Мир, где все наоборот - Татьяна Коган

– О чем задумался, Ванек? – напарник по тренажерному залу, высоченный качок с красно-рыжей шевелюрой, оторвал Джека от размышлений.

– О жизни, Серый, – отозвался тот. Неохотно встал со скамьи, на которой так чудесно сиделось после тренировки, и принялся переодеваться.

– А чего о ней думать? – усмехнулся бугай. – Ее использовать надо в своих интересах.

– Откуда столько цинизма в столь хрупком теле?

Бугай рассмеялся на всю раздевалку:

– Умеешь ты пошутить, Ванек! В сауну идешь?

– Сегодня нет.

– Ну, тогда удачи! Я пожарюсь маленько! – Рыжий намотал полотенце на бедра и скрылся за стеклянной дверью парилки.

Джек покидал в сумку пропитавшуюся потом спортивную одежду, переобулся и вышел на улицу.

Апрельский вечер был холоден, с неба срывался то ли дождь, то ли снег, прохожие кутались в тонкие пальто и легкие куртки, кои поспешили надеть, польстившись на обманчивое весеннее тепло. Джек сел в машину, решая, куда поехать, и двинулся в любимый бар пропустить стаканчик в ознаменование завтрашнего события.

Обычно в середине недели народу в баре было немного. Поэтому Джек удивился, увидев довольно оживленную обстановку. Самое неприятное, что столик, за которым он предпочитал сидеть, был занят. Эта мелочь мгновенно испортила ему настроение. Джек собирался провести безупречный вечер, наслаждаясь предвкушением опыта. А вместо этого вынужден смотреть, как за его столиком сидят два жирных олуха и в ус не дуют, что причиняют кому-то дискомфорт.

Джек сел на высокий стул возле бара и заказал бренди. Он не позволит испортить себе вечер. В течение минуты неотрывно смотрел на одного из мужчин, занявших его законное место, покуда тот не заметил направленный на него взгляд. Несколько раз незнакомец поворачивал голову в сторону Джека, недоумевая, но наблюдатель не собирался отступать. Когда их глаза снова встретились, Джек беззвучно, одними губами произнес:

– Вы должны немедленно уйти.

Мужчина странно дернулся, словно прикоснулся к чему-то омерзительному, и уставился в свою тарелку. Джек продолжал сверлить его взглядом, неприкрыто глумясь над смущением жертвы. Иногда ему блестяще удавалось читать по лицам характеры людей. Такой тип, как этот, никогда не вступит в открытую конфронтацию с неадекватным противником, предпочитая благоразумно капитулировать. А то, как вел себя сейчас Джек, адекватным было сложно назвать.

Через минуту толстяк подозвал официанта и попросил счет. Вскоре Джек уже сидел в дальнем уголке за излюбленным столиком возле притягательно жуткой фрески в полстены. Сколько бы он ни смотрел на нее, всегда восхищался изяществом и оригинальностью изображения. Была в этой синеватой реке, в крючковатых деревьях, тянувшихся к одинокому гребцу, в манящей светлеющей дали необъяснимая магия.

Джек потягивал бренди, лениво изучая картину, пока ему вновь не померещилось, что закутанный в белый плащ лодочник повел плечами и оглянулся на оторопевшего зрителя. Джек отпил большой глоток и заставил себя улыбнуться. Надо все же попытаться выяснить, кто автор загадочной фрески. Не может такого быть, чтобы о нем не сохранилось какой-нибудь информации.

Между тем ничего загадочного в этой фреске не было. История ее появления пусть не самая рядовая, но вовсе не мистическая. Десять лет назад крупный столичный предприниматель купил по бросовой цене подвал в центре города, намереваясь привести его в божеский вид и продать втридорога. Ремонтные работы велись несколько месяцев – слишком уж запущенным оказалось помещение.

Предприниматель не слишком ревностно отслеживал сроки, имея и без того кучу неотложных дел. Он всецело полагался на профессионального дизайнера, руководившего процессом, и на собственную дочь. Девочка окончила первый курс института и вместо того, чтобы наслаждаться летним бездельем, доставала отца, требуя придумать ей занятие. Какой мог быть толк для его бизнеса от малолетней девчонки, отец понятия не имел. Но вовремя вспомнил о перестраивавшемся под бар подвале. Туда он и отправил дочку под чуткое руководство нанятого дизайнера, предварительно попросив его посильно привлекать чадо к творческому процессу.

Дизайнер – ответственный и услужливый парень – воспринял это буквально. Несмотря на свою молодость – ему едва стукнуло тридцать, – Антон считался лучшим специалистом в компании, на которую работал. Безусловно, у него имелся талант в декораторстве, однако успеха парень добивался не столько своим чувством стиля, сколько умением идеально вписываться в запросы заказчика. Некоторые клиенты впоследствии заявляли, что дизайнер «считывал их мысли». Разумеется, телепатическими способностями Антон не обладал. Он просто умел внимательно слушать и делать выводы.

Когда заказчик позвонил с просьбой принять незапланированную помощницу, Антон сразу решил приложить все усилия, чтобы та осталась довольна. Счастливый ребенок – лучшая рекомендация для любящего папеньки. Глядишь, он и не заметит, что ремонт длился дольше обозначенных сроков. Антон параллельно трудился еще на трех проектах. И твердо намеревался удовлетворить каждого заказчика. А в идеале – сделать своими постоянными клиентами.

С дочерью предпринимателя Антон беседовал обстоятельно. И к своему удивлению, выяснил, что она несколько лет отучилась в художественной школе.

– В таком случае нарисуй таинственную картину, мрачноватую, но не совсем депрессивную. Что-то символическое. Повесим ее в холле или еще где-нибудь. В общем, найдем место. Справишься?

– Справлюсь, – кивнула девушка. И уже через неделю принесла готовую картину.

Дизайнер прислонил полотно к стене, отступил на несколько шагов и долго рассматривал изображение. Наконец потрясенно выдохнул и повернулся к дочке клиента:

– Скажи, а ты могла бы нарисовать точно такую же, но большего размера? – Парень указал на дальнюю стену. – Видишь? Там будет особая зона с несколькими VIP-столиками. Вот именно на той стене увеличенная копия твоей картины смотрелась бы идеально.

– Насколько увеличенная?

– Скажем, чтобы она занимала треть стены. – Антон вперил в девицу изучающий взгляд. Она была худенькая, курносая, конопатая, в синем джинсовом комбинезоне с вышитым на одной штанине красным цветком – совсем ребенок. Как в ее детской головке родилась идея столь серьезного сюжета? Может, она скопировала его откуда-то? Но ведь и скопировать тоже надо уметь.

– Думаю, я справлюсь, – скромно ответила та.

– Скажи, а ты… – Антон замялся, подбирая слова. – У кого позаимствовала сюжет?

Девушка улыбнулась, сверкнув белыми зубами, а в ее голубых глазах заплясали лукавые огоньки:

– Исключительно у своего воображения. Вы не переживайте. Никакого плагиата.

Антон поспешно закивал, чувствуя неловкость.

– А может, лучше фреску сделать? – предложила юная художница.

– Фреску? – не понял собеседник.

– Да. Вместо картины. Будет эффектней.

– Ты владеешь техникой росписи на мокрой штукатурке? – с сомнением в голосе спросил дизайнер. Он готов был поверить в то, что девчонке случайно повезло написать удачную атмосферную картину. Но фреска? Вряд ли у нее получится. Слишком уж это сложный процесс.

– Да, у нас в художке спецкурс был по этому делу. Мне нравилось. Это не так трудно, как кажется. Большинство современных фресок изготавливается по итальянской технологии: сначала они рисуются на специальной основе, а затем приклеиваются к стене. Из материалов используются известь, речной песок, натуральные пигменты, клеи на растительной или животной основе, хлопковые холсты. Работа полностью ручная. Сначала особым способом готовится штукатурная основа. Затем на нее наносится изображение, которое впоследствии подвергается старению. На заключительном этапе фреска переносится на холст. И помещается на стену.

Две или три минуты дизайнер молчал, и девушке даже померещилось, что он забыл про нее. Она собралась даже кашлянуть, чтобы вывести мыслителя из задумчивости, но он неожиданно очнулся:

– Хорошо, мы все равно ничего не теряем. Напиши, какие материалы и инструменты тебе нужны для работы, и, когда их привезут, приступай. Не получится – повесим маленькую картину. У барной стойки.

Спустя месяц огромную, тяжелую фреску наклеили на дальнюю стену. А еще через месяц декорированное помещение перешло к другому владельцу по очень выгодной для продавца цене.

За те девять лет, что фреска висела на стене, мимо нее проходили тысячи разных людей: красивых и силившихся казаться красивыми; пьяных и лишь жаждавших напиться; грустных и прятавших грусть за неискренним смехом; богатых и оставлявших в баре последнюю сотню… Кто-то из посетителей – случайных или постоянных – не замечал фреску, предпочитая заглядывать в декольте своей спутницы или на дно бокала, кто-то, наоборот, сразу обращал внимание на странный рисунок и мгновенно определялся в симпатиях. Чаще фреска нравилась. Реже – вызывала отторжение. И только в единичных случаях оставляла зрителя равнодушным.