахмурилась, пока не поняла, что она думает, что я злюсь из-за этого.
— Я знаю, — сказала я. Затем громче, для Эйса, я добавила. — Я просто не люблю, когда за мной шпионят.
Он даже не взглянул в мою сторону, но сухожилия на его шее напряглись.
— Ты действительно не можешь придумать кого-нибудь другого для перевода, Лили? — спросила я её.
«Я могу, но они могут на самом деле захотеть быть связанными с тобой, чтобы убить тебя. Хочешь, я поспрашиваю вокруг?»
Ты не могла добавить сарказма в текстовое сообщение, но это сообщение сочилось им.
— Когда мы это сделаем? — спросила я.
«Как только Круз приедет сюда», она напечатала. «Он уже в пути».
Он был не в пути. Он уже прибыл.
ГЛАВА 24. ПОДМЕНЫШИ
— Привет, Катори, — сказал Круз, подходя к столу. Под глазами у него были тёмные круги.
Я стояла неподвижно и слегка улыбнулась ему.
— Ты в порядке?
Он кивнул, точно так же, как я кивала, когда люди спрашивали меня, всё ли со мной в порядке после смерти мамы. Ты киваешь, чтобы не говорить об этом. Однако притворство не делало тебя счастливым.
— Мы сделаем это здесь? — спросила я сквозь громкую музыку.
Лили покачала головой, затем жестом пригласила нас следовать за ней. Круз шёл рядом с ней. Она вложила свою руку в его и повернула к нему своё милое личико. Он одарил её усталой улыбкой. Неужели он всё ещё верит, что она любит его как брата? Она, конечно, никогда так не смотрела на Эйса.
Когда я повернулась обратно к танцполу в поисках Касс — я не хотела исчезать от неё — я оказалась лицом к лицу с Эйсом. Даже при тусклом освещении его глаза сверкали голубым. В течение многих лет я мечтала о том, чтобы у меня были разноцветные глаза, как у моего отца, а не чёрные, как у мамы. Всякий раз, когда я жаловалась, она говорила мне, что цвет не делает глаза красивыми, не заставляет их сиять, что делало глаза прекрасными, так это души, смотрящие сквозь них.
— Передумала? — спросил он.
— А ты, нет?
— Это делает мою сестру счастливой, так что нет.
Я вздохнула.
— Я просто пойду и скажу Касс, что мы вернёмся через несколько минут. Это всё, что для этого потребуется, верно?
— Надеюсь.
Я пошла, поговорить с Касс, но она была так занята флиртом с парнем постарше, что едва слушала меня.
— Не уходи с ним, пока меня не будет, хорошо, — сказала я ей на ухо.
— Боже, — она сдула чёлку со лба. — Иди уже, мама.
Я посмотрела на парня, когда он увлёк Касс поглубже в толпу.
— Мне кажется, или он действительно выглядит неряшливо? — спросила я Эйса, который всё ещё стоял рядом со мной. Вероятно, чтобы убедиться, что я не сбегу. — Твоя родственная душа.
Эйс не улыбнулся моей шутке, которая была не очень-то похожа на шутку. Вместо этого адамово яблоко застряло у него в горле.
— Если он чем-то похож на меня, нам следует поторопиться, иначе ты не увидишь Касс до завтрашнего дня, и она будет не в состоянии тебе помочь.
Я фыркнула.
Когда мы выходили из «Нона Джина», я спросила:
— Твоя невеста не против того, что ты свяжешься со мной узами?
— Моей невесте насрать, с кем я связываюсь, лишь бы это была не она.
Я была ошеломлена резкостью его комментария.
— Может быть, тебе следовало обсудить ваши отношения, прежде чем принимать решение о рождении ребёнка в этом мире.
— Да, — вот и всё, что сказал Эйс.
Мы встретили Лили и Круза на тротуаре. Они светились так же ярко, как ночник в форме морской раковины, который мои родители включали ночью в розетку в прихожей.
Фейри прервали свой безмолвный разговор, когда увидели, что мы приближаемся. Затем они направились вниз по улице.
— Ваш язык жестов такой же, как наш? — я спросила их, хотя и предполагала это с тех пор, как мой отец, знавший пару слов, сумел пообщаться с Лили при первой встрече.
— Мы приняли тот, который они используют здесь. Лили — первая в своём роде, — Круз мягко улыбнулся ей сверху вниз.
— Борго тоже был единственным в своём роде? — спросила я, когда мы завернули за угол. — Он сказал мне, что не чувствует запахи.
— Его родители тоже пощадили его, — сказал Круз.
Я нахмурилась.
— Что значит пощадили его?
— Фейри-инвалидов обычно оставляют здесь, — Эйс объяснил. — Когда-нибудь слышала о подменышах?
— Ты имеешь в виду… ты имеешь в виду… — я остановилась. — Вы обмениваете детей-инвалидов на здоровых людей?
— Ага. Это был старый способ. Они также избавлялись от фейри, которых сочли неприятными с точки зрения внешнего вида, — объяснил Эйс. — Совершенство и сила — две самые важные черты в фейри. Способствует оздоровлению общества, не так ли?
Должно быть, я выглядела испуганной, потому что Круз сказал:
— Лайнус принял закон после рождения Лили, согласно которому подменыши больше не разрешались.
— Наш отец, наш герой, верно, Лил? — сказал Эйс.
Лили поджала губы и сглотнула. Затем она одарила его полуулыбкой, которая вовсе не была улыбкой. Я поймала Круза, наблюдающего, как я наблюдаю за ними. Я приподняла бровь, не то чтобы я ожидала, что он объяснит мне дисфункциональные отношения у Вудов. Я не имела права даже спрашивать.
— Но тогда, что происходит с этими детьми фейри? Даже если они не идеальны, в их жилах течёт огонь, так что они должны просто вылететь из своих колыбелей, верно? — спросила я.
— Нет. Полёт подобен ходьбе, ты не овладеваешь им с рождения, — объяснил Круз. — К тому времени, когда они могут летать, они часто умирают. Видишь ли, фейри не могут прожить на Земле больше нескольких месяцев, не посетив Неверру. Наши тела не созданы для того, чтобы жить здесь.
— Но базаш живут здесь.
— Базаш не
