В одном чёрном-чёрном сборнике… - Герман Михайлович Шендеров

забрать его из школы. Но никого никогда не было. Существа все еще бродили по улицам. Иногда он даже сидел на остановке с маленькой золотоволосой девочкой, которая не обращала на него внимания. Что ж, это было к лучшему. Дни летели вперед, словно стрелы. А Антонио все реже пребывал во снах и все чаще оставался в темноте. Неприятные таблетки.

Это случилось спустя два месяца. Была пятница. Антонио сидел напротив тетеньки в белом халате и ковырял заусенцы на пальцах. Он этого даже не замечал. Новая привычка появилась неожиданно и незаметно для него. Но заметна стала для окружающих. Однажды мама увидела его кровоточащие раны возле ногтей, и с тех пор в их с тетей разговор добавилась эта щепетильная тема.

«Щепетильная», потому что она спрашивала о причине его нервозности, а он не знал.

– Что ж, – время сеанса подошло к концу, и тетенька в белом халате поспешила встать с места, когда в дверь постучали. – Подожди немного здесь, Антонио. Я переговорю с твоими родителями.

Дверь с хлопком закрылась, оставляя мальчика одного в светлом кабинете.

С минуту он сидел, с интересом разглядывая меняющиеся лица в отражении стола. Затем он услышал повышенный голос отца. Стало неприятно. Антонио обидится на него, если тот обидит тетеньку.

Возле стены что-то ударилось. Наверное, отец вымещал злобу. Антонио нахмурился и подошел тихонечко к двери, вслушиваясь в обрывки разговора.

«Я настаиваю на медикаментозном лечении».

«Как вы не понимаете?»

«Мой сын не урод, ясно?!»

«Ваш сын живет в кошмаре. Если хотите ему помочь…»

«Что ж, дело ваше. Но подумайте хоть раз об Антонио».

Голоса стихли. Мальчик поспешил вернуться на свое кресло. Тут же тетенька в белом халате вернулась, одарив его куда более теплой улыбкой, чем раньше. Антонио просиял и даже немного улыбнулся в ответ. Не важно, о чем спорили взрослые, главное, что ничего не изменилось.

Ведь не изменилось же, да?

– Все как мы и договаривались, милый. Ключи в двери. Никому не открывай. Допоздна не сиди. Перед тем как ляжешь спать, прими таблетки. – Мама поспешно запахивала пояс пальто, стоя в коридоре их дома и собираясь уходить.

Впервые с Антонио такая ситуация. Он дома. Ночью. Один. И он не уверен, что чувствует по этому поводу.

– Вот держи. Это список, чтобы ты не забыл. – Ее три лица приняли любящее выражение, которое пропало, когда у нее зазвонил телефон. – Алло? Да-да. Такси уже приехало, дорогой. Да, я взяла твои документы. Скоро буду. Да.

Она держала в руках сумочку и отцовские бумажки, которые тот забыл и которые зачем-то понадобились ему в одиннадцать вечера.

– Не волнуйся, Антонио, я быстро приеду. – Мама вышла за дверь, и ребенок закрылся, с щелчком поворачивая ключ в замочной скважине.

Было небольшое волнение от непривычной пустоты дома. Первым делом он зашторил все окна, не оставил и щелки. Так ему было спокойней. Так никто не увидит его. Чтобы заполнить тревожное ощущение, он включил телевизор. Там шла отцовская любимая новостная передача о последних событиях их городка. Взволнованный дядя с микрофоном говорил о безопасности местных детей. Антонио не слишком вслушивался, ища на пульте кнопки, чтобы переключить. Он почти нажал на цифру, когда на весь экран появилось изображение пропавшего Радия. Мальчик привычно улыбался на предоставленной фотографии, и Антонио не понимал, что его надоедливый бывший одноклассник забыл в телевизоре. Хмурясь, он наблюдал за кадрами леса, непонятных людей в форме и встревоженных словах об «опасности». Радий пропал с экрана, и его больше не показывали. О нем больше не говорили. Значит, можно было переключить на мультфильмы.

Полчаса он смотрел детские изображения, которые вгоняли ребенка в транс. Он смутно осмысливал сюжет. Периодически косился на дверь и шторы, но не решался взглянуть. Боялся увидеть, что спрятано за дверьми.

Зевая, он поплелся-таки наверх. Было почти двенадцать ночи. Глаза слипались и не слушались. Антонио залез под одеяло, даже не вспомнив про наказание мамы выпить таблетки. Все равно они приносили лишь темноту и одиночество. А Антонио намеревался отдохнуть, греясь под теплыми лучами солнца. И, возможно, он сможет сегодня зайти за дверь? Как знать.

В этот раз ему почти сразу же приснилась дверь. Она была темнее, чем обычно. Над ней висел старый тусклый фонарь, который с каждым шагом Антонио мигал, приглашая подойти поближе.

Мальчик подошел, завороженно рассматривая трещинки. Раньше дверь выглядела более неприступно, но сейчас что-то изменилось. Дверь манила, излучала интерес и желание ее открыть. Она сама приглашала Антонио к себе, наконец решаясь приоткрыть свои тайны.

В дверь пару раз стукнули. С той стороны кто-то был, и этот кто-то так же сильно хотел попасть в дверь, как и сам Антонио. Взволнованный, он дотронулся до знакомого металла. Поворачивать не спешил. Кто-то ждал его там. И мальчик надеялся, что этот «кто-то» хороший.

Глубокий вдох спас нарастающее напряжение. Ему стало легче, и он потянул ручку. Ничего не произошло.

Снова?! Не может быть. Он был уверен, что сейчас сможет…

«О, – Антонио нашел ключик, который торчал из двери. – Надо сначала открыть».

Как он не догадался? Здесь всегда был этот ключ?

Он повернул ключ немного дрожащей от волнения рукой, и дверь, наконец, издала приятный щелчок, открывая перед ним свои тайны. Антонио затаил дыхание. Дверь медленно открылась. Сама. С тихим скрипом. И Антонио встретила леденящая душу пустота. Никого не было с той стороны, кроме темноты. И, по правде, он передумал туда заходить. Но ему не дали развернуться и уйти. Чьи-то когтистые лапы сомкнулись вокруг его плеч, лишая возможности подумать, вырваться, и дернули за собой во тьму.

Антонио не кричал. Но его сердце громким стуком отдавалось в ушах. Лапы несли его прочь от двери и света. Похищали. Уносили за собой. Чтобы не смог больше вернуться обратно. Никогда.

Лапы разомкнулись. Мальчик упал лицом на твердую поверхность пола. Тело болело, а плечи ныли от кровоточащих ран от когтей. Но он все еще был жив.

– Ох, – Антонио медленно поднялся на ноги, растерянно осматриваясь вокруг.

Его руки дрожали. Ноги не слушались. Он постарался сделать шаг, но чуть не упал от слабости. Во сне с ним никогда такого не было. За дверью все ощущалось так иначе… Так реально.

Мальчик медленно поплелся по длинному темному коридору, удерживаясь за стену и стараясь не упасть. Все неприятно ныло в его теле, но он был сильным мальчиком. Он сам захотел узнать, что скрывается за дверью. И он узнает, а потом вернется домой и нарисует свой лучший рисунок, покажет его тетеньке в белом халате, она посмотрит на него с улыбкой и скажет наконец-то «отлично».