Мир Гаора - Татьяна Зубачева

Раздался тихий мелодичный звон, и перед ним остановилась женщина. В женских костюмах Гаор разбирался весьма приблизительно, но что накидка-пелерина из белого с серебристым блеском меха безумно дорогая, догадаться нетрудно. Обилие украшений, вылощенный адъютант сзади. Понятно, генеральская жена, высокопоставленная шлюха. Гаор поглядел на адъютанта и похолодел. Его он знает. Встречались как-то в баре кадрового отдела Военного Ведомства. Он забежал выпить кофе, а бар общедоступный, было людно, и этот старлей подсел к нему. Разговорились. Тот, оказывается, читал его в "Ветеране" и тоже был на Малом Поле. Они выпили пива и немного со вкусом пообсуждали, как надо было бы поставить седьмую батарею. Приятно поговорили. И вот… Генеральша плотоядно облизывала губы, разглядывая его и стоявшего рядом черноволосого, явно сравнивая их. Адъютант откровенно скучал и явно не узнавал Гаора. Хотя бы потому, что не разглядывал. Наконец отошли.

В общем шуме негромких разговоров и шарканья ног отдельные слова не различались. Только когда проходили вплотную, можно было что-то разобрать, какие-то обрывки фраз, но Гаор слышал, не понимая.

— Повернись.

Это опять ему. Он бездумно выполнил приказание.

— Обратно. Покажи мускулы.

Гаор, как на занятиях по культуризму, свёл вперёд плечи и напряг мышцы.

Покупатель чиркнул в каталоге и отошёл.

Сволочи, когда-нибудь это кончится?! У него уже начинала кружиться голова, снова звенело в ушах, только не хватает потерять сознание. Здесь не камера, отлежаться не дадут.

Зазвенел звонок, и покупатели потянулись к выходу. Гаор перевёл дыхание, чувствуя, как по спине ползёт струйка пота.

Когда зал опустел, надзиратели разрешили им сойти с помоста и перегнали в другую, уже маленькую комнату. Здесь, хотя у двери стоял надзиратель, но можно было немного размяться и даже поговорить, но тихо и незаметно.

— Хорошо держался, молодец, — бросил ему Седой.

— Гомиков седни не было, повезло, — сказал темноволосый, но со светлым пухом на щеках парень.

— Ща ты их в зале увидишь, — ответил стоявший рядом с Гаором черноволосый. — Новик?

Гаор понял, что это ему, и кивнул.

— Привыкнешь, — сказал черноволосый.

Треугольник должника у него на лбу был обведён кружком — знаком законченной выплаты.

— Что за клеймо? — спросил Гаора ещё кто-то, — не видел такого.

— Бастард, — уже привычно ответил Гаор, — продан отцом за долги наследника.

— Скажи, как быват, — мимоходом посочувствовали ему.

Надзиратель не мешал перешёптываться и переходить с места на место, молча поигрывая дубинкой у двери, за которой слышался шум рассаживающихся людей.

Вошёл быстрым уверенным шагом высокий гладковыбритый мужчина с каталогом и небольшим молотком в руках. Полосатый галстук-бабочка, к лацкану пиджака приколот цветок. Аукционист. Быстро и весело оглядел их.

— Заждались? Сейчас пристроим вас. Повязки поправить, на помосте стоять смирно, на шлюх в зале не пялиться, пасть не разевать, выполнять все команды. Поняли?

Они нестройно ответили.

— Да, господин.

— Отлично. Будьте паиньками, и полопаете от пуза.

Рассмеялся над собственным остроумием и убежал за дверь.

— Остряк, — покачал головой Седой и посмотрел на Гаора. — Держись, трепотню его не слушай, смотри как в зале, над головами, тогда не сорвёшься.

Гаор кивнул.

— Начинаем нашу распродажу! — донеслось из-за двери. — Высокородные и глубокоуважаемые, мы предлагаем вам сегодня товар экстра, люкс товар, такого ещё не было! Готовьте ваши денежки, ого-го, я прямо вижу, как вы будете драться за право выложить их! И наш товар стоит ваших денег!

Мелодичный звон от удара молотком в гонг.

— Лот первый! Бригада люкс! Номера по каталогу сто двадцать, сто двадцать один, сто двадцать два…

Надзиратель взмахнул дубинкой. Седой быстро обнял, прижал к себе Гаора, взъерошил ему волосы на затылке и оттолкнул.

— Пошли, парни, — весело скомандовал он, проходя к двери.

Гаор поднёс ко рту кулак и впился в него зубами, чтобы не закричать, глядя на закрывающуюся за Седым и его бригадой дверь. На этот раз её закрыли плотно.

Он не знал, сколько прошло времени, когда из-за двери донёсся удар гонга и надзиратель приоткрыл дверь.

— Лот второй! Ого-го, какой экземплярчик! Номер по каталогу…

Ушёл Бурнаш.

Гаор смог перевести дыхание и отпустить кулак, на котором чётко отпечатались его зубы.

— Разгладь, — шепнул кто-то, — а то заметят.

Гаор, не поглядев на сказавшего, стал разминать, растирать кисть, не отрывая глаз от двери. Но, видно, проданных уводили в другую сторону, и ужас от того, что он больше никогда не увидит Седого, с новой силой обрушился на него. Он словно ослеп и оглох, занятый только одним, не упасть, удержаться на ногах…

— …Номер сто тридцать два!… - прозвучало в звенящей пустоте, и Гаор, машинально переставляя ноги, пошёл к двери.

Странно, но он вошёл в зал и встал на небольшой, но такой же, как в смотровом зале, помост рядом с кафедрой аукциониста, не пошатнувшись и даже нормально дыша.

— Редкостный экземпляр! — радостно орал аукционист. — Непорочный в смысле непоротый! Убедитесь сами, — и ему вполголоса: — повернись, скотина.

Так вот для чего задницу открывают — сообразил, выполняя приказание, Гаор. Следы порок смотрят.

— Обратно, — скомандовал ему аукционист.

Гаор повернулся лицом к залу, и хотя помнил совет Седого смотреть поверх голов, любопытство пересилило. И тут же пожалел об этом. Потому что в первом ряду сидели два выбритых до блеска хихикающих старика с такими характерными физиономиями, что у него зачесались кулаки. Любители мальчиков. Когда на ветеранских гулянках им попадались на пути такие, то они отводили душу по полной программе.

— Мил, весьма мил, — хихикал один, упоённо разглядывая в дамский бинокль, хотя расстояние между ним и помостом не превышало трёх шагов, низ живота Гаора. — И не очень волосат.

— Слишком массивен, — жеманно возразил другой, — я предпочитаю поизящнее.

— Бастард-полукровка, — орал аукционист. — Между прочим, так, пустячок, образованный. Общевойсковое училище, полный курс. Вы только подумайте, если вам понадобится застукать свою любовницу на горячем, парень организует вам настоящую военную операцию. Ого-го! Да он фронтовик! И даже старший сержант! Такого у нас ещё не было! Вставит мину куда угодно!

Гаор заставил себя поднять глаза и вдруг натолкнулся на взгляд адъютанта за спиной генеральши. И по тому, как тот, вздрогнув, отвёл глаза, Гаор понял: его узнали! И уже не отчаяние, а бешенство, стало захлёстывать его. "Что? — мысленно кричал Гаор, глядя на отвернувшегося адъютанта — не хочешь смотреть? Смотри! Ты сын, а я бастард, поэтому ты офицер, а я старший сержант. Ты там, а я здесь!"