Мир, где все наоборот - Татьяна Коган

Взбудораженные неожиданной кормежкой собаки ластились к человеку, подобострастно заглядывая в глаза. Поскольку он не уходил, у животных были веские основания считать, что им перепадет что-нибудь еще. Внезапно облезлый рыжий пес, первым накинувшийся на еду, пошатнулся и повалился на бок. Лиза порывисто встала, не отводя глаз от несчастной собаки. Пес скрежетал зубами и мотал головой, его лапы непроизвольно дергались, словно он хотел убежать… Из пасти потекла слюна, а потом началась рвота, сопровождавшаяся судорогами всего тела.

Две другие собаки понюхали своего собрата, жалобно посмотрели на человека, прося помощи, и, не дождавшись, легли рядом. Через минуту отравленный пес затих. Его морда окаменела, навсегда сохранив жалобный оскал. Лиза сглотнула комок в горле и поспешно отвернулась.

По дороге домой ее трясло, хотя в салоне автомобиля было безбожно жарко. Она то и дело проверяла обогреватель, не веря, что он включен на полную мощность. Не доехав до дома несколько километров, Лиза притормозила у магазина и купила перцовки. Нырнув обратно в машину, отпила прямо из бутылки и закашлялась, обжегшись ядреным напитком. В это мгновение она ненавидела Джека сильнее, чем когда-либо прежде. За то, что он заставил ее проходить через это. Гребаный урод! Он же понимает, как сильно Лиза нуждается в нем, мог хотя бы притвориться, что взволнован.

Заледенелые капли стучали по стеклу, в сгущавшихся сумерках мелькали огни мчавшихся мимо автомобилей, издалека доносился надрывный вой сирены «Скорой помощи». Лиза сидела в машине, глядя в темноту города, и думала о том, как невыносимо скучно жить. Скучно и одиноко. Ей уже тридцать четыре, а ее еще никто не любил. Даже Макс. Он просто хотел обладать ею как элитной собственностью. И то лишь потому, что Лиза постоянно держала его на расстоянии. Если бы она со всей искренностью ответила на его чувство, он бы тотчас потерял к ней интерес. Какая уж тут любовь? Обычное самцовское желание пометить территорию. Что до покойного мужа – так тот любил сам факт упорядоченных отношений. Лиза была подходящей женой, поэтому он ею дорожил. Но если бы на месте любимой супруги оказалась другая, Андрей не заметил бы разницы. Разве что пожил бы подольше.

Лиза почувствовала острую необходимость в свежем воздухе. Она все еще дрожала от холода и все-таки выбралась из салона, вывалившись в неуютную сырость улицы. Дождь неприятно колол лицо, она накинула капюшон пальто, прихватила бутылку и поплелась куда-то наугад, даже не захлопнув дверь автомобиля.

Лиза брела по лужам, не обращая внимания на то, как хлюпает вода в промокших насквозь замшевых полусапожках, как пальцы ног и рук окоченели от апрельского холода, а нос перестал дышать. Она свернула на узкую улочку, грязную и безликую, и разрыдалась, привалившись спиной к стене невзрачного здания. Лиза выпила совсем немного, но ее заметно развезло. Раньше такого не бывало. Обычно она пила наравне с мужчинами и умудрялась оставаться трезвой.

– Мне кажется, вам нужна помощь, – раздался рядом мужской голос.

Лиза подняла затуманенный слезами взор и увидела стоявшего перед ней мужчину. У него было отвратительно бесстрастное, словно восковое лицо. Впрочем, она не приглядывалась.

– Идите к черту! – Лиза демонстративно отхлебнула из бутылки и зажмурилась, подставив лицо под дождь.

– Я отвезу вас домой, – спокойно произнес незнакомец.

Лиза открыла глаза и злобно прошептала:

– Вы не расслышали меня? Идите к черту!

– Я отвезу вас домой, – повторил незнакомец. И прежде чем она успела отреагировать, отобрал у нее бутылку и кинул ее в грязь.

– Ах ты урод, – взбесилась Лиза. – Что ты себе по… – широкая ладонь зажала ее рот. Последнее, что она запомнила перед тем, как потерять сознание, – чужие губы, медленно проговорившие:

– Все будет хорошо. Теперь мы вместе.

Глава 23

Джек выполнил последний подход становой тяги[2], сделал несколько упражнений на растяжку и направился из тренажерного зала в раздевалку. В сауне решил не париться – после нее обычно даже думать лень, а ему хотелось провести нынешний вечер осмысленно. На завтрашний день назначен эксперимент. Кандидат уже подготовлен и ждет не дождется, когда к нему применят новейшую технологию лечения. Идиот.

Этого мнительного мужичка, приписывающего себе все существующие в мире болезни, психотерапевт подобрал у ресепшена, где тот возмущался, почему ему прямо сейчас не могут выписать направление ко всем врачам клиники без исключения. Джек поймал умоляющий взгляд секретарши и деликатно обратился к негодующему посетителю:

– Добрый день. Я вижу, у вас проблема? Могу я чем-то помочь? Меня зовут Иван Сергеевич Кравцов, я ведущий психотерапевт.

Мужчина недоверчиво оглядел врача, раздумывая, следует доверять ему или нет, и, все еще сомневаясь, ответил:

– Да. У меня есть проблема. Но, судя по всему, решить ее в состоянии только главврач!

Джек обезоруживающе улыбнулся:

– Отчего бы нам не пройти ко мне в кабинет, чтобы вы подробно рассказали мне о сути вашего недовольства? У меня сейчас назначен клиент, но знаете что? – он понизил голос. – Я попрошу перенести его визит на другое время.

Мужичок поморгал, не веря собственной удаче, и кашлянул:

– Хорошо! Если вы поможете разобраться с этим беспределом… Не понимаю, почему мне отказывают в приеме.

Секретарша покачала головой и воздела глаза к потолку. Джек заговорщицки подмигнул ей и, аккуратно взяв пациента под локоток, повел его в свой кабинет.

Чудака звали Геннадий Львович, тридцати шести лет от роду. Он оказался довольно образованным малым, весьма неглупым, однако периодически страдал ипохондрией, семьи не имел, близких друзей – тоже. Его главным увлечением являлся поиск новых недугов у себя в организме. Он был прекрасным кандидатом для опытов по искусственному развитию диссоциативной амнезии.

Услышав о предложении пройти бесплатно курс дорогостоящей лечебной терапии, Геннадий Львович ни минуты не колебался: такое везение не часто случается.

– Но вы не должны распространяться на эту тему, – предупредил его Кравцов. – Не забывайте, что вы не заплатите ни копейки лишь потому, что лечение пройдет в рамках рекламной акции. Затем, после благополучного завершения курса, вы расскажете о его эффективности. Но до того момента лучше молчать. Иначе, сами понимаете, сразу набегут желающие участвовать в акции, а у нашей клиники бюджет не безграничный.

– Разумеется, – понимающе прошептал Геннадий Львович. – Я знаю, как это работает. Можете на меня рассчитывать.

Джек написал на бумажке дату и время приема и вручил ее пациенту:

– Жду вас у себя в этот день. Не опаздывайте.

– Не опоздаю, – заверил тот. – Не беспокойтесь.

Иван и не беспокоился, скорее – приятно волновался. Все было готово к эксперименту. На этот раз он пройдет без эксцессов, никакого постороннего вмешательства, никаких недоразумений. Второй опытный образец он не упустит.

В последние недели Джек был так поглощен предстоящим экспериментом, что почти не отвлекался на другие темы, еще недавно игравшие важную роль в его жизни. Он совсем позабыл о друзьях, и те, пожалуй, не слишком страдали по этому поводу. С Максом он не виделся чертову кучу времени. С января, если быть точным. Последний раз они пересекались в кафе с Глебом. После того как тот сбежал, Макс звонил Джеку пару раз, но разговор выходил пустой. Особых новостей не было, намерений искать Глеба – тоже. Кроме того, в голосе друга Иван слышал едва скрываемое напряжение, о причинах которого догадывался.

Наверняка Макс заметил странности в Лизином поведении. Ее навязчивая страсть к нему, Джеку, не могла остаться незамеченной пристрастным наблюдателем, коим Макс, несомненно, являлся. Он еще со школы неровно дышал к подруге и запросто улавливал малейшие изменения в ее настроении. Нелегко ему было видеть, как желанная и всегда ускользающая добыча добровольно ложится на чужое блюдечко. Джек хотел сказать товарищу, что не собирается отвечать на Елизаветины ухаживания, но воздержался. Макс не дурак. Он и сам отлично разберется в ситуации. Иногда гораздо умнее «не заметить и промолчать», нежели начинать прямой и унизительный разговор.

Впрочем, Джек не надеялся на то, что ситуация рассосется сама собой и без последствий. Если бы на месте Елизаветы была другая женщина – возможно, так и случилось бы. Пострадала бы, поплакала, но в конечном счете отступилась бы и утешилась. Лиза же являлась личностью самобытной. Джек понимал, что она никогда не простит ему отказа. А значит, о дружбе с ней стоит забыть. Жаль, конечно. До того как Елизавета впала в романтическую прострацию, общаться с нею было увлекательно и даже полезно. К сожалению, равно как и к счастью, все меняется. Ничто не стоит на месте.

– О чем задумался, Ванек? – напарник по тренажерному залу, высоченный качок с красно-рыжей шевелюрой, оторвал Джека от размышлений.